Ник Кварри - Смерть — моя тень

Ник Кварри

Смерть — моя тень

Глава 1

Каждый полицейский, встречавшийся со мной в это нескончаемое утро, вел себя так, словно уже видел меня распростертым на столе в мертвецкой.

Даже лейтенант Флинт, который освободил меня незадолго до полудня, казался озабоченным — а Флинт не числится среди моих друзей.

— Единственная возможность для вас выжить — это быть твердым, — сказал он тихо, избегая встречаться со мной взглядом. Потом добавил: — Желаю удачи!

— В чем вы меня обвиняете? Я не убивал сына Лека!

— Я и не думаю, что вы совершили преступление, — Флинт откинулся на спинку кресла и посмотрел мне прямо в лицо. — Очевидно, это явилось результатом законной самозащиты.

— Я вообще не убивал его, — сказал я и заерзал в кресле, стоящем перед его письменным столом. — Ни в результате законной самозащиты, ни по какой другой причине.

— Что ж, возможно, и не убивал... — тон, каким были сказаны эти слова, явно свидетельствовал о том, что Флинт был убежден в этом. — Во всяком случае, я вас не задерживаю...

— Но считаете, что в вашей камере я буду в большей безопасности?

Мое замечание явно задело его, но он не показал этого. Разве можно обижаться на того, кто скоро покинет этот мир?

— Мы могли бы понаблюдать за вами, — предложил он спокойно.

— Вы так сильно заботитесь обо мне?

— О'кей! Если вы сами не дорожите своей шкурой... — Флинт вздохнул и уставился на мое левое ухо. — Возможно, вам все же лучше на какое-то время исчезнуть.

— Вы хотите сказать: навсегда? Исчезнуть, сменить имя, провести остаток своих дней в тревоге, все время валясь с ног от желания заснуть? Нет, благодарю покорно!

Флинт снова вздохнул.

— У вас плохой характер, Барроу. И в этом — ваше несчастье. Хотите добрый совет?

— Не очень.

Он пожал плечами, но не обиделся.

— Если вам понадобится помощь, можете рассчитывать на меня.

Хотя он произнес эти слова без тени улыбки, я отреагировал на них правильно:

— Рассчитывать на вас в каком случае? В случае моих похорон?

Флинт лишь с трудом сохранил невозмутимость.

— Что ж, хорошо. Похоже, мое предупреждение на вас не действует, Барроу. Сейчас мы одни в этом кабинете, и я могу говорить откровенно. Не забывайте, что вы в любой момент можете лишиться лицензии частного детектива, но лицезреть вас мертвым мне все равно удовольствия не доставит.

— Вы задержите Лека, когда меня убьют? Возможно, я и ошибаюсь, но думаю, что Лека лично устранил не менее дюжины человек, ставших на его пути, когда он делал карьеру в мафии. И потом: откуда появилась эта контрабанда, наркотики? Ваши парни не могли бы обвинить его в одном из этих преступлений?

— Это не так-то просто сделать, — ответил Флинт.

— Разумеется! Ну, хорошо, не будем об этом... — незачем было изливать на Флинта свою злость. Он совсем не виноват, что я оказался в таком положении. — Вы храбрый человек. Флинт. Я знаю, вы сделаете все, что сможете... То, что политиканы позволят вам сделать.

Я закурил сигарету. Выпущенное мною облако дыма окутало настольную лампу, стоявшую на столике Флинта, но вскоре было развеяно потоком свежего воздуха из открытого окна.

В дверь постучали. Вошел полицейский с желтым пакетом внушительных размеров. Он положил пакет на стол и окинул меня точно таким же взглядом, каким смотрели раньше другие полицейские после того, как единственный сын Лека был найден мертвым.

Заботливость полиции трогала меня до глубины души, но не могла уменьшить моего нервного напряжения.

Полицейский снова перевел взгляд на Флинта.

— Фрэнк Лека и несколько его людей болтаются здесь перед входом.

Флинт потер лоб.

— Что они делают?

— Ничего. — Полицейский снова взглянул на меня. — Думаю, что ожидают...

Когда полицейский вышел. Флинт сказал:

— Вам лучше уйти через заднюю дверь. — Он взял желтый пакет. — Лека совсем не уважает закон! Ждать прямо перед полицейским управлением! Это уж слишком!

Он развязал пакет и вытащил из него два пистолета и патроны.

— Видимо, Лека хочет кое-что сказать мне, да и мне тоже хочется сказать ему пару слов. Хотя я и не думаю, что он поверит мне, но попробовать можно.

Флинт прикусил верхнюю губу, а я зарядил оружие, засунул большой «магнум» в кобуру, а маленький пистолет калибра 32 сунул в правый карман пиджака.

