Картер Браун - Необычный труп Страница 12

– Нет, сэр. Вы можете уйти минут через пять.

– Уже давно пора, – проворчал оп. – Это невероятно! Просто скандально, мистер!

– Но и убийства, увы, не менее скандальны, – парировал я.

Он пошатнулся и, что-то пробормотав себе под нос, плюхнулся в кресло, а я продолжил свою речь:

– Дамы и господа, вы безусловно оцените причину, позволяющую мне разрешить вам покинуть этот зал. Больше нет никакой опасности, убийца задержан!

Всеобщее возбуждение выразилось в громких восклицаниях. Я терпеливо ждал, пока они успокоятся.

– Теперь он обвинен в преднамеренном убийстве и находится на дороге к комиссариату. Мне остается пожелать вам доброй ночи и спокойного сна без всяких кошмаров.

Колеман вновь подскочил.

– Должен ли я понять, мистер, что после того, как вы сообщили нам эту новость, вы не собираетесь называть нам имя гнусного преступника?

– Ну что вы, профессор! Я полагал, что вы уже все догадались. Это единственный отсутствующий представитель коллектива преподавателей, господин, привыкший рассматривать убийства, как произведения искусства.

– Пирс? – заорал Колеман. – Вы сошли с ума!

На расстоянии трех кресел от Колемана раздался крик раненого животного. Мисс Баннистер приподнялась с лицом, искаженным отчаянием.

– Нет, – простонала она, – нет, это невозможно!

Пошатнувшись, она свалилась на ковер.

Должен сказать, что с этого момента, мисс Томплинсон взяла руководство в свои руки и начала действовать с завидной твердостью. Она отстранила любопытных от директрисы, потом подняла ее с такой легкостью, словно та была ребенком и понесла эти сто пятьдесят фунтов свежего мяса в директорский кабинет. Я пошел следом. Когда мы вошли, я закрыл дверь.

Мисс Томплинсон деликатно положила мисс Баннистер на диван и стала похлопывать ее по щекам.

– Ничего особенного, – сказала она. – Это всего лишь потрясение, понимаете? Я ничего не должна вам говорить, но вряд ли я буду предательницей, если кое-что расскажу вам.

– Не будете, – успокоил я Агату.

– Она влюблена в него. Это необъяснимо, но это так. Я всегда находила его немного неискренним и мало подходящим для такой школы. Он делает очень приторный вид, когда встречается с некоторыми девицами в коридоре… Однако, – она энергично качнула головой, – хитрец! Вот впечатление, которое он на меня производит. Ему следовало бы больше заниматься физическими упражнениями и принимать холодные ванны, чтобы избавиться от эротических мыслей. Вот, например, мой Август… Знаете, мы скоро поженимся, и это меня радует. Наша любовь чистая и романтичная. Потом, он совсем ребенок и необходимо, чтобы им кто-нибудь занимался. Август не станет разглядывать учениц сальным взглядом. Он понимает разницу между чувствами и всем остальным.

Мисс Баннистер захлопала глазами.

– Эдвард… – почти беззвучно прошептала она и открыла глаза, после чего вновь отключилась.

– Шок! – лаконично прокомментировала мисс Томплинсон. – Что-то она слишком долго не приходит в себя, вам не кажется, лейтенант?

– Да, конечно.

Внезапно мисс Томплинсон взглянула на меня с фотографической улыбкой, изображающей удивление и восхищение.

– Решительный человек! Быстрая рука!

– Простите?

– Так быстро обнаружить, что именно Пирс нанес роковой удар. Высший класс! Лучше всякого кино. Но какой все-таки чудовищный вечер! Если вспомнить об этих двух бедных девочках… Чудовищно! По-моему, этот тип – извращенный монстр, лейтенант, я отдаю себе отчет в том, что говорю. Просто невероятно! Все беды от грязи. Духовной грязи. Если здоровый дух в здоровом теле, такие вещи просто невозможны. Вы согласны, лейтенант?

– Только наполовину: о здоровом теле.

Мисс Томплинсон громко засопела и вновь принялась хлопать по щекам мисс Баннистер. В дверь осторожно постучали. Я отключился от посторонних мыслей и открыл ее. Передо мной оказался испуганно улыбающийся мистер Дикс.

– А что, Агата… простите… мисс Томплинсон… еще здесь? Я вам не помешал, лейтенант?

– Нет, входите же.

– Благодарю.

Когда он робко вошел, его невеста одарила его улыбкой.

– Ты беспокоишься обо мне, мой волк?

Она повернулась ко мне:

– У Августа такие трогательные черты характера; лейтенант. Если он не видит меня в течение двух минут, то сразу же начинает беспокоиться.

– Неудивительно, – наметил я, – он же готовится к женитьбе. Сначала мужья всегда беспокоятся о своих женах, затем этим занимаются женщины.

