Джеймс Чейз - Блондинка из Пекина Страница 13

– Все равно не вижу причин для преждевременного беспокойства. Женщина будет возвращена вам в самом лучшем виде. Не беспокойтесь, все будет в порядке.

Выключив радиотелефон, Гирланд покачал головой.

– Ему уже пора давно подавать в отставку… Пошли, Джек, завтра я должен быть уже в Эзе.

Керман засмеялся. Воистину большое удовольствие работать с таким повесой.

– Черт побери, – проговорил он. – Уж не хотите ли вы предложить мне штурмом взять этот дом, наверняка охраняемый целой бандой агентов?

– О, тут все дело в сообразительности. Думаю, мы вдвоем прекрасно справимся. Могу поспорить, что охранников не больше трех-четырех. И кроме того, эти наемники родом из Индии, а не из Европы.

– Прекрасно, но будет лучше, если мы захватим мою личную артиллерию, – сказал Керман, открывая перчаточный ящик своего автомобиля. – Держите, вот пара газовых пистолетов и две маски. Что вы на это скажете? Если Дорн за что-то берется, он делает это на совесть. – Он протянул Гирланду нечто похожее на большой револьвер с коротким и толстым стволом. – Осторожнее с этой штукой, Гирланд, в ней достаточно газа, чтобы парализовать целый батальон коммандос. – Он положил револьвер к себе на колени и надел маску, закрывшую рот и нос.

– А ты, малышка, никуда не двигайся отсюда, – сказал Гирланд Джаннет. – Мы отлучимся ненадолго и вскоре вернемся с женщиной, о которой вы так беспокоились.

Джаннет взглянула на него со смесью неприязни и восхищения. Ее голос дрогнул, когда она сказала:

– Будьте, пожалуйста, осторожны.

– Так уж и быть, мы доставим тебе это удовольствие, – ответил Гирланд и бесшумно выбрался из машины.

Он быстро пересек дорогу и выбрался на главную аллею. Керман догнал его. В тридцати шагах от крыльца виллы они остановились.

– Я обойду дом сзади, – сказал Гирланд. – А вы попытайтесь проникнуть в дом через окно, но только спустя десять минут.

Керман мотнул головой в знак согласия. Гирланд помахал ему рукой и исчез за домом. Ночь была не настолько темна, чтобы скрыть от него все препятствия. Но ему очень мешала маска и он стянул ее. Около угла дома Гирланд застыл в неподвижности.

В десяти шагах от него стоял человек. Не медля ни секунды, Гирланд бросился на него, схватил за горло, и они покатились по мокрой земле. Охранник попытался позвать на помощь, но Гирланд оказался намного сильнее его и через минуту все было кончено. Вокруг по-прежнему было тихо. Гирланд подкрался к большому неосвещенному окну и, выдавив стекло, приоткрыл створку. С противоположной стороны дома раздался какой-то шум, потом сразу же последовал выстрел. Гирланд прыгнул в комнату, подбежал к двери и распахнул ее. Снова раздался выстрел и посыпались куски штукатурки. Он упал на четвереньки и быстро надел маску. Рассеянный свет, падавший откуда-то сверху, позволил ему разглядеть огромный холл, в который спускалась лестница со второго этажа. Услышав шум шагов, он нажал на спуск. Вслед за звуком выстрела послышался свист выходящего газа, и его пары моментально заполнили холл.

Кордак в это время спускался по лестнице, сжимая в руке пистолет. Волна газа хлестанула ему в лицо. Он издал сдавленный крик и рухнул, как подкошенный.

Гирланд пересек холл, пнул, ногой неподвижное тело и, отбросив пистолет в сторону, стал подниматься по лестнице. На площадке второго этажа он остановился, чтобы сориентироваться.

Больше всего его сейчас интересовала численность гарнизона, который охранял дом. Он знал, что даже самое незначительное количество газа должно было нейтрализовать врагов, но все же держался настороже. Открыв первую дверь, он заглянул в комнату. Она была пуста.

– Марк, – это был голос Кермана.

– Я наверху.

Керман взбежал по лестнице.

– Вы никого не видели?

– Двоих. Но они уже не в счет. Вы думаете, здесь есть еще кто-либо?

– Будем осторожны и не станем рисковать зря. Обследуйте следующее помещение, а я вас прикрою.

Гирланд прошел дальше по коридору и открыл дверь. Прижавшись к стене, на него смотрела могучая матрона с пистолетом в руке. Ее нос и рот были прикрыты мокрым носовым платком. Пары газа потоком хлынули в комнату. Они заставили Марину Доринскую судорожно закашляться. Не помог и защищавший ее платок. Воспользовавшись этим, Гирланд бросился на женщину и схватил ее за руку. Щелкнул выстрел, но пуля ушла в потолок. После короткой борьбы ему удалось сорвать с ее лица платок. Марина сделала два шага вперед, пытаясь вскинуть пистолет, но газ уже проник в ее легкие, заставив ее рухнуть на пол.

