Кен Бруен - Blitz. Без компромиссов Страница 13

— Полиция.

_

Не существует такой вещи, как загиб характера. Есть характер, и есть загиб. Не знаю, где они соприкасаются. В начале фильма парень ненавидит черных, а в конце он тащится от чернокожей девушки — вот вам загиб его характера. Что же, благодарю покорно. Неужели я всю свою взрослую жизнь старался это понять?

Фоллз не знала, как нужно одеваться, чтобы очаровать. Она знала, как унижать, манипулировать, но если ты хочешь не просто понравиться человеку, а еще и попросить его об одолжении, тогда как? Она решила надеть форму. Она подумала, что Нельсон, знакомый Робертса, скорее всего, принадлежит к старой школе. Напомнила себе, что следует держаться скромно. Когда она наконец дозвонилась до Нельсона, тот грубо сказал:

— Чего надо?

— Главный инспектор Робертс посоветовал мне поговорить с вами, сэр.

— Вы женщина?

Ей хотелось крикнуть: «Неудивительно, что вы детектив!»

Но она сдержалась и сказала:

— Да, сэр, я вольнонаемная.

— Только под ногами болтаетесь.

Она промолчала, и он прохрипел:

— Что вам нужно?

Она набрала в грудь воздуха и проговорила:

— Несколько дней назад одного араба сильно избили.

— А… вы об этом. Не беспокойтесь, мы двоих из этих подонков прищучили. Третьего пока не нашли, но мы знаем, кто это.

Она посмотрела на свои пальцы — они были скрещены — и сказала:

— Как раз о нем я и хотела бы поговорить.

Последовала пауза, Нельсон взвешивал сказанное. Она продолжила:

— Могу я угостить вас завтраком?

— Я всегда не прочь позавтракать.

— Прекрасно… тогда через час?

— Через два. Есть кафе, называется «У Ромеро» — знаете?

— Да.

На самом деле она не знала.

Клик.

Есть кафе уровня ниже тех заведений, что обслуживают транспорт, — вам бы там совсем не понравилось. Строительные рабочие не посоветуют вам туда заглядывать, и этому совету будет лучше последовать. Водители такси называют такие кафе норами: в буквальном смысле приходится туда нырять и оттуда выныривать. Кофе там единственное, что имеет вкус. Фоллз потребовалось два часа, чтобы найти кафе «У Ромеро». Форма сильно мешала. Один старичок заметил:

— Закрыть собираетесь? Давно пора, черт побери!

А молодая женщина сказала:

— Ой, вам там не понравится, там ужасно.

Она была права.

Если окна там когда-либо мыли, то об этом все давно забыли. Корявая надпись сообщала:

«Коронное блюдо дня: „Гад-в-дыре“».

Фоллз вошла. Сумеречный флуоресцентный свет окрашивал внутренности кафе в желтый цвет, от которого хотелось удавиться. Все столики, за исключением одного, были свободны. Фоллз представляла себе Нельсона клоном Бранта — большим, грубым, безобразным. За дальним столом сидел мужчина в твидовом пиджаке. Примерно тридцать пять лет, густая темная шевелюра, лицо, которое ведущие новостей назвали бы грубоватым, и плотное телосложение. Он улыбнулся, и у Фоллз внутри потеплело. Такая улыбка дает понять, что тебе рады. Он сказал:

— Фоллз?

— Да, сэр.

— Ты собираешься охранять дверь или подойдешь и сядешь?

Какого черта Робертс не сказал ей, что парень настолько сексуально привлекателен? Позже, когда она думала об их разговоре, она вспомнила, что, обратившись к ней, он слегка улыбнулся. Совсем сбитая с толку, она подошла, подвинула стул и села. Вблизи Нельсон был еще лучше. Широко расставленные карие глаза… ах, она перед такими глазами никогда не могла устоять. Одернула себя, мысленно отругала. Ну и что? Робертс сказал, что Нельсон — озлобленный фанатик, а это сразу лишало его всякой физической привлекательности… ну как бы лишало.

Тут она сообразила, что он говорит, — услышала:

— Фоллз, привет, ты здесь?

— Простите. Из-за этих убийств мы все немного выбиты из колеи.

Нельсон улыбнулся и спросил:

— Что желаете? Я очень советую вам отказаться от сегодняшнего коронного блюда.

— Чай. Чай, сэр.

Он покачал головой:

— Кончай с этим сэр. Меня зовут Боб.

И протянул руку. Длинные, красивые пальцы и — надо же! — чистые ногти — руки, за которыми ухаживают. Она сразу же обратила внимание, что кольца нет. Рукопожатие Нельсона было крепким, и ей захотелось крикнуть: «К чертям предварительные игры, давай сразу займемся делом!»