– Не будьте таким циничным, – проговорила она. – Цинизм – наш злейший враг. Вы должны бороться с ним в первую очередь, хотя бы и с помощью кулаков. Вы сами удивитесь результатам.

– Скорее будет удивлен мой цинизм.

Мисс Баннистер издала тихий мучительный стон и открыла глаза. Дикс, наконец, прочистил горло.

– Любовь моя! – обратился он к невесте.

– Да, малыш?

Я вздрогнул, и меня чуть не стошнило.

– Я бы хотел поговорить с тобой, ненаглядная…

– Август! – в ее голосе послышался упрек. – Ты прекрасно видишь, чем я занята. Мы скоро увидимся, а пока – исчезни.

Дикс с секунду колебался, но все же направился к двери, которую затем тщательно прикрыл за собой. Вскоре мисс Баннистер глубоко вздохнула, и взгляд ее стал осмысленным.

– Ну, патронесса, ну, – материнским тоном промолвила мисс Томплинсон. – Теперь все будет хорошо. Лейтенант сейчас принесет вам стакан воды.

– Я не знаю, не должна ли я… – обратилась ко мне директриса.

– Ничего, мисс Баннистер, я и сам ничего не знаю.

Затем я взглянул на мисс Томплинсон.

– Сейчас мне необходимо переговорить с мисс Баннистер, так что благодарю за помощь, мисс Томплинсон.

Я широко раскрыл перед ней дверь и добавил:

– Еще раз спасибо, мисс Томплинсон.

– Я не должна покидать ее, но раз вы настаиваете, как представитель закона…

Когда она проходила мимо меня, на ее личике появилась соблазняющая улыбка.

– Я не жажду оказаться за решеткой.

– Отлично вас понимаю.

– Обещайте, – она была уже в коридоре, – что вы будете внимательны к ней. Я хочу сказать, вы сделаете все, что надо. Директриса в плохом состоянии и от вас зависит, чтобы она быстрее встала на ноги. Вы улавливаете?

– Еще бы!

– Я знала, что на вас можно рассчитывать. Вы настоящий воспитанник колледжа Итон. И, как говорят у нас, такие никогда не плачут в мамину юбку и всегда добры к животным.

Я осторожно закрыл у нее перед носом дверь, хотя мне хотелось сделать это более энергично. Повернувшись, я обнаружил, что мисс Баннистер уже сидит, и вспомнил о стакане воды. В том, что я ей протянул, воды было лишь половина, другая состояла из скотча. Она залпом выпила эту смесь и вернула стакан.

– Благодарю вас, – спокойно сказала она, – я полагаю, эмоции…

– Мисс Томплинсон мне все объяснила, вы питаете слабость к мистеру Пирсу.

– Если она намекала, что я его люблю, то это так. И просто страшно подумать, что Эдвард способен убить кого-нибудь, а тем более двух учениц. Страшно и странно…

– Между тем, факты говорят за это.

– Я ничему не верю, лейтенант. Я знаю Эдварда, а вы его не знаете. Если имеются какие-либо свидетельства против него, то они фальшивы. Или это вы извратили их.

– Почему вы так уверены в этом?

– Я же вам сказала, что знаю его.

– Этого недостаточно для суда.

Она встала и холодно проронила:

– Не вижу никакой пользы в дальнейшем диспуте. И раз вы, по-видимому, закончили тут свою работу, я хотела бы, чтобы вы покинули это здание, и как можно скорей.

– Мне еще необходимо проверить несколько фактов, и это займет какое-то время.

– Могу я, по крайней мере, просить вас покинуть мой кабинет?

– К вашим услугам, – я открыл дверь и повернулся. – Если вы считаете, что Пирс невиновен, то кого же подозреваете?

– Дикс! – выпалила она. – Это настоящий монстр. Каким образом ему удалось проглотить эту дуру Томплинсон, я не понимаю. И, самое обидное, ему настолько удалось убедить ее в своей любви, что если я расскажу всю правду о нем, она мне не поверит!

– Если Дикс такой мерзкий тип, то почему же вы не выставите его за дверь?

Мисс Баннистер довольно долго смотрела на меня, потом нахмурилась и произнесла:

– Ваш вопрос заслуживает толкового ответа. Закройте дверь и вернитесь. Я вам кое-что покажу.

8

Мисс Баннистер открыла нижний ящик письменного стола, запертого на ключ, вытащила оттуда папку и, сделав каменное лицо, протянула ее мне.

– Я полагаю, что внутри вы найдете ответ. А я пока выпью виски. Сейчас мне необходимо расслабиться. Не составите ли мне компанию?

– Это первая приятная вещь, которую я слышу от вас.

Я положил папку на стол и раскрыл ее, прислушиваясь к божественной музыке в глубине комнаты: позвякиванию стаканов и бутылки.

Да здравствует такая музыка!

Что касается содержимого папки, оно заключалось в нескольких газетных вырезках. Заголовок одной из них гласил: