Андрей Щупов - Охота на волков Страница 14
- Категория: Детективы и Триллеры / Крутой детектив
- Автор: Андрей Щупов
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 94
- Добавлено: 2019-05-10 14:19:02
Андрей Щупов - Охота на волков краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Андрей Щупов - Охота на волков» бесплатно полную версию:Тюремный «товар» не должен пропадать — таково решение спецслужб. Пожизненно заключенных и смертников, умеющих драться, выводят на ринг в качестве живой боксерской груши для тренировки агентов, ведущих бой на уничтожение противника; бывших уголовников вербуют в команду убийц, которая принимается за устранение «волков» преступного мира.
Андрей Щупов - Охота на волков читать онлайн бесплатно
Они подвалили сразу с трех сторон — да не двое-трое, а много больше. С перепугу Леонид и пересчитать-то их толком не сумел. Но вот то, что испуг пришел сразу, единым росчерком перечеркнув замечательное настроение, это он запомнил. За что и нарек себя трусом — уже тогда, в те самые шестнадцать лет. Им же нравилось все — и сопливая его неопытность, и девчушка, вполне годная для лапанья, а главное — его пыжиковая шапка. Болезнь такая шла по зимнему городу. Прохожим квасили носы, сшибали шапки. И эти же шапки потом продавали тем же потерпевшим на местной толкучке, дополняя картину круговорота природы еще одним смачным штришком. В общем Леонид испуганно вертел головой, подружка его поджалась. Настроение шпаны угадывалось без всякой дедукции. Они даже не просили закурить. Лапнули за рукав, а когда он неуверенно стал отбрыкиваться, тут же и врезали. И ведь не был он тогда тонкоруким неумехой! Даже участвовал пару раз в областных соревнованиях по боксу, места какие-то занимал. Только вот ринг — не улица, что и доказали ему без всяких математических выкладок. Только раз и толкнул кого-то там. Не ударил, а именно оттолкнул. Потому что побоялся — разозлить, спровоцировать на еще большую агрессию. Только потом уж сумел оценить, что били несильно. Искры из глаз сыпались, но и только. И вот ведь подлость какая! Ударами на удары не отвечал, а вот смягчать оплеухи пытался. И получалось! Потому что отделался разбитой губой и парой легких синяков. Пустячок! Особенно если учесть, что приложилось к его физиономии кулаков двадцать, не меньше. И шапку, конечно, отняли. А он только твердил тогда, как попугай: «За что, мужики? Я ж ничего…» И главный позор — это поведение подруги. Именно она, крича и царапаясь, выдирала его из лап этих орлов. Куртку на ней порвали, потому что не смогли удержать. И тянулся этот ужас, как ему казалось, целую вечность, — его молотили вкруговую, сбивали наземь, подняв, снова молотили. А она продиралась к нему, отбиваясь от двух-трех плотоядных пацанчиков, которые под шумок, гладили ее по всем местам. По счастью, для большего они еще не созрели. И вопреки тому, что показывают в финале всех американских фильмов, ни милицейских сирен с мигалками, ни героев заступников так и не объявилось. Крикнула что-то издалека какая-то тетка, прогуливавшая мопса, ее послали подальше, — на том все и закончилось. За шапкой стащили куртку, хоть и мало чего она стоила после этой потасовки, велели снимать туфли. Последние, впрочем, швырнули обратно. Да и куртку бросили под ближайшим фонарем, видимо, как следует разглядев. И побитой собакой он молча добрел до брошенной куртки, также молча напялил на себя. Что-то его подружка беспрестанно говорила. Слезы ее высохли, она стремилась утешить его, толковала что-то о милиции, о том, что обязательно доведет его до дому. И было от всего этого тошно до не могу. С глазами девушки Леонид старался не встречаться. Она-то списывала все на его болезненное состояние, убеждала сходить в травмпункт, но он-то знал, что тело его в порядке, что тумаки большого урона не нанесли. Какой там, к черту, урон! Даже не сравнить с тем «кайфом», что ощущал он после финальных боев за серебро и золото. Тогда у него и нос был раза в два толще, и губы, что твои пельмени, — ни говорить, ни есть не мог. А сейчас… Сейчас была чепуха. И одновременно думалось, что уж лучше бы убили. Или покалечили. Хотелось провалиться сквозь землю, беззвучно исчезнуть. Или найти вдруг где-нибудь на тротуаре автомат и броситься вдогонку. Хоть как-то бы смыл то отвратительное, что холодным цементом сковало грудь. Однако ни автомата, ни завалящего пугача под ноги ему не попалось. В какой-то момент сообразив, что она его и впрямь провожает, он остановился.
