Картер Браун - Осенний кошмар Страница 13

– Все! – сказал Макс оживленно. – Надеюсь, мы все обговорили. Ларри будет поддерживать связь, и вам не о чем беспокоиться. Может быть, у кого-нибудь есть какие-то проблемы?

– Есть, – Дюк уныло улыбнулся. – Как не сойти с ума в этой деревне? Что, если нас увидят вместе? Я имею в виду если мы встретимся в баре, чтобы выпить или еще чего-нибудь? Это имеет значение?

Макс на мгновение замешкался, затем покачал головой:

– Не думаю, Дюк. Почему бы и нет. Думаю, мне не нужно объяснять, что операция пройдет в другом городе. Мы используем Свинбурн только как тренировочный лагерь.

Дюк повернулся ко мне, по-деловому почесав голову длинными пальцами, какие бывают только у хирургов и музыкантов.

– Почему бы тебе не поехать со мной, Джонни? – спросил он нетерпеливо. – Мы могли бы выпить пару стаканчиков.

– Было бы неплохо, – ответил я.

– О'кей, тогда поехали, – промычал он. – Ты знаешь, от всех этих напыщенных разговоров у меня заболел живот и поднялась температура.

Это стало началом прекрасной дружбы.

Глава 6

На третий вечер мы обнаружили лучший бар города, укромно примостившийся на аллее в южной части Мэйн-стрит. Его владельцем оказался человек по имени Донован, которого переполняла горячая ненависть ко всему человечеству. Он был убежден, что является самым большим неудачником в мире. Только однажды удача улыбнулась ему, – рассказывал он нам, – это когда его жена сбежала от него с заезжим коммерсантом, да и то через пару дней он обнаружил, что прежде чем сбежать, они обчистили полки с его лучшими товарами и сняли все деньги со счета в банке.

Это было человекообразное существо с блуждающим взглядом диких глаз и разрозненными кустиками седых волос, которые редкими оазисами обрамляли его рябой загорелый череп.

Он не верил ни в дантистов, ни в искусственные зубы, и поэтому самое пугающее зрелище открывалось, когда он улыбался, обнажая оставшиеся зубы, торчавшие, словно гнилые пеньки в болотистой трясине. Хотя бы ради потомства это лицо следовало уничтожить сразу после рождения.

С тех пор мы все вечера проводили в этом баре. Снова был понедельник. Поскольку он уже понял, что не может вести себя с нами нагло, он принялся полностью нас игнорировать. Он притворился глухонемым и оставался счастливо рассеянным ко всем просьбам и крикам, несшимся в его сторону. Это продолжалось целый час, а поскольку мы были единственными посетителями в баре, нас стало это по-настоящему раздражать.

– Донован! – Дюк сильно ударил по стойке обоими кулаками. – Если ты не хочешь обслуживать своих посетителей, то поставь хотя бы сюда бутылку бурбона, а? – Никакой реакции. – Ты только посмотри на этого подлого старого ублюдка! – ревел Дюк. – Просто необходимо возвести посредине улицы постамент и выставить на него эту карикатуру на человека. Я бы купил танк и расстреливал его по выходным.

– Мне кажется, он сейчас умрет! – громко сказал я. – Он же прямо валится с ног...

– Мне не хотелось бы здесь быть, когда это случится, – Дюка передернуло от этой мысли. – Представь себе, какое будет зловоние.

– Слушай, – подыграл я. – Если правильно приложить руки к этому, то можно разбогатеть. Забальзамируем его и будем возить по всей стране. Это будет лучшее шоу в любом месте, где мы остановимся. А назвать можно было бы так: чудовище, замаскированное под человека! За один взгляд на Донована – забальзамированного – можно брать приличные деньги. Я думаю, никто не догадается, что он когда-то был человеком.

– Наверное, в этом что-то есть, – кивнул Дюк, задумавшись. – Но как ты сможешь объяснить любопытным, что это за безумные пучки волос растут у него на голове, по виду они больше всего напоминают заплесневевший сорняк.

– Он был чудовищем, пришедшим из космоса, – медленно пояснил я. – Ему понадобились волосы, потому что он хотел стать похожим на человека. Он взял немного этого сорняка, что растет в Монгольской пустыне, и пересадил его на свой череп. Но он не прирос.

– А знаешь почему? – прошептал Дюк доверительно. – Потому что эта трава удобряется проходящими по пустыне верблюдами, которые время от времени останавливаются и... ну сам понимаешь.

– Да, – поддержал я, – та же проблема у него с зубами. У него их тоже нет. А те обломки, что он носит сейчас, он взял...

Бутылка бурбона обрушилась со страшной силой прямо перед нами.

– Захлебнитесь вы оба с первого глотка, – завопил нам в лицо маньяк с бешеными глазами. – Пусть поганки и плесень прорастут в ваших глотках, чтоб вы задохнулись до смерти.

– Чучело, все это уже есть на твоей башке, – произнес Дюк рассудительно.

Донован моментально затрясся, как будто ему нанесли смертельный удар. Затем, издав дикий пронзительный вопль, схватил обеими руками пучки своих волос и дернул их с неистовой силой.

