Росс Макдональд - Человек из-под земли Страница 13

— Послушай, неужели снова необходимо к ней возвращаться? Я в глаза ее не видел!

Внизу закрылась какая-то дверь, приглушив разговор. Через минуту мое ухо уловило более интимные звуки. Я решил удалиться.

Субботний день был в зените и пляж устилали тела. Это напоминало апокалипсическую картину будущего, когда каждый квадратный метр земли будет занят. Я нашел свободный кусочек песка возле парня с гитарой в руке, голова которого покоилась на животе девушки. Усевшись, я почувствовал запах ее масла для загара и мне показалось, что все, кроме меня, имеют пару, словно звери в ковчеге.

Я встал и огляделся. Воздух под висящей над городом шапкой дыма был дрожащим, переменчивым. Низкое солнце казалось движущимся желтым кругом, который можно было легко достать и взять в руку. Торчащие на западе мачты казались темными, словно обугленными.

Я снял туфли и носки и направился по берегу в направлении мачт.

Глава 11

Бетонный волнолом, словно оберегающее плечо, обнимал порт и бассейн для яхт. Несколько возвращающихся с моря суденышек, моторных и парусных, продвигалось между буями, обозначающими вход в порт. Много других стояло у пирсов, начиная от спортивных яхт и кончая десантными шлюпками.

Я подошел к высокой проволочной сетке, отделявшей яхты от автомобильной стоянки. В сетке было несколько калиток, но все они были закрыты на автоматические замки. Возле волнолома я нашел помост, где давали лодки на прокат и спросил служителя, как попасть на «Ариадну». Он подозрительно оглядел мои босые ноги и переброшенные через плечо туфли.

— Если вы ищете мистера Армистида, то его нет на яхте.

— А Джерри Килпатрик?

— Этого я не знаю. Подойдите к третьей калитке и попробуйте позвать его. Оттуда видна «Ариадна», у середины левого помоста.

Я обулся и вернулся к третьей калитке. «Ариадна» оказалась белым шлюпом, так великолепно смотревшимся на спокойной воде, что у меня на мгновение перехватило дух. Возле вспомогательного мотора на корме что-то мастерил худой парнишка с распатланной головой и реденькой бородкой. Я крикнул над запертой калиткой:

— Джерри?

Он поднял голову и я махнул ему, чтобы он подошел. Он спрыгнул на помост и, шаркая босыми ногами, медленно двинулся в мою сторону. Он был голым до пояса и нес свою бородку, выставив ее вперед, словно в противовес мальчишечьим плечам и худой голой груди. Ладони его были вымазаны в мазуте, словно он надел черные перчатки. Он оглядел меня исподлобья поверх калитки.

— Вы по какому делу?

— Ты потерял книжку, — я вытащил «Зеленые дворы» с его фамилией на титульном листе. — Это твоя, не так ли?

— Покажите-ка… — он приоткрыл калитку, но тут же резко захлопнул ее. — Если вас прислал отец, то убирайтесь! Можете вернуться и сказать ему об этом!

— Я не знаю твоего отца.

— Я тоже. Никогда не знал и знать не хочу!

— Это что касается твоего отца. А что касается меня?

— Это ваши проблемы.

— Ты не хочешь получить твою книжку?

— Возьмите ее себе, если вы умеете читать. Она расширит ваш кругозор, разумеется, если есть что расширять…

Щенок был удивительно агрессивен, но я вовремя напомнил себе, что он — важный свидетель и что ругань через сетку ни к чему не приведет.

— Я всегда могу найти кого-нибудь, кто мне почитает… — сказал я.

На его губах мелькнула легкая усмешка, неожиданно светлая в обрамлении рыжей бородки.

— Пропал маленький мальчик, — продолжил я. — Его отец сегодня утром был убит…

— Вы думаете, что его убил я?

— А ты убил?

— Я не в состоянии.

Однако его взгляд ясно свидетельствовал о том, что он вполне в состоянии.

— Я думаю, ты захочешь мне помочь найти убийцу. Может, ты меня впустишь? Или выйдешь, чтобы мы могли спокойно поговорить?

— Я предпочитаю так, — он провел пальцами по сетке. — Видно, что вы опасный тип.

— Дело вовсе не забавное, — сказал я. — Мальчику шесть лет. Его зовут Рональд Броудхаст. Ты о нем ничего не знаешь?

Он потряс кудлатой головой. Могло бы показаться, что бородка, скрывающая нижнюю часть его лица, закрывает ему рот, и для общения с внешним миром остаются только глаза. Глаза у него были рыжие, переменчивые, словно мутное стекло.

— Малыш был с девушкой, — продолжал я, — которая вчера на ночь в постели читала твою книжку. Зовут ее Сью Крендалл…

— Не знаю!

— Я слыхал кое-что другое. Она провела позапрошлую ночь здесь, на яхте.

— И об этом мне ничего не известно.

— Постарайся припомнить. Ты дал ей книжку и «Мерседес» Армистидов. Что еще ты ей дал?

— Чего вы хотите от меня?

— Она так набралась, что влезла на мачту. Что ты ей дал, Джерри?

По его лицу пробежала тень тревоги, а потом гнев. Его рыжие глаза заблестели, словно разгораясь изнутри.

— Так я и знал, что вы скотина! — сказал он, стараясь меня обидеть. — Ничего вы тут не добьетесь!

— Я хочу серьезно поговорить с тобой, Джерри. Ты влип в историю.

— Идите вы к черту!

Он бросился трусцой вдоль помоста, удаляясь от меня. Его кудлатая голова была карикатурно большой на мальчишечьем теле, словно маска в парике, болтающаяся на палке. Я видел, как он вскочил на палубу и вернулся к своей работе.

Солнце клонилось к западу. Когда оно коснулось воды, океан и небо разгорелись пожаром, большим, чем тот, который бесновался на холмах. Прежде, чем стемнело, я обыскал стоянку возле пристани. «Шевроле» Фрица Сноу я не нашел, но никак не мог отделаться от мысли, что он должен быть где-то поблизости. Я начал просматривать прибрежный бульвар.

Тем временем небо на западе бледнело, словно лицо, с которого сбегал румянец. Свет испарялся медленно, дольше всего приникая к поверхности океана, простирающегося до горизонта, словно пастельный рисунок.

Я миновал пару перекрестков, но старого «Шевроле» нигде не было. Зажглись уличные фонари, набережная засияла неоном отелей и кафе. Я перешел на другую сторону бульвара к одному из них, съел двойной гамбургер и порцию фрикаделек, выпил кофе. Ел я быстро, словно голодающий и, наконец, сообразил, что с утра у меня во рту маковой росинки не было. Когда я вышел из кафе, было совсем темно. Я глянул на склоны и был потрясен. Пожар разросся невероятно, словно темнота была его союзницей. Огонь окружал город полукольцом, словно костры осаждающей армии.

Я возобновил поиски «Шевроле», прочесывая гостиничные стоянки и углубляясь в боковые улочки, ведущие вниз, к железнодорожной ветке. Чуть удалившись от бульвара, я попал в негритянские кварталы. В густеющей тьме здесь продолжали свои игры черные и бронзовые дети. С ветхих покосившихся веранд домиков их и меня оглядывали матери и бабушки.

Я нашел полупокрашенный «Шевроле» Фрица Сноу на разбитой улочке, за рощицей покрытых копотью олеандров. Из автомобиля слышалась музыка. За рулем сидел маленький человек в бейсбольной шапочке.

— Чем занимаешься, дружище?

— Играю.

Он приложил к губам гармонику и сыграл несколько астматических меланхоличных тактов. «Я виноват, — казалось, говорила мелодия, — но у меня больше нет сил, и у тебя, похоже, тоже, братец…»

— Хорошо играешь.

— Это талант.

Он указал через крышу машины на небо. Он сыграл еще несколько тактов, после чего принялся выдувать слюну из гармоники. От него пахло вином.

— Это твоя машина? — спросил я.

— Нет, я ее только сторожу.

Я влез на переднее сидение возле него. Ключи торчали в замке зажигания и я их вытащил. Он тревожно глянул на меня.

— Меня зовут Арчер. А тебя?

— Эймос Джонстоун. Вы не имеете права ко мне цепляться. Ей Богу, я только сторожу кому-то машину.

— Я не из полиции. Этот кто-то — молодая девушка с мальчиком?

— Сходится. Она дала мне доллар и велела сидеть, пока не вернется.

— Давно это было?

— Не знаю, у меня нет часов. Могу сказать только, что сегодня.

— Перед наступлением темноты?

Он глянул в небо, словно наступление ночи его потрясло.

— Пожалуй… Я купил на доллар вина, но оно кончилось, — он глянул в мою сторону. — Еще доллар не помешал бы…

— Мы к этому еще вернемся. Куда пошла эта девушка?

Он махнул рукой в сторону пристани.

— Взяла с собой мальчика?

— Да.

— С ним все в порядке?

— Он напуган.

— Что-то говорил?

— Со мной нет. Но трясся, как собака.

Я дал ему доллар и вернулся на пристань. На прощание он заиграл мелодию, сливающуюся с голосами невидимых в темноте детей.

На причаливших к помостам яхтах тут и там горели огни. Более яркий и ровный свет с металлической мачты освещал проволочную ограду. Я быстро огляделся и намерился перелезть через сетку, но зацепился ногой за проволоку наверху и тяжело свалился на край помоста. Стукнулся настолько крепко, что с минуту лежал без движения.