Джеймс Чейз - Предоставьте это мне

Джеймс Хэдли Чейз

Предоставьте это мне

Глава 1

Авиалайнер «Каравелла» приземлился в аэропорту Орли точно по расписанию. Среди пассажиров, покинувших самолет, находился невысокий коренастый мужчина примерно сорока пяти лет, с круглым незапоминающимся лицом и серыми настороженными глазами. Он был одет в спортивную клетчатую куртку, серые фланелевые брюки и соломенную шляпу, лихо сдвинутую на затылок. В руке он нес потрепанный черный портфель.

Этого человека звали Джонатан Кен. Имея американский паспорт, он содержал бюро из двух комнат на улице Поля Сезанна. Его бизнесом была покупка богемского стекла для владельцев шикарных апартаментов в Нью-Йорке и Вашингтоне. Через каждые пятнадцать дней он летал в Прагу, где его заказы выполнялись в первую очередь и с особым старанием. Чехи нуждались в валюте, а Кен щедро расплачивался долларами.

Выйдя из автокара, он быстрым шагом прошел в здание аэровокзала, без затруднений миновал таможню и полицейский пост, коротко кивнул знакомому служащему и оказался на залитой солнцем площади. Взмахом руки подозвав такси, он назвал водителю адрес и с облегчением откинулся на спинку сиденья.

Едва такси тронулось, Кен по привычке оглянулся. Ни одна из ожидавших своей очереди машин не тронулась с места, но это еще не означало отсутствия слежки. Некоторое время Кен продолжал смотреть в заднее стекло и успокоился лишь после того, как такси выскочило на автостраду, ведущую к центру Парижа.

Кен имел все основания быть настороже, так как за скромной личиной дельца средней руки скрывался один из самых опытных курьеров парижского отделения ЦРУ. Его основным занятием было поддержание связи с американскими агентами, оперировавшими по ту сторону «железного занавеса». Он передавал им распоряжения из Парижа, а также контролировал их работу, дабы начальство могло быть уверенным, что не зря тратит деньги налогоплательщиков. Кроме того, Кен должен был следить за тем, чтобы никто из агентов не был перевербован.

Сегодня он возвращался из Праги с важными новостями. Из соображений конспирации Кен редко общался с Джоном Дорном, директором отделения ЦРУ в Париже. Но в настоящее время ситуация требовала незамедлительной встречи с Дорном. Поэтому ему приходилось быть вдвойне осторожным и сделать все возможное, чтобы отсечь предполагаемый «хвост». Но поток машин был таким плотным, что определить в ней преследователя не было никакой возможности. Кен пожал плечами и прекратил наблюдать за дорогой. Если за ним и ведется слежка, он сможет заметить ее на более тихой улице.

Полчаса спустя такси объехало Триумфальную арку, быстро промчалось по Елисейским Полям и, миновав площадь Согласия, остановилось возле роскошного магазина стеклянных изделий. Расплатившись, Кен вошел вовнутрь, машинально кивнул узнавшей его продавщице и заглянул в кабинет управляющего.

Молодой светловолосый человек с немного женственными чертами загорелого под лучами ультрафиолетовой лампы лица приветствовал его взмахом руки, не прерывая какой-то важный телефонный разговор.

Закрыв за собой дверь, Кен снял спортивную куртку и дурацкое канотье, повесил их в шкаф, а оттуда извлек прекрасный твидовый пиджак и шляпу совсем другого фасона. Затем он открыл малозаметную дверь в глубине кабинета и, сжимая в руке неизменный черный портфель, быстро пересек темный узкий двор, который вывел его на улицу Дюма.

Там он вновь сел в такси и попросил отвезти его к ресторану «У Жозефа».

Жозеф Шевро, владелец ресторана, едва завидев Кона, поспешил ему навстречу. Они пожали друг другу руки, потом Шевро, благодаря усам и бородке похожий на герцога Ришелье, проводил Кена к узкой лестнице, ведущей в отдельные кабинеты. Столик возле окна был сервирован на две персоны. Кружевные занавески скрывали клиентов от любопытных взглядов.

– Надеюсь, путешествие было удачным, месье Кен? – спросил Шевро. – Не хотите ли чего-нибудь оригинального на обед?

Кен положил шляпу на стул, вытер лицо носовым платком и отрицательно покачал головой.

– Я полностью доверяю вашему вкусу, Жозеф. Профессионал всегда выше дилетанта…

– Тогда сначала мидии и бутылочка шабли. Затем говяжье филе «Мазепа» и полбутылки «Эвон» урожая 1946 года, – объявил Шевро, хорошо знавший изысканный вкус и щедрую руку своего клиента.

