Хараламб Зинкэ - Объект 112 Страница 8

За инженером Контрашем Манека следил неотступно. Он знал, когда тот уезжал и приезжал на своем автомобиле, с трудом подавляя в себе желание застрелить инженера, как когда-то профессора Кристи. Мысль о том, что его план мало-помалу претворяется в жизнь, ободряла. Манеку и внушала ему уверенность в своих силах.

Время шло. Однажды днем к нему в подвал, спустилась Грета.

- Сегодня, — тихо произнесла она.

- А все готово? — спросил Манека.

- Все. В пять часов его жена уходит. В пять тридцать приходи на кухню. Буду ждать.

- Очень хорошо, Грета, — прошептал он и поцеловал ее в губы.

Сразу же после обеда Манека вышел из своей комнаты и притаился под лестницей. В пять часов по лестнице застучали каблучки жены инженера Марги, затем хлопнула парадная дверь.

Теперь все зависело от Греты. Манека уже представлял, как Грета помешивает на электрической плитке кофе, приготовленное для инженера, и подсыпает туда снотворное. Он нетерпеливо посмотрел на часы — пять часов двадцать пять минут. Несколькими бесшумными прыжками он взлетел на второй этаж. Дверь двенадцатой квартиры была не заперта. Грета ждала его на кухне.

- Все в порядке, — облегченно вздохнула она. Потом взяла Мирчу за руку. Они осторожно прошли коридор, столовую и остановились перед рабочим кабинетом.

- Здесь, — прошептала Грета и открыла дверь.

Кабинет инженера показался Манека несколько темноватым, вероятно, из-за обилия книжных шкафов, закрывавших все стены обширной комнаты. За письменным столом в углу спал Контраш. Его голова свесилась на грудь, поза была неестественной. Мирче вдруг показалось, что инженер смотрит на него, прищурив глаза, и он невольно остановился.

- Ну что ты стал? — послышался сзади холодный и нетерпеливый голос Греты.

Манека принялся за работу. Он вытащил из кармана инженера цепочку с ключами и внимательно пересчитал их: ключей было десять, и все различной формы. Не медля ни секунды, Манека принялся делать воском слепки с каждого ключа. Он работал спокойно, аккуратно и в то же время быстро, понимая, что малейшая ошибка в слепке сорвет всю работу, а промедление может привести к провалу.

Вдруг в соседней комнате послышался плач ребенка.

Грета вздрогнула, но осталась на месте. Плач усилился. Ребенок теперь уже надрывно кричал, словно хотел позвать соседей на помощь отцу. Манека заметил, что руки Греты дрожат и она расширившимися глазами следит за его действиями.

- Иди, уйми его, — сказал он тихо, но повелительно.                       

Женщина направилась в соседнюю комнату Она попыталась было успокоить ребенка, но безуспешно — тот продолжал плакать. Тогда Грета взяла малыша на руки и пошла с ним на кухню. Приблизив ребенка к газовой плите, он отвернула кран. Послышался легкий шум выходящего газа. Несколько секунд домработница держала детскую головку над конфоркой. Угорев ребенок замолчал.

Мюллер отнесла его в комнату, положила в кровать и накрыла одеялом.

А Контраш спал. Закончив работу с ключами, Манека немного порылся на полках библиотеки. Когда Грета вернулась, он победно взглянул на нее.

- Давай-ка посмотрим, не оставили ли мы здесь каких-нибудь следов, — прошептал он. Убедившись, что их присутствие не может быть обнаружено, Грета проводила Мирчу по черной лестнице.

Вернувшись домой вечером, жена инженера Контраша Марга увидела, что муж спит. Она приблизилась к нему на цыпочках и пригладила его слегка растрепавшиеся волосы. Инженер открыл глаза и, увидев жену, улыбнулся.

- А я немного заснул, Марга, — сказал он. — Честное слово, просто стыдно, работы так много, а я вот развалился.

У Контраша была тяжелая, как свинцом налитая голова. Но он объяснил это большой усталостью.

- Ты утомился, Василе, прими ванну и ложись-ка спать, — ответила Марга.

Инженер направился в ванную комнату, а Марга прошла в детскую. Там она увидела Грету, которая, держа на руках ребенка, уговаривала его покушать, но мальчик упорно отказывался, от пищи и отчаянно вырывался из рук няньки.

- Михайлице, покушай, мой мальчик, — присоединилась к ней мать. — А вы гуляли с ним сегодня, Грета?