– Ага! – завопил он спустя несколько секунд. – Видите? Не выдернуть ни одного волоска, даже если тащить краном! – он стоял, счастливо моргая, а слезы, вызванные причиненной самому себе болью, катились по его лицу.

– Это было восхитительно, – Дюк небрежно зажег сигарету. – У тебя еще есть трюки вроде этого, Донован? – Затем громко, в мою сторону: – Если мы упросим его продолжать, он убьет себя там, и тогда все, что нам понадобится, – это немного бальзамирующей жидкости.

– Ха! – дико усмехнулся Донован, затем неожиданно потерял к нам интерес и ушел в другой конец бара.

– Не знаю, – Дюк беспомощно пожал плечами, – вряд ли стоит столько волнений одна бутылка бурбона.

– Ты так на самом деле считаешь, приятель? – сказал я ему, наполняя свой бокал.

– А ты когда-нибудь вспоминаешь о своих друзьях? – холодно спросил он.

Я налил ему тоже, укоризненно взглянув на него, как бы давая понять, что я сделал бы это в любом случае. После десяти долгих дней и ночей в Свинбурне даже такая маленькая хитрость может доставить удовольствие!

– Как прошел день, дружище? – спросил небрежно Дюк.

– Ты сам знаешь, – проворчал я. – Точно так же, как и предыдущий, и тот, что был до него, и еще раньше. Ларри забирает меня из гостиницы каждое утро и увозит в пустынное место, где я не смогу кого-нибудь случайно подстрелить, а днем увозит обратно. В промежутке я изображаю Даниеля Буна, разбрасывая по округе пули калибра ноль сорок пять. По-настоящему волнующая жизнь.

– А я почти весь день прозанимался с Большим Рулем, – медленно сказал он. – Словно я снова в школе. Каждый раз, когда я решу одну из его задачек, он подкидывает мне следующую.

– И что это за задачки?

– В основном обычная чепуха. Например, сколько селитры необходимо, чтобы взорвать подвал, даются сначала конструкционные особенности подвала. Какой будет эффект, если затворный механизм подвала заклинит? Но для меня это ерунда. Я уже знал, в чем заключается работа, когда Саммерс еще только подошел ко мне.

– Но что-то беспокоит тебя, дружище? – добродушно поинтересовался я. – Я вижу это в твоих измученных глазах.

– Берем боковую стену дома! – неожиданно сказал Дюк, понизив голос так, что глухонемой маньяк, стоявший в другом конце бара, не мог расслышать ни слова. – Или Макс берет, во всяком случае! Затем он аккуратно ее измеряет, проверяет конструкционные детали, даже берет данные о качестве и типе использованных кирпичей. Когда он получает все, что возможно получить, он передает все это мне.

– Я что-то не понял, – сказал я смущенно.

– Это потому, что ты не хочешь дослушать, дружище, – Дюк самодовольно улыбнулся. Теперь он был на своем излюбленном коньке. – Я загружен данными об этой стене, и Макс решает, что пришло время задавать вопросы. Положим, ты хочешь полностью разрушить эту стену, Дюк. Сколько селитры понадобится и куда ее нужно заложить? Затем он садится на стул и начинает ерзать на нем, если я задержусь с ответом хотя на одну минуту, – ублюдок!

– Стена? – спросил я. – Это тебя тревожит?

– Ты можешь дать парню передохнуть? – с горечью спросил он. – Меня беспокоят вопросы, которые задаются позднее. Он хотел узнать, если я взорву стену и она упадет наружу, то насколько улица шириной в шестьдесят футов будет перегорожена обломками толщиной более чем в четыре фута. Но и этого ему показалось мало. Следующий вопрос был, если стена обрушится внутрь, какова опасность для тех, кто окажется в здании, когда это случится.

– Хороший вопрос, – признался я.

– Это чертовски глупый вопрос, – поправил он меня сердито, – если только я сам сначала не увижу это здание, и пока кто-нибудь не сможет указать точное местонахождение людей в момент взрыва.

– И ты сказал это Максу?

– Ему я сказал намного грубее, – проворчал он. – Я допускаю, что наемный убийца может быть настолько глупым, чтобы задавать такие дурацкие вопросы, но он же Большой Руль, который ведет все дело. С тех пор, как все это началось, мой желудок все чаще дает о себе знать. "Самое большое дело в моей практике, – говорил он нам в тот первый вечер. – Это будет опасно! Вы четверо – ключ ко всему плану!", – когда он произносил это, я решил, что все это ерунда, и не беспокоился. А теперь меня беспокоит, что все это отнюдь не ерунда. – Дюк внезапно уставился на меня холодным пристальным взглядом. – А что ты думаешь обо всем этом, Джонни? Что это будет за дельце, когда от тебя требуют ежедневных тренировок со слоновой пушкой с оптическим прицелом! Когда Макс начинает спрашивать, что произойдет с людьми внутри большого здания, если взорвать одну стену и она упадет внутрь. Бог знает, какой сюрприз готовит Сэм, ловкий парень. У меня есть предчувствие на этот счет и, я беспокоюсь. Когда Макс расскажет нам все, будет уже слишком поздно выйти из игры.