Нисон Ходза - Первый выстрел Дробова Страница 9

Она сползла с верхней полки, накинула на голову пуховый серый платок и пошла вслед за всеми к выходу.

Небольшой станционный буфет быстро заполнили пассажиры. В буфете продавались водка, пиво, папиросы, ириски и бутерброды с докторской колбасой.

— Два по сто, папаша! — выкрикивал парень с планшетом. — Я не прошу, чтоб было пожирней! Два по сто и завязано… до следующей станции!

— И пару ирисок… — бубнил в спину парню его флегматичный партнёр. — Я люблю, чтоб закусь…

Минуя очередь, к стойке протиснулся милиционер и протянул буфетчику полтинник.

— Пачку сигарет! — бросил он повелительно.

Пассажиры зашумели:

— Почему без очереди?

— Сам милиция, а сам нарушает…

— Ему некогда, ему за порядком надо смотреть! — сказала ехидно пассажирка в платке и вдруг заголосила: — Вор! Срезал! Держи ворюгу! Хватай пацана!

— Где ворюга? Чего срезал? — Пассажиры испуганно хватались за свои карманы.

— Да вон же, вон! Бежит с сумкой! Лови!

К выходу на перрон нёсся подросток, прижимая к груди планшет.

Забыв о сигаретах, милиционер кинулся за вором. Мальчишка успел уже выскочить на перрон, но милиционер настиг его и схватил за шиворот.

— Вот у этого срезал! Он, тюха, дорвамшись до водки, не чует ничего! Скажи мне спасибо! — Женщина в пуховом платке тыкала пальцем в парня, а тот, растерянный, испуганно запихивал в карман ремешок, на котором только что держался планшет.

Милиционер втащил мальчишку с перрона в буфет, подвёл к стойке и крикнул:

— Граждане! Потерпевшего прошу обнаружиться! На предмет получения собственности!

Парень в гимнастёрке поспешно шагнул к милиционеру:

— Большое спасибо, товарищ старшина. Разрешите узнать вашу фамилию. У меня звякнула мыслишка напечатать вам громогласную благодарность в газете! — И он протянул руку за планшетом.

— Федорчук нам фамилие, — сказал строго старшина. — Федорчук, Максим Ионыч…

— Запомню! — Парень всё ещё стоял с протянутой рукой. — Разрешите мой планшетик. А этому пацану дайте раза и пусть катится колбасой.

— Всё будет как положено, — сказал милиционер. — Вы получите свой планшет, а этот шкет получит свой срок в колонию. Попрошу потерпевшего пройти со мной в пикет.

— Позвольте, товарищ старшина, — вмешался флегматичный партнёр потерпевшего. — Он же — пассажир! Вдруг поезд тронется, а он — в пикете.

— А вы кто такой будете? — повысил голос старшина.

— А я свидетель. Подтверждаю: точно, планшет принадлежит этому товарищу.

— Свидетель? — старшина грозно уставился на флегматичного пассажира. — А паспорт у вас при себе?

— А как же!

— Предъявите.

Пассажир достал паспорт и протянул милиционеру.

— Ваш паспорт, потерпевший! — обратился старшина к парню.

Парень нервно сунул руку в карман гимнастёрки и вынул свой паспорт. Милиционер развернул его, бросил взгляд на фотокарточку и сунул оба паспорта к себе в карман.

— Потерпевшего и свидетеля попрошу пройти в пикет.

— За что людей мытаришь?! — набросилась на милиционера пассажирка в пуховом платке. — Может, сейчас поезд уйдёт!

— Происшествию полагается протокол, — сказал железным голосом старшина. — Чтобы всё по закону…

— Товарищ старшина, — заныл парень, — не могу я отставать от поезда… У меня маманя помирает… Ждёт меня… Вы же советский человек… должны понять… У вас тоже, наверно, есть мамаша. Они тоже помирать будут.

— У человека мать умирает, надо иметь сочувствие… — гудел флегматичный пассажир.

— Это к делу не касаемо, — сказал милиционер. — Я за вас неприятности иметь не желаю. Следуйте за мной… — Старшина подтолкнул вперёд бледного, перепуганного воришку. — Айда без разговорчиков!

— Товарищ Федорчук, мне этот планшет не нужен, — заявил парень, не трогаясь с места. — В нём и нет ничего. Таскаю по армейской привычке. Мне планшета не жалко. — Парень изобразил на своём румяном лице скорбь. — Мне этого пацана жалко. Из-за пустого планшета у него теперь вся жизнь кувырком пойдёт. Это же наш советский пацан, а не какой-нибудь… У него, может, отец на фронте убит…

— Какой жалостливый! — взвизгнула пассажирка в пуховом платке. — Из-за таких вот жалостливых воры и разводятся!

Гнусавый голос из репродуктора объявил, что поезд Москва — Ташкент отправляется через две минуты.

— Паспорт-то отдайте! — взмолился парень. — Поимейте чуткость…

— Чуткость будет оказана, — сказал уже не таким железным голосом милиционер. — Через двадцать три минуты прибудет курьерский, на него посадим и вас, и свидетеля. На станции Актюбинск догоните свой состав. А сейчас — прошу за мной.

Он вышел на перрон, и в тот же момент лязгнули буфера вагонов. Пассажиры бросились к поезду.

Происшествий на этой станции почти не бывало, и случай с украденным планшетом внёс некоторое разнообразие в скучное дежурство лейтенанта милиции.

— Докладывайте, товарищ старшина, в чём суть происшествия и тому подобное, — приказал дежурный.

— Суть происшествия, товарищ лейтенант, состояла в срезании в помещении буфета. Срезание было совершено этим неизвестным шкетом. — Старшина подтолкнул мальчишку к барьеру, за которым сидел лейтенант.

Лейтенант метнул на мальчишку свирепый взгляд и приказал:

— Сядь в угол и замри!

Мальчишка, шмыгая носом, размазывая слёзы по грязному лицу, послушно сел в угол.

— Докладывайте далее, товарищ старшина.

— Срезан, товарищ лейтенант, нижеприлагаемый планшет. — Милиционер положил на стол дежурного планшет. — Пострадавший и свидетель в количестве одного человека находятся в наличии. Паспорта прилагаются. — И милиционер положил на планшет два паспорта.

— Ясно! Приступим к протоколу. — Лейтенант вытащил из ящика лист пожелтевшей бумаги и окунул ручку в чернильницу-непроливайку.

— Это не мой планшет! — сказал вдруг парень.

— Что-о-о? — у старшины округлились глаза.

— Не мой, говорю, планшет. Теперь ясно вижу. Я свой в вагоне оставил. Поначалу забыл, а теперь вспомнил. Точно! Мой в вагоне. Мне чужого не надо, своего хватает!

Лейтенант застыл с поднятым пером. Большая клякса капнула на лист бумаги. Клякса окончательно испортила настроение лейтенанту.

— Это как же понимать? Товарищ старшина, я вас спрашиваю, как это понимать? Необоснованное задержание?

Старшина растерянно заморгал белёсыми ресницами и начал медленно багроветь.

— У кого срезал? Говори! У этого? — заорал он на мальчишку.

— Я не срезал… я на полу нашёл… — заныл воришка. — Я нашёл… а меня схватили… А у меня, может, отца на фронте убили…

— Явное недоразумение, товарищ лейтенант, — сказал флегматичный пассажир. — Прикажите посадить нас на курьерский. Он вот-вот прибудет.

— У меня мамаша в Ташкенте помирает, — тянул парень. — Одинокая старушка…

— Темнят они, товарищ лейтенант! — закричал старшина. — Смотрите! У него ремень от планшета болтается!

Из кармана парня торчал конец обрезанного ремешка.

— Вещественное доказательство попрошу положить на стол, — распорядился дежурный.

Парень нехотя выполнил приказание лейтенанта. Дежурный приложил срез ремня к планшету и крякнул от удовольствия:

— Полное совпадение! Ты что же петляешь? Дураков ищешь?!

— Запамятовал, товарищ начальник, — сказал растерянно парень. — Теперь вижу, вроде мой.

— Попрошу гражданина свидетеля принять участие в осмотре содержимого планшета. Товарищ старшина, вскройте планшет и выложите содержимое на стол.

— Есть! — Старшина расстегнул планшет и заглянул в первое отделение: — Пусто, товарищ лейтенант.

— Я же говорил, ничего там нет. — В голосе парня звучала тоска.

— Так и запишем. Продолжайте, товарищ старшина.

Милиционер сунул руку во второе отделение планшета и вынул оттуда плоский, завёрнутый в газету и перевязанный шпагатом пакет.

— Приказываю развернуть в присутствии свидетеля.

Осторожно, точно боясь прикоснуться к бумаге, старшина развернул пакет. В нём оказались две коробки папирос «Северная Пальмира». Обе коробки были перетянуты аптечной резинкой.

— Кроме папирос, ничего и нет, — сказал парень. — Везу в подарок доктору, что маманю лечит.

— Чего ж вы их распечатали? — спросил лейтенант.

Старшина, сняв резинку, раскрыл одну из коробок.

— А тут никаких папирос нет, товарищ лейтенант, — сказал он. — Тут вроде каких-то билетов лотерейных. Не разберу только, что на них написано. И портрет на них незнакомой личности…

— Дай сюда…

Лейтенант поднёс коробку к глазам.

— Доллары! Это же — доллары! — закричал он срывающимся голосом и схватил телефонную трубку: — Соедините с третьим! Третий? Это я — седьмой! Ясно — Чупров, кто же другой? Пришли двух сопровождающих! И незамедлительно! Что? А я тебе говорю — двух! Вот именно — чепе!