Микки Спиллейн - Долгое ожидание Страница 13

– Вы знали когда-нибудь девушку по имени Вера Уэнст? Она уронила в стакан кубик льда и, нахмурившись, уставилась на меня:

– Ленки будет не в восторге от вас.

– Я в этом и не нуждаюсь. Так как же?

– Слышала о такой.

– Где она?

– О, она ушла, и теперь я забочусь о Ленки. Кому какое дело до этой женщины? – она нетерпеливо мотнула головой, видимо, ожидая, когда я на нее накинусь. – Откуда мне знать. Уэнст давно исчезла, и никто о ней ничего не знает. Была и ушла, к тому же она мне не нравилась.

– Почему?

– Ленки слишком часто вспоминает о ней, вот почему. Иногда даже называет меня ее именем.

– Что будет, если Ленки ее найдет?

– Не знаю, зато знаю, что будет, если я ее найду: отделаю стерву так, что больше ни один мужчина не позарится на эту падаль. Когда-нибудь я непременно отыщу ее. Я знаю, как найти эту проститутку.

– Как же?

Девица хихикнула, бросила в рот кубик льда и вся задрожала от удовольствия. Она казалась совершенно ненормальной.

– Что дадите, если скажу?

– А чего вы хотите?

– Глупый вопрос.

Глаза ее говорили сами за себя. Они казались сейчас тускло мерцающими угольками, жаждущими, чтобы в них вдохнули жизнь. Тяжелые веки почти совсем прикрывали их, и они выглядели какими-то сонными и ленивыми, но это было обманчивым впечатлением. Мне и раньше случалось видеть такие глаза.

– Ленки по вас с ума сходит, верно?

– Разумеется, – она растянула это слово. – Он ведь очень требователен в сексуальном отношении, а я умею все и даже больше. Я поднялся с кресла.

– Прошу извинить. Сейчас я вернусь.

Она даже не шевельнулась. Я прошел в спальню н через пару минут выяснил все то, что хотел. На туалетном столике стояла коробочка с драгоценностями – бриллианты и жемчуга стоили целое состояние, – а рядом я увидел ее сумочку: портмоне было до отказа набито стодолларовыми купюрами – ни одной мелкой бумажки. Но зато нигде я не нашел ее одежды, даже кружевных трусиков и тех не оказалось.

Ленки был настолько без ума от своей куколки, что не хотел рисковать, давая ей возможность выйти на улицу, но придумал надежный способ удержать ее дома, лишив девицу последнего клочка одежды.

Когда я вернулся в комнату, она лежала навзничь на кушетке, держа в каждой руке по сигарете, но лишь только я наклонился, чтобы взять сигарету, она мгновенно приложила ее горящий конец к моей руке и рассмеялась, заметив, как я дернулся от боли. Да, приятная шлюшка, ничего не скажешь. Они с Ленки, должно быть, отлично подходили друг другу.

– Вы говорили, что знаете, как найти Веру, – напомнил я ей.

– Разве? – удивилась она и стала принимать на кушетке разные соблазнительные позы. Но на мой вкус она была уж лишком раздета – хоть бы в штору закуталась, что ли.

Я швырнул еще не погасший окурок, и он шлепнулся ей прямо на живот.

Она вздрогнула и зашипела, но не разозлилась, лишь глаза вспыхнули ярким пламенем, под стать ее волосам. Вероятно, это еще больше ее распалило.

– Вот за это я вам заплачу, как вы того стоите, – бросила она мне вслед. – Когда вы снова придете?

Спустившись на лифте вниз, я зашел к управляющему домом, который жил на первом этаже. Мне удалось заинтересовать его десятидолларовой бумажкой, и он впустил меня в маленькую комнатку, Служившую гостиной.

– Значит, вам нужны сведения? О ком же? О Сорво или о его потаскушке? Или о потаскушках, что живут этажом выше? Ведь никем другим в этом доме обычно не интересуются.

– Вы угадали. Меня интересует Сорво. Давно он тут живет?

– С тех пор, как приехал в город. Он потратил целое состояние, чтобы оборудовать квартиру по своему вкусу. Да и на птичку, которая там заперта, стоит поглядеть.

– Я видел ее.

Управляющий судорожно сглотнул так, что его острый кадык заходил ходуном.

– Ну… и как она?

– Голая.

– Ох, вот это баба! Я был там на днях – чинил раковину. Так она меня встретила в чем мать родила, у меня просто руки-ноги дрожали…

– А другие женщины там были?

Глаза его потускнели. Он пожевал губами, уставившись па меня.

– У него всегда были хорошенькие девочки, но эта самая бесподобная.

Я выпустил клуб дыма.

– Когда-то давно у него была девушка по имени Вера Уэнст. Вы ее помните?

Он помолчал, разглядывая собственные руки, а потом медленно проговорил:

– Я вас совсем не знаю, а об этой девушке вообще разговаривать ни с кем не желаю.