– Ну что же, звучит многообещающе, – сказал Кен и посмотрел на часы. – Когда придет мой друг, сразу же проводите его сюда.

– Как прикажете, месье Кен. – Шевро поклонился и вышел.

Кен закурил сигарету и задумался. Вскоре официант принес бутылку и бокалы. Кен сделал глоток вина и снова взглянул на часы. В томительном ожидании прошло еще пять минут, затем занавеска отдернулась, пропуская в кабинет Джона Дорна.

Это был маленький шестидесятилетний старичок с птичьим лицом и в очках без оправы. Он больше походил на процветающего банкира, чем на безжалостного и хитрого шефа секретной службы.

– Салют, Джонатан, – сказал Дорн, закрывая дверь. – Вы неплохо выглядите!

– Вы находите? – ответил Кен, пожимая ему руку. – Хотелось бы вам поверить.

В это время вошел официант, неся на подносе сельтерскую воду и лед для Дорна, всегда чувствительного к подобным знакам внимания к своей персоне.

Когда официант ушел, Дорн взял стул и сел напротив Кена.

– Что случилось? – спросил он напрямик.

– Неприятные известия, – поморщившись, сказал Кен. – Бордингтон на грани провала.

Дорн потер свой острый нос, сделал глоток воды и осторожно поставил стакан на стол.

– Это ваш человек в Праге?

Кен достал из кармана пакет. Он достаточно привык к Дорну и знал – шеф любит, чтобы ему растолковывали все от «а» до «я», словно он сам и не знает всех подробностей.

– Аллен Бордингтон, – начал Кен, – англичанин, женат на чешке. Живет в Праге больше десяти лет. Преподает английский в разных заведениях. Мы завербовали его три года назад. Он думает лишь о том, как бы составить приличный капитал. Деньги, которые мы ему платим за работу, переводятся в швейцарский банк. На его счету уже около шестидесяти тысяч долларов. До настоящего времени сведения, которые он нам передавал, были весьма важными. Вероятно, в какой-то момент он сделал неверный шаг. Видимо, его погубила чрезмерная самоуверенность. Правда, он мог бы и блефовать, так как против него нет прямых улик, но он не тот человек, который в случае опасности ведет себя достойно. Деньги для него главное, и теперь он хочет выйти из игры, чтобы воспользоваться своим капиталом. Я не осуждаю его, но это будет ощутимая потеря для нас. Понадобится определенное время, чтобы внедрить к чехам нового агента.

Пока Дорн неторопливо допивал свой стакан, появился официант, толкая перед собой тележку на колесиках. Мужчины умолкли, наблюдая, как на стол перекочевали заказанные блюда. Глаза Дорна ничего не выражали, но мидии заинтересовали даже его.

– «Жозеф», вероятно, один из лучших ресторанов Парижа, – сказал он. – На мой взгляд, все это выглядит превосходно.

– И на вкус также…

Кен приступил к еде, совершенно уверенный, что Дорн не продолжит разговора раньше конца трапезы. Когда появилась говядина вместе с вином в хрустальном сосуде, шеф довольно крякнул:

– Вы меня балуете.

– Ничуть, – ответил Кен, наливая вино. – Это я сам себя балую.

Собеседники продолжали обед, лишь изредка обмениваясь короткими репликами. Дорн поинтересовался, как идут торговые дела Кена. Зная, что эта сторона его деятельности совершенно не интересует шефа ЦРУ, Кен не стал особо распространяться на этот счет. Только после того как был подан кофе и официант ушел, Дорн вернулся к прерванному разговору:

– Никогда полностью не доверял Бордингтону… Что же, придется искать ему замену.

– Не завидую вашему новому агенту, – серьезно проговорил Кен. – Там объявлена тревога, а это достаточно опасно. К тому же в Прагу срочно прибыл один тип, некий Малих. Он должен навести там порядок.

– Малих? – Дорн поднял голову и прищурил глаза. – О!.. Да, это опасный противник. Значит, там Малих…

– Видимо, его появление нагнало на Бордингтона столько страха, что он решил срочно выйти из игры.

– Вы полагаете, это ему удастся?

Кен пожал плечами.

– Я не вижу для него такой возможности. Но во всяком случае он попытается это сделать. Во время нашей последней встречи он выглядел как загнанный заяц.

– И когда он предпримет попытку бегства?

– Не знаю. Пока он еще немного хорохорится. Но едва он сделает первый шаг к спасению, как его сразу зацапают.

– Кажется, среди агентов в Праге у вас имеется женщина?

– Да, Мэри Рейд.

– Она справляется со своей работой?

– Да, она оказала нам некоторые услуги.

– Если Бордингтона немного прижмут, он заговорит?

– Безусловно.

– Последствия будут неприятными и для Мэри?

– Исключительно неприятными.