Из тени появился хозяин, сильно похожий на пьяньчугу с улицы.

— Чай и тосты для двоих, — заказал Нельсон.

Фоллз прямо обмерла от этого «для двоих». Он посмотрел на нее, сказал:

— Ты можешь курить, если хочешь.

— Я не курю, сэр… Боб.

Он со смехом повторил:

— Сэр Боб! — И прибавил: — Кстати, имей в виду, курить здесь полезно: авось какие-нибудь бактерии сдохнут. Но если честно, я не люблю курящих женщин.

Ей хотелось крикнуть: «Я тоже!»

Но она прикусила язык. Он сунул руку в карман, достал блокнот, начал:

— Ладно, значит, у нас есть два парня, которые обвиняются в нападении…

Она ухватилась за слово:

— В нападении? Он не?..

— Помер? Нет, хотя один Бог ведает, как это ему удалось: скины над ним здорово потрудились. Когда они пускают в ход свои ботинки со стальными носками, дело принимает серьезный оборот. Те двое, которых мы поймали, поют, как канарейки, без всякого зазрения совести валят все на третьего парня, которого зовут… не могу разобрать собственный почерк… Джон Уэйлз, прозвище Металл. Ты про этого парня хочешь поговорить?

— Да.

— Он что, осведомитель?

Фоллз осенило: вот же объяснение, вполне логичное. Она быстро кивнула и сказала:

— Нет ли какой-нибудь возможности снять его с крючка?

Нельсон убрал блокнот, откинулся на спинку стула, сказал:

— Все можно похоронить.

— Вы это сделаете?

— Я? И что я за это буду иметь?

Фоллз вздохнула. Чертовы копы, всегда хотят что-то взамен. Она ответила:

— Много.

— Давай завтра встретимся и выпьем.

— И все?

Он снова ей улыбнулся, но ей показалось, что улыбка стала менее доброжелательной.

Он сказал:

— Ты много чего повидала, знаешь, что так легко не отделаешься.

— Ладно.

— Я заеду за тобой около восьми.

— Хорошо, но запишите мой адрес.

— У меня есть.

— Вы знаете, где я живу?

— Господи, Фоллз, какой глупый вопрос.

_

Ну никому никогда не придет в голову обвинить Франка в том, что он слишком человечен. Однако одно можно сказать наверняка: ни с кем другим тебе не захотелось бы быть вместе в доме смерти, когда выкликнули бы твое имя.

Барри натянул свитер, тренировочные штаны и открыл дверь. Он узнал Бранта, но не подал виду. Портер спросил:

— Мистер Вайсс? Барри Вайсс?

— Это я.

— Мы можем войти?

Они сверкнули своими жетонами. Барри решил осложнить им жизнь, спросил:

— Ордер есть?

Брант слегка улыбнулся, толкнул Барри в грудь и прошел внутрь:

— Получишь по почте.

Барри видел, что второму копу не слишком нравится эта гестаповская манера, поэтому он решил обращаться к нему. Брант же, не сказав больше ни слова, начал обыск. Барри посмотрел на Портера и спросил:

— Что-нибудь хотите? Кофе, может, каплю абсента?

— Каплю чего?!

— Да, я его выиграл. Возьмите «Бизарр» за этот месяц, там мое письмо, я выиграл премию.

— И много вы пишете писем, мистер Вайсс?

Барри печально пожал плечами:

— Откуда взять столько времени?

Появился Брант, сказал:

— Ничего.

Барри неотрывно смотрел на Портера. Спросил:

— Чего вы ищете, может быть, я могу вам помочь?

Брант схватил его за ворот свитера и толкнул в кресло. Сказал:

— Какой же ты услужливый парень.

Портер перехватил инициативу, спросив:

— Чем вы занимаетесь, мистер Вайсс?

— Сейчас ищу работу.

— Вам нравится избивать людей?

— Что?

— В спортзале вы здорово отделали одного парня.

— А… вы об этом. Тот урод полез ко мне. Я дал сдачи. — Он заметил, что копы переглянулись, и быстро добавил: — Не то чтобы я имел что-то против гомосексуалистов…

Брант спросил:

— А что ты имеешь против полицейских?

— Слава богу, говорю я каждый день, слава богу, что есть люди в синей форме.

Барри чувствовал исходящую от Бранта агрессию, знал, что копу ужасно хочется ему врезать. Но тот, другой, педик, его сдерживал. Затем что-то мелькнуло в глазах Бранта, и он спросил:

— Я тебя знаю?

— Если бы мы встречались, я бы точно это запомнил.

Портер сказал: