Чингиз Абдуллаев - Среда обитания Страница 9

– В каком смысле?

– За исчезновением Неверова могут стоять определенные люди, которым вдруг да не понравится ваше любопытство.

– Хорошо, что предупредил. Учту. До свидания.

Дронго отключил телефон. Это был аппарат, взятый Эдгаром на чужое имя в Новгороде. Таких телефонов было несколько, и пользовались ими по мере необходимости, чтобы не дать возможности кому бы то ни было прослушать их разговор и выйти на собеседника.

На следующее утро Дронго позвонил в приемную Деменштейна. Ему сразу ответил приятный женский голос. Очевидно, это была Замира.

– Добрый день, – вежливо поздоровался Дронго, – извините, что я вас беспокою. Можно Регину к телефону?

– Конечно, – удивилась молодая женщина. В их офисе не было принято звонить по личным делам, тем более по городскому телефону. У Регины был свой мобильный. Но она переключила телефон на старшую.

– Я вас слушаю, – сказала Регина. У нее был низкий, прокуренный голос.

– Добрый день, – еще раз произнес Дронго, – вас должны были предупредить. Меня обычно называют Дронго.

– Да, я знаю, – несколько растерялась Регина.

– Я хотел бы с вами встретиться. Но не на службе. Где мы можем увидеться?

– До семи часов вечера я на работе.

– А в обеденный перерыв?

– У нас нет обеденных перерывов, – усмехнулась Регина, – в нашем офисе хорошая кухня. Мы все здесь питаемся.

– В таком случае я вынужден буду прийти к вам, – решил Дронго, – хотя мне этого пока очень не хочется. Может, вы сумеете убедить Льва Давидовича отпустить вас на один час. Скажем, с двух до трех.

– Конечно. Если это вам нужно.

– Попросите у него разрешения. И встретимся в кафе, через улицу. Идете до конца квартала и сворачиваете сразу направо. Потом еще раз направо. Там будет кафе, где я вас буду ждать.

– Знаю, – ответила Регина, – я здесь недалеко живу. Значит, до встречи. В два часа я постараюсь успеть.

Он посмотрел на часы. Затем позвонил по прямому телефону Суровцеву:

– Добрый день, Матвей Константинович.

– Здравствуйте, кто говорит?

– Меня обычно называют Дронго.

– Я слышал, – спокойно подтвердил Суровцев, – говорят, что вы лучший эксперт по проблемам преступности.

– Это только слухи. Мы можем увидеться?

– Конечно. Только не в нашем офисе. Я не хочу, чтобы о вас знали мои сотрудники. Вы меня понимаете?

– Где и когда?

– Назовите любое место.

– В таком случае сделаем так. У вас под офисом находится гараж вашей компании. Я буду ждать вас там на выходе из гаража. Как только выезжаете, сразу резко сверните налево в переулок. Там я сяду в вашу машину. Договорились?

– Вы знаете, какая у меня машина? – удивился Суровцев.

– Это нетрудно узнать, но будет лучше, если вы мне сами скажете.

– «Мерседес» «триста двадцатый». Стального цвета. Запишите номер…

– Я его лучше запомню, – усмехнулся Дронго, – значит, ровно в одиннадцать. До свидания.

Он снова отключил свой телефон. Это был уже другой номер. Его брали в Ростове. Таким образом, невозможно было вычислить, кто и когда звонил сотрудникам компании.

В половине одиннадцатого он был уже на нужном месте. Сначала прошел переулок из конца в конец, осматриваясь. Затем шагнул в один из подъездов, выбирая наиболее удобное место. Наконец вышел и снова продефилировал через весь переулок, проверяя, нет ли за ними наблюдения. Посторонних он не почувствовал. В его статусе и при его опыте не обязательно было увидеть наблюдателей, чтобы понять, ведется за ним наблюдение или нет.

В пять минут двенадцатого автомобиль Суровцева выехал из гаража и сразу свернул в переулок. Через минуту он был уже на месте. Дронго уселся в салон, на переднее сиденье, рядом с водителем. Суровцев был грузным, кряжистым, широкоплечим мужчиной лет пятидесяти. У него были перебитые уши борца и крупные руки. Выделялся мясистый нос, кустистые брови, тяжелый подбородок. Волосы у него пока не начали седеть и были темно-коричневого цвета.

– Вот вы какой, – сказал он, осматривая Дронго, – я думал, что вы немного другой.

– В каком смысле? – усмехнулся Дронго. – Более красивый или более молодой?

– Я не об этом. Люди вашей профессии такие хлипкие интеллектуалы, размышляющие и придумывающие. Как писатели или программисты. А у вас фигура и внешность человека из охраны Президента. С таким ростом и плечами люди обычно работают в охране. А среди интеллектуалов выделяются узкоплечие очкарики. Я думал, что вы такой.

– Вы тоже явно не подходите под трафарет, – заметил Дронго. – Судя по ушам, в молодости вы занимались борьбой…

– Вольной, – кивнул Суровцев, улыбаясь, – и даже был чемпионом Воронежской области.

– Ну, вот видите. Внешность бывает обманчивой. Хотя вам, наверно, ваше спортивное прошлое помогало в уголовном розыске.

– Всегда, – ответил Матвей Константинович, – и от своих ребят я тоже требовал, чтобы были на уровне.

– Значит, мы удовлетворили любопытство друг друга. А теперь давайте начнем наш разговор. Вы знаете, почему я захотел с вами встретиться? Судя по тому, что вы не задали мне ни одного вопроса, вы уже в курсе.

– Да, – ответил Суровцев, – это мой заместитель подсказал нам найти вас и попросить о помощи. Поэтому я не удивился. Лев Давидович рассказал мне вчера вечером, что уже виделся с вами и обо всем договорился.

– Вы с самого начала были в курсе всех этих событий?

– Я не читал писем, Лев Давидович мне их не давал. Но я знал, что его пытаются шантажировать. И мы сразу начали поиски этого типа. Востряков оказался таким шустрым дилетантом. Ничего не знает до конца, ничего не понимает, ничего не умеет. Мы его быстро взяли в оборот. Через него вышли на его двоюродного дядю. Такой мерзавец оказался, а ведь еще генерала успел получить. Но когда мы провели обыски, он сразу исчез. Я даже думал, что Востряков не приедет. Но он оказался смелым дураком. Ради первого миллиона поехал на встречу, не получив подтверждения от своего родственника. И сразу попал к нам. Это мы уже потом узнали от него.

– Что вы ему кололи?

– Лев Давидович рассказал, – понял Суровцев. – Ничего особенного. Вы же знаете, как это бывает. Сначала небольшую дозу «сыворотки правды». Но он молчал, испугавшись последствий. Потом мы вкатили ему по полной. Тут он сразу заговорил. Гораздо больше, чем нужно. Даже рассказал о своей соседке, в которую был влюблен с семи лет и с которой тайно встретился в четырнадцать. Хотя нас это совсем не волновало. Про Неверова он упрямо твердил, что ничего не знает и пришел на встречу самостоятельно. Тут, признаюсь, мы немного перегнули палку. Сначала всыпали ему, а потом вкололи еще две ампулы. Мы не могли поверить, что он такой идиот. Нам нужно было найти его дядю. Но он говорил правду. Более того, вколотые ампулы на него плохо подействовали. Мы его едва откачали. Оказывается, у него были проблемы с кровеносной системой. Откуда мы знали… Успели отвезти в больницу, там его откачали. Очухался в реанимации. Теперь говорит, немного заикаясь. Но в общем ничего, ему еще повезло, что успели в больницу. Еще бы немного, и всё… не успели бы его спасти.

– Он не сказал, где может находиться его дядя?

– Конечно, не сказал. Они договаривались о встрече сразу перед началом обысков. Как только наши команды одновременно выехали туда и перерыли все квартиры, Неверов исчез. Словно его никогда и не было. Я думаю, что он просто испугался. Понял, что пережал со своим шантажом и ничего не получит. Сбежал в какую-нибудь соседнюю страну, куда не нужна виза. В Баку или в Ташкент, куда угодно. И сейчас сидит там, выжидая момента, когда сможет вернуться.

– У вас есть основания для подобного утверждения?

– Нет. Никаких фактов нет. Но он исчез, а люди просто так не испаряются. Тем более генералы прокуратуры. Если бы он был наивный мальчик, я бы еще мог поверить, что он кому-то проговорился и другой дядя, более жестокий и жадный, решил устранить Неверова, чтобы завладеть его документами. Но Неверов был «важняк», следователь по особо важным. А это народ подготовленный.

– Поэтому вы считаете, что он сбежал?

– Уверен. Никаких других вариантов нет. Никого чужого он бы не стал посвящать в эту историю, просто невыгодно, пришлось бы делить миллионы. Даже связным он послал своего родственника, значит, никому не доверял. И никто чужой об этом знать не мог.

– Тогда куда он исчез?

– Черт его знает, – честно признался Суровцев, – мы пока ничего не можем найти. Думали, что он дочери и внукам хотя бы позвонит. Прослушиваем их телефоны и квартиру, даже к номерам ребят подключились, но пока ничего. Не звонит и не пытается с ними связаться. Стальной мужик, я бы не выдержал, хотя бы дочери позвонил, чтобы ее успокоить. Она ведь уже и в милицию заявление написала, и все морги обзвонила, все больницы. Самое смешное, что он исчез, а его машина осталась в гараже. Мы проверяли, «Волгу» никто не трогал.

– А если его убили?