- Конечно, мадам, — улыбаясь, ответила домработница. — Знаете, у вас такой умный ребенок. Пусть бог ему даст еще больше здоровья…

Тайна особняка

Вечером Курт Шерф, закрыв ставни мастерской, устало направился домой. Он всегда ходил медленно, заложив руки за спину и вежливо приветствуя знакомых. Курт неизменно выбирал один и тот же путь — все должны были отметить педантизм и скромность бедного еврея Леона Гершковича.

В тот жаркий августовский вечер Курт пришел домой позже обычного. Отперев дверь, он сел на кровать и развернул небольшой пакет, в котором находились долгожданные ключи, переданные ему «К-4». Шерф начал внимательно рассматривать их. Все мысли «Арийца» в эту минуту были обращены к «объекту 112». Первая часть плана осуществлена. Теперь надо выполнить вторую, самую трудную: проникнуть в помещение, где хранились чертежи подземного строительства.

Курт Шерф знал свои силы. Он считал себя смелым, умным, выдержанным разведчиком, умеющим найти выход из любого положения. Но не страдал он и недооценкой органов госбезопасности.

Задание с «объектом 112» не испугало его, а лишь заставило изучить все возможности для достижения цели. Особое внимание Шерф обратил на бывший боярский особняк, где расположился штаб строительства. Изучив историю особняка, он установил, что в 1798 году румынский боярин Николае Презяну приехал из Парижа вместе со своей невестой Лючией — дочерью богатого венецианского купца. Красивая женщина, с богатым приданым, итальянка была с радостью принята семьей Презяну.

В 1810 году, когда Лючии исполнилось 30 лет, Николае Презяну решил построить для нее усадьбу. Итальянка обрадовалась и захотела, чтобы в новом боярском доме был и подземный коридор. Зачем?

«Ариец» не мог ответить на этот вопрос. Кроме того, надо было убедиться в правдивости всей этой истории. Изучая другие документы, Курт Шерф в одном из сборников о крестьянском восстании в XIX веке прочитал место, которое привлекло его внимание. Один крестьянин рассказывал, как восставшие осаждали усадьбу боярина Презяну, как они ворвались туда и искали боярина буквально во всех уголках, но тот бесследно исчез.

«Все говорит о том, что подземный коридор существовал, — размышлял „Ариец“. — Интересно, существует ли он сейчас, а еще важнее — знают ли о нем органы безопасности?»

Чтобы получить ответ на эти важные вопросы, «Ариец» начал разыскивать потомков боярской фамилии Презяну. После продолжительных поисков он открыл, что потомок Николае Презяну — некий Вирджил Презяну — был последним обитателем усадьбы и несколько лет назад перебрался в город Сучава. Курт решил отправить к нему «К-4».

Через два дня Мирча Манека уже подъезжал к Сучаве. Он был рад поездке: она сулила смену впечатлений, хотя бы на время уводя от надоевшей работы слесаря.

Время в вагоне Манека провел спокойно. На вокзал поезд прибыл в половине десятого утра. Манека вошел в вокзальный буфет, перекусил там и, нацепив очки от солнца, отправился к Презяну. Одетый в серый элегантный костюм, с портфелем в руках и темных очках, он выглядел солидно.

Дом, где проживал Вирджил Презяну, Манека нашел быстрее, чем думал. Человек, который так интересовал его, жил в доме № 17 на улочке с маленькими, старыми одноэтажными строениями.

Дверь открыла невысокая худощавая женщина с морщинистым, сжатым ртом. Одета она была в черное старомодное платье. Посмотрев на посетителя своими бесцветными глазами женщина спросила, кто ему нужен.

- Товарищ Презяну, — ответил Манека, стараясь всем своим видом произвести впечатление культурного, воспитанного человека.

- По какому вопросу? — тон женщины по-прежнему оставался неприветливым.

- По личному.

Попросив посетителя немного подождать, женщина ушла внутрь дома. Манека терпеливо ждал. Через несколько минут женщина пригласила его войти. Еще в прихожей на Манеку пахнуло тяжелым, спертым воздухом. Все в комнатах было разбросано, словно хозяева готовились к отъезду. К тому же было полутемно.

- Прошу, что вам угодно?

Манека вздрогнул, услышав вопрос. На кушетке лежал человек. Темное одеяло закрывало его до подбородка. Он был до отвращения похож на труп, и Мирче стало неприятно.

- Я Георге Петреску, — произнес он, — преподаватель исторического факультета Бухарестского университета.

Лежавший протянул руку. Манека быстро пожал ее, ощутив какое-то нездоровое тепло.

- Эльвира, подай гостю стул, — сказал хозяин на прекрасном французском языке.

- Вы очень хорошо говорите по-французски, — улыбнулся Манека, — усаживаясь на предложенный стул.