– Я знаю, что она не такая, как другие. Это настоящая девушка.

– Да, – горячо подхватил он. – Порядочная девушка из общества, но ведь и таким надо как-то жить. Она посбивала спесь с Сорво. Много раз я слышал, как он пытался затянуть ее к себе наверх, но она была с ним только в деловых отношениях. Ленки нравится, когда ему не уступают, поэтому он за нее крепко держался. Знаете, однажды меня сшибла машина, так она дала для переливания свою кровь, а ведь была со мной едва знакома.

– Она исчезла?

– Так я слышал, – мягко сказал он. – Надеюсь, у нее хватило ума скопить деньжат и послать его к черту.

– Ленки, наверняка, страшно взбесился, да?

– Еще бы. Правда, очень скоро завел себе другую. Только ведь они у него долго не задерживаются, разве что эта – последняя. Эта рыжая, должно быть, первый сорт, и держит Ленки в руках. Она хозяйничает там наверху, словно настоящая жена.

– Иногда это случается, – я встал н загасил окурок. – Может быть, я еще как-нибудь загляну к вам. Если узнаете что-нибудь стоящее, приберегите для меня, не пожалеете.

– Договорились, – он проводил меня до двери и, открывая ее, добавил: – У них вчера вечером была драка.

– Он бил девицу?

– Нет, дрался с каким-то парнем. Я в это время находился на крыше и слышал крики. Окна у него всегда закрыты – там кондиционер, так что ничего было не разобрать, но я понял, что орали мужчины. Один был Сорво, а кто другой – не знаю.

Я поблагодарил старика, вышел на улицу и некоторое время стоял перед домом, уставившись невидящим взглядом в стену. Я уже докурил сигарету, принялся за следующую, но это мало помогло. Дела идут просто великолепно, подумал я. За эту пару дней меня успели избить, пытались подстрелить, чуть не соблазнили. Впрочем, теперь я знал, какая я важная персона. Вернее, каким был Джонни Макбрайд. Он был настолько важен, что его нужно было или заставить немедленно убраться из города или убить. Но почему? Черт побери, почему важнее было заставить его уехать, чем просто прикончить? Ведь совершенно ясно, что Джонни хотели заставить бежать. Его смерть устраивала кого-то значительно меньше. Но почему, черт побери?

Почему он убежал: из-за убийства Минноу или из-за двухсот тысяч? Обе причины были весьма веские, но какая из них истинна?

Я зашел в аптеку и попытался дозвониться до Логана. Его не было на месте. Мой следующий звонок был к Нику.

– Что ты делаешь? Чем занят? У тебя все в порядке? – затараторил он.

– Все нормально. Сейчас еду к тебе. Не можешь ли ты вызвать к себе ту блондинку из ресторана, помнишь?

– Уэнди? Ее нельзя забыть. Кстати, она мне звонила и сказала, что ты отказался укрыться у нее. Она на тебя обижена, но не откажется приехать.

Теперь мне, наконец, было о чем подумать: Ник и блондинка. Ведь они первые приветили меня в этом городе. Они отнеслись ко мне со всей возможной нежностью, а в это время кто-то принимал решительные шаги против меня. Да, над этим стоило поразмыслить.

Когда я приехал, они уже поджидали меня. Окошко кассы было закрыто, а внутри будочки громко играло радио. На столе дымился горячий кофейник. Ник захлопнул за мной дверь и долго тряс мне руку. Уэнди сидела в углу: великолепная блондинка с чудесными ножками и круглыми ягодицами. Она улыбнулась мне и одним движением выскользнула из пальто, в которое куталась перед моим приходом. Упругие груди натянули белую блузку. Присмотревшись, я обнаружил, что под ней ровным счетом ничего нет. В каждом движении девушки ощущался явственный ритм румбы. Сквозь разрез юбки виднелся прозрачный нейлон чулок.

Уэнди перебросила пальто через спинку стула, и Ник присел рядом с ней. Я оставался стоять, прислонившись спиной к двери. Уэнди хотела было что-то сказать, но Ник опередил ее. Нахмурившись, он спросил:

– В чем дело? Что с тобой, Джонни?

– Я еще не говорил вам, что произойдет с тремя жителями этого города?

Они переглянулись и вопросительно взглянули на меня.

– Один из них умрет, – заявил я. – У другого будут переломаны обе руки, а третья будет избита до полусмерти.

Пальцы Уэнди вцепились в подлокотники кресла. Она приподнялась, готовая вскочить на ноги, глаза ее запылали мрачным огнем.

– Повторите-ка еще раз, что вы сказали! – выдохнула она.

– В меня кто-то стрелял.

– Джонни! – полузадушенно вскрикнул Ник.

– Заткнись, до тебя я тоже доберусь…

Уэнди была очаровательной крошкой, но сейчас меня интересовало лишь одно: могла она стрелять в меня или нет. И я решил, что могла.