В дверном проеме возник Керман. Гирланд указал Джеку на большую кровать, где лежала Эрика Ольсен.

– Вот мы и нашли ее, – сказал он. – Быстрее уходим отсюда.

Он подхватил бесчувственную блондинку на руки и бегом выбрался на освежающий дождь. Керман следовал за ним. Без приключений преодолев пустынную аллею, Гирланд опустил свою добычу на заднее сидение «ягуара» и только после этого сорвал свою маску.

– Ну, теперь поехали, – сказал Керман, садясь за руль.

– Итак, малышка, вы вновь обрели свою пациентку, не так ли? Теперь ухаживайте за ней хорошенько, – сказал Гирланд, обращаясь к Джаннет.

Десять минут спустя «ягуар» пересек Мальмезон и на большой скорости помчался по автостраде, ведущей на юг.

Без пяти девять, когда Мари Дэвис снимала чехол со своей электронной пишущей машинки, в приемную вошел Вольфганг Вольверт. При виде этого человека по спине девушки пробежал холодок отвращения.

– Добрый день, – сказал Вольверт. – Надеюсь, я пришел не слишком рано? Мистер Дорн свободен?

Поднимая трубку внутренней связи. Мари посмотрела на него с такой неприязнью, что Вольверт вынужден был отвести глаза.

– Пришел мистер Вольверт, – доложила она после того, как Дорн ответил.

– Пусть войдет.

– Входите, – сказала она, кивнув на дверь кабинета Дорна.

Вольверт еще раз плотоядным взглядом окинул ее фигуру, пересек маленькую приемную и постучал в дверь кабинета Дорна. Он не спал всю ночь и перед тем, как выйти из квартиры, выпил подряд три рюмки коньяка. Алкоголь придал ему смелости, однако сознание совершенного предательства мучило рассудок. Он инстинктивно поглаживал в кармане микрофон, переданный ему Жемчужиной. Вольверт не хотел признаться самому себе, что причиной его отступничества был обыкновенный страх. Но все же он нашел способ оправдаться, хотя бы в собственных глазах. «Американцы ничего не понимают в Китае. Я должен защитить от них тысячелетнюю империю, где я воспитывался среди людей, которых не могу не уважать».

Дорн принял своего советника по азиатским делам, не скрывая своего удивления. В восемь часов утра он уже получил успокаивающие сведения от Гирланда, который находился сейчас почти у цели. Дело было сделано, и каким бы невыносимым казался ему Гирланд, он еще раз доказал, что ЦРУ может на него положиться.

– Доброе утро, Вольверт, – сказал Дорн. – Что-то вы очень рано сегодня. Не случилось ли чего?

Шеф сгорал от нетерпения сообщить в Вашингтон о своих успехах и досадовал на раннего посетителя. Он даже не пытался скрыть свое раздражение.

Вольверт подошел к столу, положил на него папку и уселся в кресло.

– Прошу прощения, что я побеспокоил вас так рано, – начал он. – Но я собираюсь уехать в Амбуаз и хотел бы перед этим показать вам несколько фотографий нефритовых изделий, принадлежащих Кунгу. Я нашел их в своих альбомах. Вы сами можете убедиться, что этот маньяк не останавливается даже перед тем, чтобы испортить произведения искусства, лишь бы поставить на них свои инициалы.

Он приподнялся, раскрыл папку и вынул из нее несколько фотографий, которые и передал Дорну. Последний уже плохо скрывал свое бешенство. Он думал только о звонке в Вашингтон и никак не мог взять в толк, какой интерес для него могут представлять инициалы Кунга на нефрите.

– Я не знал, что Кунг еще и коллекционер.

– У него самая большая в мире коллекция нефритовых изделий… – говоря это, Вольверт вынул из кармана микрофон и зажал его в руке.

– Это очень интересно, – отозвался Дорн, с полнейшим равнодушием рассматривая фотографии. – О, действительно инициалы! Какой странный тип.

– Да, пожалуй, но это еще самая мягкая его характеристика, – сказал Вольверт. – Ах, простите меня! – вдруг воскликнул он, неловким жестом столкнув на пол несколько фотографий. Нагнувшись, чтобы поднять их, он прикрепил микрофон с внутренней поверхности стола.

Затем Вольверт поднялся и вытер обильный пот, струившийся у него по лбу. Дорн смотрел на него, нахмурив брови.

– Вольверт, вы нездоровы? – спросил он.

– Нет, нет, – поспешно ответил тот. – Просто я несколько переутомился в последнее время, вот и все. Поэтому и решил вернуться в Амбуаз. Два дня отдыха в деревне и все будет в порядке. – Вольверт встал, собрал фотографии и положил их в свою папку. – Я думал, что эти снимки могут заинтересовать вас. Простите, что отнял у вас драгоценное время.