Эдуардо Мендоса - Кошачья свара. Мадрид, 1936 Страница 8

Добравшись до площади, где рассчитывали найти трактир, они обнаружили там оркестр, который тут же заиграл "Интернационал", а все жители городка оживленно выкрикивали угрозы перед зданием мэрии и перед церковью, несмотря на то, что церковь была закрыта на засов, а на балконе мэрии развевался трехцветный флаг.

Охотникам потребовалось некоторое время, чтобы осознать опасность, и этих мгновений оказалось достаточно, чтобы жители направили внимание на группу молодых сеньоров. Один из охотников хотел опустить руку на лежащее сбоку ружье, но ему помешал егерь, человек в возрасте и опытный. Спокойно, но не вызывающе охотники начали шаг за шагом отступать и в результате оказались там, откуда пришли. Удалившись на пару километров, они оглянулись и увидели столб дыма, сделав вывод, что толпа подожгла церковь, последовав примеру многих испанских городов.

- Это произошло, - произнесла герцогиня в конце рассказа, - потому что вы поехали на охоту в такое время года. Когда по утрам такой холод, не знаю, как вы только не подхватили пневмонию или еще что похуже. Проклятая охота. В вашем возрасте нужно ходить на занятия и учиться.

- Но, мама, - отозвался молодой человек, - как мы можем ходить на занятия, если университет закрыт?

- Закрыт? - воскликнула герцогиня. - Университет закрыт в середине марта? По случаю какого праздника?

Лили украдкой засмеялась, а падре Родриго пробормотал проклятия. Герцог сменил тему разговора, чтобы не беспокоить жену.

- Ну а не считая этого, - спросил он, - как поохотились?

Охота прошла не очень хорошо. Сначала они преследовали ловкого оленя, который смог оторваться от собак, прыгнув со скалы, потом выстрелили в беркута, но тот летел слишком высоко. Под конец охотники вернулись со скудной добычей в охотничьих сумках: несколькими зайцами и двумя гусями. Разочарование было велико, тем более что изначально они намеревались подстрелить дрофу.

- В это время года ни одной не найдешь, тем более в горах.

Они еще некоторое время это обсуждали. Энтони ел и наблюдал. В центре стола стоял массивный серебряный канделябр тонкой работы, посуда и столовые приборы тоже выглядели великолепно. Правда, блюда были простыми, питательными и скромными. За исключением герцогини, у которой, похоже, пропал аппетит, все ели с удовольствием, включая двух дочерей, без жеманства и притворной утонченности. Прислуга вела себя уважительно и профессионально, но несколько по-деревенски, без элегантности.

Энтони Уайтлендс невольно сравнивал эту примерную семью испанских аристократов со знакомыми английскими семьями и снова оценил различия. Здесь с совершенной естественностью объединялась роскошь и простота семейного уюта, спокойная простота сельской жизни и зрелая рафинированность двора, прямота с умом и культурой. Напротив, британская аристократия была категоричной, негибкой и в конечном итоге чужеродной, поглощенная своими пергаментами с родословной, родственными отношениями и доходами, с уничижительным обращением, тщеславная и необразованная.

Голос герцогини отвлек его от этих мыслей.

- Бога ради, хватит уже о проклятой охоте. Наш гость совсем заскучал. Что ж, Антоньито, поговорим о вас. Чем вы собирались заняться в Мадриде за исключением того, чтобы скучать в нашей компании? Вы прочтете лекцию в литературном клубе? Мне нравятся лекции. Правда, иногда я засыпаю. Так или иначе, я хорошо провожу время. Месяц назад приезжал немец и объяснил нам, что Христофор Колумб был сыном эскимоса и женщины с Майорки. Очень интересно. Чего я не могу понять, так это каким образом эти двое породили адмирала. У вас тоже есть странные теории?

- Нет, сеньора. Боюсь, что я довольно скучный человек. Почти никогда не читаю лекций и время от времени публикую статьи в специализированном журнале.

- Ах, что ж, вы еще молоды, - заметила герцогиня.

Остальная часть обеда прошла в том же беззаботном тоне. После окончании обеда, как решил Энтони, все присутствующие вернутся к своим занятиям, а он сможет приступить к работе, для которой был вызван, но герцог, словно решив, что рабочий день окончен, или забыв о целях присутствия в особняке иностранца, предложил всем снова переместиться в музыкальный салон, где им подадут кофе и ликеры и где каждый желающий, добавил он, указывая на себя, сможет выкурить гаванскую сигару.

Так все и поступили, за исключением падре Родриго, который удалился с неразборчивым односложным восклицанием, служившим извинением и прощанием, и герцогиня, выпив чашку кофе, села к роялю и начала играть легкие мелодии. Затем рядом с ней села Лили, и обе сыграли в четыре руки. После этого Энтони поаплодировал, и Лили поднялась с табурета и подбежала к нему, обняла за шею и очень живо спросила, понравилось ли ему. Он ласково потрепал ее по щеке и пробормотал какие-то рассеянные похвалы, поскольку в это мгновение Гильермо откуда-то достал гитару, настроил ее и извлек несколько аккордов, в то время как Пакита села рядом с ним на диване и запела немного хрипловатым голосом, но очень чувственно и проникновенно.

Энтони был зачарован. Брат с сестрой некоторое время пели под гитару. Лили, по-прежнему рядом с Энтони, нашептывала ему на ухо: это фанданго, а это сегидилья.

Герцог рассеянно курил, а герцогиня дремала в кресле. За окном в сумерках растворялись силуэты сада. Когда тени уже не позволяли различать лица присутствующих, герцог поднялся и зажег лампу. Неожиданно яркий свет разорвал чары. Все вскочили с мест, и на мгновение наступило замешательство.

- Вот дьявол, - воскликнул наконец хозяин дома, - уже немного поздно. Конечно, еще можно поработать, но мне нужно сделать несколько неотложных дел. Что касается вас, сеньор Уайтлендс, то не имеет смысла смотреть картины при электрическом освещении, вы не оцените ни краски, ни всё такое прочее. Боюсь, что вам придется нанести нам еще один визит, если наше общество вам не слишком неприятно.

- Для меня это будет настоящим удовольствием, - ответил англичанин с искренней интонацией, - если только я не злоупотреблю вашим гостеприимством.

- Совершенно наоборот, - возразил герцог, - в последнее время мы редко принимаем гостей, а вы пришлись нам ко двору. Так что не будем больше это обсуждать. Жду вас завтра утром, как вам будет удобней, но не слишком поздно, чтобы мы снова не упустили время. Нам многое предстоит сделать. Лили, проводи нашего друга и бегом делать уроки. Если ты не ходишь в школу, это не значит, что ты должна забросить учебу и превратиться в готтентота. Падре Родриго ждет тебя на занятиях, а ты знаешь, как это раздражает его преосвященство.

Все попрощались, а когда дошла очередь Пакиты, она предложила проводить Энтони до двери. Они вместе прошли через комнаты, отделяющие музыкальный салон от приемной, где девушка сказала своему спутнику:

- Не судите о моей семье поверхностно. В теперешних обстоятельствах все мы ведем себя несколько гипертрофированно, что незнакомцу может показаться незрелым. Когда будущее не определено, все концентрируются на сиюминутных действиях и чувствах, которые в обычное время развивались бы спокойней и благопристойней. Это касается и меня. С другой стороны, у меня мрачная и феодальная семья, уже много веков привыкшая присваивать всё, что ей нравится. А вы им понравились. Возможно, потому что, придя извне, вы принесли в этот дом воспоминания о другой реальности, более веселой и менее жестокой.

- Рад, что произвел хорошее впечатление на вашу семью, - ответил англичанин, - но мне хотелось бы знать, какое впечатление я произвел на вас.

- Это вы сами должны понять, сеньор Уайтлендс. Я тоже беру всё, что мне приглянется, но не позволяю, чтобы кто-нибудь завладел мной.

Энтони открыл дверь на улицу. На пороге он остановился, обернулся и спросил:

- Я увижу вас завтра?

- Не знаю. Я никогда не строю планов на такое долгое время, - ответила она, закрывая дверь.

Энтони Уайтлендс остался в одиночестве на Кастильском бульваре, где шныряли несколько машин, но ни единого пешехода. Свет фонарей, приглушенный холодным и хрустальным воздухом мадридского вечера, едва отбрасывал круги между деревьями и оградой бульвара. Тронувшись в путь, он заметил в темноте фигуру высокого мужчины, который, похоже, решительно направлялся к особняку. Англичанин остановился, и незнакомец, поняв, что за ним наблюдают, прибавил шаг, спрятав руки в карманах пальто и подняв к лицу воротник, а потом снова скрылся в темноте. Хотя ни тогда, ни сейчас Энтони не разглядел его лица, он был уверен, что это тот самый человек, которого он видел утром в саду, тайно беседовавшим с загадочной женщиной в зеленом платье.

Глава 6

Вручая ему ключ от номера, портье сообщил, что в тот вечер его спрашивал какой-то сеньор.

- В самом деле? - спросил он.

- Разумеется. Я попросил его назвать имя и фамилию. Но он не пожелал ничего сказать и не сообщил, когда вернется. Он выглядел, как иностранец, но говорил по-испански так же хорошо, как вы, а произношение у него было даже лучше вашего, уж простите мне мою бестактность.