Картер Браун - Куда исчезла Чарити? Страница 10

— Может, как-нибудь в другой раз, — пообещал я. — Но вообще-то мне нравится ваше приглашение. Он вздохнул и посмотрел на девушку:

— Теперь ты видишь, какие они? У него даже нет времени, чтобы спасти свою душу! Девушка расхохоталась:

— Так вот что вы делали прошлой ночью — спасали мою душу! Вы наверняка одурачили меня, Питер!

Примерно через милю я увидел вырезанный из дерева указатель “Институт “Санктуари” и припарковал машину позади него. Извилистая тропинка спускалась вниз по склону утеса, и я прошел по ней сотни две ярдов, пока за углом не показалась вдруг группа строений. Логично было зайти в то, где висела табличка “Офис”. Я толкнул дверь и шагнул внутрь. После яркого солнечного света внутри было довольно мрачновато. Потасканного вида блондинка, на которой были надеты только изодранные в лохмотья белые шорты, сидела за письменным столом, положив на него свои длинные голые ноги.

— Что, неформальные взаимоотношения — ключевой принцип “института “Санктуари”? — спросил я.

— Даниэла позволяет нам бродить где мы захотим, а иногда еще и кормит нас, — серьезно сказала девушка. — Поэтому мы с удовольствием помогаем ей по хозяйству — своего рода благодарность.

— Это согревает мое сердце, — сказал я ей.

— А мое согревает солнце. — Она с удовольствием посмотрела на свои загорелые голые груди. — Чем могу вам помочь?

— Я хотел бы увидеть Даниэлу.

— Пожалуйста. — Она показала пальцем назад через плечо. — В ту дверь. Войдите прямо туда.

— Стучать не надо?

— Если вам от этого станет легче, постучите!

— А если я решу заниматься групповой терапией, вы обещаете стать членом моей группы? — спросил я с надеждой.

— Всех мужчин с четырьмя лапами помещают в отдельную специальную группу, — непринужденно ответила она.

Когда я проходил мимо нее, она вдруг ущипнула меня. Чуть не вскрикнув от боли и неожиданности, я резко повернулся к ней:

— Что бы это значило, моя милая?

— Я просто проверила, существуете ли вы на самом деле, — сказала она. — Такие, как вы, у нас не часто бывают.

Я постучал в дверь, и приглушенный женский голос пригласил меня войти. По сравнению с тем, как голо выглядела приемная, — я имею в виду мебель, а не девушку, — кабинет был обставлен довольно богато. На стенах внушительные книжные полки, а массивный письменный стол, покрытый сверху кожей и стоящий в центре ковра с роскошным ворсом, выглядел прямо-таки устрашающе. За ним сидела женщина, слегка поворачиваясь из стороны в сторону во вращающемся кресле. Ее густые блестящие черные волосы были коротко подстрижены, кожа казалась тонкой и нежной, а глубоко посаженные черные глаза мерцали, как хорошо отполированные драгоценные камни. На ней была надета черная шелковая блузка и брюки в обтяжку. Выражение лица казалось таким надменным, что я не удивился бы, если бы через пару недель ее сделали первой женщиной-генералом морской пехоты.

— Доброе утро. — Ее голос был глубоким и музыкальным. — Меня зовут Даниэла. Вы хотели видеть меня?

— Я Рик Холман, — сказал я.

— Холман? — Она с интересом посмотрела на меня. — Случайно, не тот самый убийца Холман?

— Что?!

— Мне так сказала Сара Маннинг около получаса назад.

— Можно я сяду? — измученным голосом произнес я. — У меня просто ноги подкашиваются.

— Пожалуйста, — любезно пригласила она. Я упал в ближайшее кресло и нащупал в кармане сигарету.

— Сара Маннинг здесь?

— Сейчас она отдыхает. Мне пришлось дать ей успокоительное.

— И она говорит, что я убийца?

— Да! — Она улыбнулась. — Я бы сказала, что вы не похожи на убийцу, мистер Холман, но я раньше с убийцами никогда не встречалась.

— Это был внезапный импульс, — застенчиво признался я. — Было такое прекрасное утро, и я подумал: почему бы не сделать сегодня что-нибудь такое, чего я никогда раньше не делал?

— Насколько я поняла из ее рассказа, вы и мисс Маннинг провели ночь в домике, принадлежащем мистеру Малоуну, — сказала она. — Сегодня утром, когда вы пошли за водой, вы довольно долго отсутствовали. Когда вы вернулись, она заметила в вас резкую перемену. Вы ни с того ни с сего обвинили ее в том, что она неисправимая лгунья, затем, объяснив, где найти туалет, зловеще посмотрели на нее и сказали, чтобы в случае чего она закричала. Возле самого туалета она увидела, что из-под куста торчит голая нога. Оказалось, что это труп — мужчина, одетый в женское платье. Он был застрелен. Она подумала, что может стать следующей вашей жертвой, и убежала. Ей еще повезло, что она нашла дорогу в этом лесу.

