Роберт Тронсон - Будни контрразведчика (в ред. 1991 г.) Страница 8

На тротуаре напротив были сложены строительные материалы. Укрывшись за грудой кирпича, Хаббард-Джонс торопливо отмечал про себя самые характерные черты этой крепости, которой он дал кодовое название «Роковой дом».

Тем временем «Красные – один и два» ждали у ворот. К восторгу Хаббард-Джонса, их долго и внимательно разглядывали через маленькую решетку, прежде чем впустить. Хаббард-Джонс удостоверился, что на улице ни души, и полез на свое кирпичное укрытие – сверху лучше видно.

То, что он заметил, превзошло все его ожидания! Из одной дымовой трубы «Рокового дома» показался тонкий металлический стержень и медленно пополз вверх.

– Антенна! – трепетно прошептал Хаббард-Джонс, не видя, что из-за его спины вынырнула полицейская каска.

Хаббард-Джонс полез было в карман за микро-фотоаппаратом, но почувствовал, что его схватили за ноги.

– Попался! – победоносно завопил страж порядка.

Стараясь удержать равновесие, Хаббард-Джонс замахал руками, но тут почва стала ускользать у него из-под ног, и в мгновение ока оба – и преследователь и жертва – оказались погребенными под целой тонной кирпича.

После этого дела пошли из рук вон плохо. Чертовы ослы из полицейского участка притворились, будто никогда не видели карточки ЦСБ [20], которой Хаббард-Джонс без всякого успеха размахивал у них под носом, грозя позвонить самому министру внутренних дел. Его бесцеремонно втолкнули в холодную камеру, где пахло дезинфекцией и мочой.

Выпустили его только через несколько часов, когда разыскали инспектора. Тот высокомерно заявил:

– Но вы должны признать, что все это выглядело весьма подозрительно. Наш сотрудник просто-напросто выполнял свои обязанности. Ну ладно, ладно, какого черта вы разорались – ваши дурацкие карточки засекречены, у нас в полиции только инспектора и высшее начальство знают, что это за бумажки…

– Я этого так не оставлю, – пригрозил Хаббард-Джонс самодовольному фараону, с достоинством покинул участок и сел в подъехавшее такси. По дороге он ругал полицейских последними словами и возмущенно повторял: «По крайней мере обратно они могли меня отправить в полицейской машине».

7.

НОЧЬ ДЛИННЫХ СОВЕЩАНИЙ.

СОВЕЩАНИЕ 1. ЗДАНИЕ НА НАБЕРЕЖНОЙ ВИКТОРИИ.

Бойкотт, обращаясь к своим коллегам – полицейским электронного века:

– Теперь все зависит от нас, нельзя терять ни минуты. Главное – любой ценой удержать преимущество во времени. Я никогда не прощу себе, если, положим, МИ-5 опередит нас в этом деле… («Безликие», пожалуй, был единственным отделом безопасности, который не проводил в ту ночь совещаний. Тем не менее все, что говорил Бойкотт, передавалось в секретный штаб МИ-5 на Керзон-стрит и записывалось там на магнитофон)… у нас имеется то преимущество, что мы используем современное оборудование, мыслим по-современному. И главное наше преимущество – никому, кроме нас, неизвестно о доме Кромески.

Он торжествующе махнул рукой, сбив со стола бюст сэра Роберта Пила. [21]

СОВЕЩАНИЕ 2. ФЕШЕНЕБЕЛЬНЫЙ КЛУБ НА МЕЙФЕР.

– Этот осел Бойкотт воображает, будто напал на интересное дело. Его ребята, по-моему, выследили сегодня какую-то женщину.

– Бригадир Радкинс беседовал со своими начальниками подразделений. – Пустая затея, конечно, а все же не спускайте с него глаз. В последнюю минуту его всегда можно будет обойти и успех приписать себе…

СОВЕЩАНИЕ 3. ЗАЛ ИНСТИТУТА ЖЕНЩИН НА ОКРАИНЕ ЛОНДОНА.

Дама Берта Спротт – на ней изящный туалет, она только что с приема у королевы – держит речь перед сотрудницами своего отдела, отменными уродинами, известными больше как «Ищейки». [22]

– Если предоставить мужчин самим себе, с ними не оберешься хлопот. Я всегда говорю: в интересах нашей контрразведки мужчин нужно держать от нее подальше. А потому, душеньки, займемся-ка этой старой крысой Радкинсом – следите за каждым его шагом.

СОВЕЩАНИЕ 4. ПОХОРОННАЯ КОНТОРА НА ДОЛЛИС-ХИЛЛ.

– Разузнайте толком, что замышляет эта чертова кукла Берта Спротт со своими ведьмами, – приказал безымянный глава сектора «Б» службы внутренней безопасности. (Как обычно, он вещал из-за ширмы. Он без малейшего на то основания убежден, что ни одна душа, включая собственных сотрудников, не знает, кто он такой).

СОВЕЩАНИЕ 5. КАЮТ-КОМПАНИЯ ВОЕННОГО КОРАБЛЯ «X».