После этого я поднялся, Флинт последовал моему примеру.

— Уже почти обеденный перерыв, — небрежно сказал он. — Если вы подождете несколько минут, мы сможем перекусить вместе.

— А что потом? И к чему это, Флинт. Вы же не сможете быть моим телохранителем днем и ночью!

— Мы могли бы выделить для вашей охраны пару агентов в штатском. Разумеется, на какое-то время.

— На какое-то время, но не навсегда. И вы не сможете оправдаться перед начальством. Если вы хотите по-настоящему что-то сделать для меня, попытайтесь найти того человека, который действительно убил того парня.

Похоже было, что Флинт опять почувствовал себя неловко.

— Сделаем все, что в наших силах.

— Вот и прекрасно! В таком случае, до свидания. У меня впереди трудный день.

— Что вы собираетесь делать?

Я посмотрел на него.

— Как и вы, попытаюсь сделать все, что в моих силах.

Я вышел из кабинета и спустился на лифте на первый этаж. Чтобы идти нормально, требовалось пересилить себя. Передвигаясь с трудом, словно на ватных ногах, я добрался до входной двери и вышел наружу. На мгновение я остановился на верхней ступеньке, греясь на теплом весеннем солнышке, и постарался отыскать глазами тех, кто меня ожидал.

Проезжую часть улицы почти полностью занимал длинный черный «кадиллак». Один человек стоял на тротуаре, опершись о заднюю дверцу машины, другой прислонился бедром к блестящему переднему крылу. Третий прислонился к уличному фонарю в трех ярдах от меня.

Двоих из них я знал.

Бандит, опиравшийся на дверцу, был массивный, высокий парень с мышцами, как у боксера. Тот, что сидел за рулем автомобиля, был приблизительно такого же телосложения, а третий, у фонаря, был толстым и жирным, с круглым лицом. На нем, несмотря на теплую погоду, был одет светло-зеленый плащ. Руку он держал в кармане.

Все они холодно и высокомерно посмотрели на меня. Наемные убийцы в минуту своей работы всегда страдают наполеоновским комплексом.

Человека, который прислонился к крылу машины, звали Виктор Рюннон. Мы с ним уже встречались пару раз. Он выполнял у Лека функции адвоката. Лет десять назад его изгнали из коллегии адвокатов за подкуп жюри, и с тех пор он стал поверенным у гангстеров, человеком, который вытаскивал их из бед, оберегал их от неприятностей. Рюннон выглядел лет на десять моложе своих сорока. У этого ипохондрика был один недостаток: он был блондином. Судя по тому, как он жевал пустой мундштук, он в очередной раз бросал курить.

Фрэнк Лека ожидал моего появления в машине. Как только я начал спускаться по ступенькам, он вышел из автомобиля и, остановившись перед Рюнноном, смотрел, как я приближаюсь. Это был человек среднего роста, крепкого телосложения, с густыми волнистыми волосами с проседью. Судя по всему, в молодости он был красивым парнем. Да и сейчас он еще сохранил свою представительность, подчеркнутую прекрасно сшитым костюмом. Чувствовалось, что это человек холеный и ухоженный, регулярно загорающий и делающий массаж, посещающий турецкие бани.

Пересекая тротуар, я не спускал глаз с Лека. В нем чувствовалась примитивная сила. Но восхождение Лека было трудным: наемный убийца в банде гангстеров, глава бутлегеров, босс организации, контролирующей любое мало-мальски выгодное дело на Западе. Будучи связанным со многими предприятиями, он постепенно стал весьма уважаемым человеком и уверился в силе денег, политической власти и безнаказанности убийств. Яркий пример полного разложения, который можно найти только в Нью-Йорке.

Не отрывая взгляда от Лека, я остановился в шаге от него. Наши взгляды встретились. С фотографий в газетах он взирал на мир с полным равнодушием, но сейчас его взгляд был совсем иным. Опухшее, бескровное лицо, пустые бездонные глаза — сейчас Лека был просто жалок, и это меня поразило.

— Я не убивал вашего сына, — сказал я.

Мгновение казалось, что он собирается лишь молча смотреть на меня, но вдруг его губы скривились, и он с трудом проговорил:

— Мой единственный сын... умер... — голос у него был хриплым и срывающимся. — Человек работает... А для чего? Если некому оставить... Продолжить род...

Неожиданная смерть сына Лека меня не очень-то трогала, но перспектива потерять собственную жизнь заставила меня предпринять последнюю попытку:

— Я действительно не убивал его!

Он вздрогнул и медленно опустил свой взгляд мне на грудь.

— Вы говорите... — Интонация его голоса свидетельствовала лишь о том, что он удивлен. — Разве возможно такое? Ведь мертвые не говорят. А вы уже мертвы...