— Вы вызвали полицию? — спросил я.

— Нет.

— Почему?

Она пожала плечами:

— Это могла быть просто истерика. Может быть, все это она выдумала. Если бы полиция начала расследование и не нашла бы тело, это бы очень повредило репутации моего института. Я решила подождать, пока мисс Маннинг оправится от шока, а потом вернуться с ней к домику, где она показала бы мне тело.

— Джонни Легарто, — сказал я. Она удивленно посмотрела на меня:

— Что?

— Это его тело лежит под кустом, — сказал я. — Но я его не убивал. Насколько я догадываюсь, к тому времени как я нашел его, он был мертв уже по крайней мере двенадцать часов.

— И вы намеренно послали туда мисс Маннинг, зная, что она тоже найдет тело, мистер Холман?

— Я посчитал, что это будет своего рода шоковой терапией для лечения лгуньи, — сказал я. — Возможно, это заставило бы ее сказать правду, хотя бы для разнообразия.

— Правду о чем?

— Да хоть о чем, мне бы все пригодилось. Она недоверчиво уставилась на меня своими черными глазами.

— Мистер Холман, — мягко сказала она, — вы или психически больны, или самый большой садист из всех, кого я встречала за всю свою профессиональную карьеру!

— Выбор незавидный, но я интуитивно предпочитаю значиться садистом, — сказал я ей.

Тут я вдруг вспомнил о сигарете, которую все еще держал в руке, сунул ее в рот и зажег.

Даниэла продолжала недоверчиво смотреть на меня.

— Я, конечно, могу понять, почему Сара Маннинг была в глубоком шоке! Если верить тому, что она рассказала, то каким же чудовищем надо быть, чтобы провести с женщиной ночь, а утром задумать ее убийство?! Ее рассказ выставляет вас не в лучшем свете, мистер Холман!

— Если вы назначите сеанс групповой терапии по поводу моих садистских наклонностей, — сказал я, — то нельзя ли будет пригласить блондинку, которая сидит в приемной, чтобы я мог ее немножко пощупать?

Ее глаза холодно сверкнули.

— Я догадываюсь, что ваша вульгарность вполне естественна, мистер Холман, но я хотела бы знать, с какой целью вы пытаетесь оскорбить меня?

— Вся штука в том, что я имел дело с целой компанией неисправимых лжецов. Все они знают вас, и это заставляет меня задуматься: может быть, вы тоже одна из них?

— Тоже неисправимая лгунья?

— А как вы сами считаете? — вежливо спросил я. Пальцы ее правой руки несколько секунд выбивали мелкую дробь по крышке стола.

— Думаю, вам лучше объяснить, зачем вы здесь, — резко сказала она. — А я изо всех сил буду стараться выдумать какую-нибудь ложь для ответа!

Это подействовало! Мгновение я сдерживался и тут же рассмеялся. Она удивленно приподняла брови, а потом тоже засмеялась.

— Ладно, мистер Холман, — наконец сказала она. — Почему бы нам не продолжить разговор не оскорбляя друг друга?

— Хорошая идея, — согласился я.

— Но прежде... — Она показала на ближайшую ко мне стену. — Видите этот внушительный ряд книг в кожаных переплетах?

— Популярное изложение гештальтпсихологии в двадцати томах?

— Бутафория. За ними бар. Вам ведь хочется выпить, правда? Мне налейте мартини со льдом.

Я слегка нажал на полку, и фальшивые ряды книг исчезли. Вместо них появился чудесный компактный бар, дополненный маленьким морозильником. Смешав напитки, я поставил ее бокал на стол, а свой взял с собой и сел в кресло.

— Спасибо. — Она отпила немного. — С чего начнем, мистер Холман?

— С Чарити Рэймонд, — сказал я.

— Ее отец и мать — это те неисправимые лжецы, о которых вы говорили?

— А также его нынешняя жена Клаудиа Дин и ее личный секретарь Сара Маннинг.

— Ее мать — Мэри Рочестер, как она теперь себя называет, — некоторое время была здесь моей пациенткой. Я думаю, вы это знаете? Именно она убедила Чарити приехать сюда на лечение.

— Почему она ушла от вас пару дней назад? — спросил я.

Она снова пожала плечами:

— Я не знаю. Это случается со многими пациентами. Иногда им не нравится лечение, иногда их тревожит то, что терапия раскрывает их истинное “я”. — Ее пальцы вновь забарабанили по крышке стола. — Вы уверены, что этот Джонни Легарто был убит?

— Уверен, — сказал я.

— Тогда почему вы не сообщили в полицию, мистер Холман?

Я отпил немного мартини и подумал, что хорошо было бы найти на этот вопрос разумный ответ. Она терпеливо ждала, ее лицо и тело были неподвижны, время, казалось, остановилось.