Командор Солт, обращаясь к лейтенанту Игару:

– Ах, «Девять муз»? Я, старый морской волк, в литературе не очень-то разбираюсь. Но ты, сынок, пока суд да дело, пристраивайся в кильватер к нашему безымянному дружку из сектора «Б».

СОВЕЩАНИЯ С 6 ПО 30. ПОДВАЛЫ, ЧЕРДАКИ, КЛУБЫ, ГОСТИНЫЕ И Т. Д.

Совещания мало чем отличаются от описанных выше. Почти все отделы службы безопасности сумели тайком кое-что выведать. В эту ночь стадное чувство согнало их вместе – повсюду строились всевозможные догадки об операции «Девять муз».

СОВЕЩАНИЕ 31. «АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО ФУТЛУС».

– Бейтс, если вы не прекратите свою надоедную болтовню о девяти музах, я вас кастрирую.

Хаббард-Джонс по-прежнему считал, что разговор о музах ведется ему в пику, что ставится под сомнение его эрудиция.

– Но послушайте, сэр, ведь это наверняка связано с шайкой, которую вы раскрыли. То есть если они действительно, как вы говорите, новая ударная группа из-за «железного занавеса»…

– Заткнитесь, Бейтс. От вас голова идет кругом.

Это совещание началось неудачно. Полчаса потратили, приколачивая к стене «святилища» огромную карту района «Нотинг-Хилл». Задача оказалась не из легких – изуродовали стену. Рональд зашиб молотком палец, а у Хаббард-Джонса вконец испортилось настроение.

– Бейтс, сколько у нас всего людей?

– Тридцать восемь человек, сэр.

Без вас знаю, что в отделе тридцать восемь сотрудников, дурак вы набитый. Отвечайте четко, если вы на это вообще способны, сколько сотрудников могут немедленно выйти на операцию?

Рональд, проглотив обиду, потянулся за списками.

– В нашем распоряжении восемь человек и один в отпуске.

– Чем занимаются остальные?

– Четверо уехали по обмену от Общества англо-хорватской дружбы, пятеро следят за венгерским рестораном, где…

Хаббард-Джонс не захотел слушать дальше. Встав в наполеоновскую позу, он изрек:

– Снимите их с этого задания. Они мне нужны.

– Но, сэр, это не так просто…

– Мне понадобятся все, кого удастся заполучить, – не унимался Хаббард-Джонс. Он взял гигантскую булавку с красным бумажным флажком и подошел к карте. – Необходимо круглосуточное наблюдение за данным объектом. Линкольн-Террас, 96. Кодовое название – «Роковой дом».

Он театральным жестом всадил булавку в карту. Карта, словно она только этого и ждала, плавно соскользнула на пол. Хаббард-Джонс издал яростный вопль и стал ее топтать.

Он гонял карту пинками по всему кабинету, извергая на нее потоки брани, пока не зашиб ногу – ту самую, на которую утром свалилась газовая колонка. Это его полностью доконало, и он, чуть не плача, повалился в кресло у письменного стола.

Рональд подождал, пока шеф немного отойдет, и начал снова его уговаривать:

– Может быть, лучше передать это дело Ми-5 или Особому управлению?

– Чтобы они потом приписали себе все заслуги? Да вы рехнулись!

Посидев в удобном кресле, Хаббард-Джонс вновь обрел спокойствие, и в нем, как обычно, опять произошла молниеносная перемена – теперь это был хладнокровный руководитель, лаконичный, твердый, как кремень, невозмутимый.

– Вот что, Бейтс. Я получил приказ от верховной власти нашей страны. Я знаю, что делаю, и не потерплю ваших мелкотравчатых попыток мне помешать. Я начал это дело, и я намерен довести его до конца. Ясно?

– Да, сэр, – покорно ответил Рональд.

– Отлично. Значит, сколько у нас людей?

– Девятнадцать, сэр.

– Мало. Чем занимаются остальные?

– Ну кое-кто приставлен к венскому цыганскому трио.

– Кое-кто? Сколько их? – Напряженная тишина. – Бейтс, я вас спрашиваю.

– Двенадцать, – уныло признался Рональд.

– Двенадцать? – возмутился Хаббард-Джонс. – Двенадцать сотрудников мотаются за этими жалкими цыганами? Отозвать.

– Ни за что, – вырвалось у Рональда из глубины души.

Рональд был в восторге от венского трио. Он знал подноготную всех музыкантов и жадно прочитывал ежедневные сообщения агентов о каждом их шаге.

– Конечно, сэр, на первый взгляд может показаться, что двенадцать человек для них и многовато, но ведь их трое, понимаете, сэр, – трио…

– Да я что, по-вашему, не знаю, сколько человек в трио?

Хаббард-Джонсу снова почудилось, будто его образованность подвергается сомнению. Он вытаращил на Рональда водянистые глаза, точь-в-точь обозлившаяся рыба.

Пришлось Рональду уступить – жертва немалая. Теперь он ничего больше не узнает о своих обожаемых цыганах: женится ли Иозеф на той официантке и что будет с Францем, неужели ревматизм в кисти заставит его навсегда бросить музыку?