— Иди домой, — пробормотал Леонид. — Пожалуйста!…
Он мог бы и крикнуть на нее, сорваться, как это обычно происходит везде и всюду, но хвала небесам! — хватило выдержки. Наверное, и она что-то поняла. Потому что безмолвно подчинилась. Так и разошлись в разные стороны. Как оказалось, навсегда. Он не простил ей собственный стыд, а она… О чем потом думала она, было неясно. Но только грянула весна, и, спустя месяц, сдав выпускные экзамены, она уехала в столицу, а там, поступив в МГУ, скоропостижно вышла замуж. История проще пареной репы, куда банальнее шекспировских кульбитов. Черным господинчиком Рок просто взял Леонида под руку и повел, — духу и сил, чтобы вырваться, у него не нашлось…
* * *Длинным неопрятным составом зима промчалась, прогромыхала мимо. Человек, стоящий возле проносящегося поезда, далеко не всегда испытывает приятные эмоции. То же было и с ним.
Леонид Логинов не вел боевого счета, не увлекался дневниками и старался не обзаводиться оружием, на прикладе которого мог бы ставить роковые зарубки. Более того, многое из случившегося с ним, он хотел бы забыть и забыть прочно. Но не получалось. И все чаще на ум приходила мысль, что дело, которым он занимается, появилось в его жизни не случайно. Леонид не раз слышал, что иные профессии выбирают своих тружеников сами. К его обстоятельствам правило это подходило довольно точно. Он не желал ЭТИМ заниматься, однако занимался, и, стоило ему расслабиться, успокоенно заняться чем-то иным, как в судьбу немедленно вторгалось НЕЧТО, возвращающее его в роковую колею, подчиняющее ненавистному ритму. И потому все как-то не выходило с подружками, не получалось найти постоянную работу. Перебиваясь времянками, Леонид таскал на грузовых станциях мерзлые говяжьи туши, бродил по квартирам в качестве страхового агента, на строительстве офисов-скороспелок месил бетон и белил потолки, на радиозаводе пыхтел над подбрасываемыми знакомым мастером несерийными заказами. Последнее ему нравилось более всего, потому что не навязывало какого-либо режима. Он приносил домой рюкзак, набитый печатными платами, коробки с радиодеталями, спецификации и мотки оловянного провода для пайки. В дни, когда над двумя сдвинутыми столами он развешивал схемы адаптеров и микшерных блоков, усилительных трактов и модемов, жизнь, казалось, вставала на ровные рельсы, начинала идти на лад. Зыбкое покачивание убегало в прошлое, Леонид выбирался из зловонного болота на твердую почву. Порой разгорался настоящий азарт. Книги, ноты, электронные схемы — все можно было читать с удовольствием. Раза три или четыре ему удавалось выуживать ошибки из заводских схем, за что мастер немедленно выписывал премиальные. Слыша одно это слово, Леонид ощущал дуновение давно забытой уютной бесхлопотности, когда бутылки принимались по цене двенадцать копеек, когда на всех углах красовались автоматы с газированной водой, когда страна подремывала на работе и спала дома, когда по улицам гуляли безбоязненно, а на вездесущих собраниях отважно зевали и резались в морской бой. Наверное, он тоже принадлежал той эпохе, хоть и захватил всего-навсего крохотный кусочек. Еще один пример потерянного поколения — людей, зависших между социализмом и капитализмом, между Брежневым и Ельциным. Предпринимательство Леонида не интересовало, серые фабричные будни навевали откровенную тоску. Потому и получались бесконечные халтуры. И потрескивали в комнате миниатюрные паяльнички, остро пахло канифолью, а готовые платы, пестрые от евро-российских деталей, выстраивались в горделивую шеренгу. Глядя на них, Леонид начинал думать, что, может быть, так и надо жить — маршируя с коллективом, пусть и не в ногу. Все верно, в замятинском «Мы» сквозит ужас перед массовым обезличиванием, но рано или поздно кто-нибудь напишет иной роман под названием «Я», и это покажется не менее ужасным.
После одной из потасовок, в которой Логинова спасло лишь отменное знание переулковых катакомб, он отправился в спортивный клуб, где, судя по афишам, давали платные уроки бокса. До этого ему чудилось, что для улицы вполне достаточно тех нехитрых навыков, что заложили Леониду в юношеской секции. Оказалось, это далеко не так. Да и с навыками дело обстояло в общем неважно. В той же секции он был куда стройнее и суше, хотя и тогда его нередко дразнили медведем. «Скверная техника — еще хуже, чем отсутствие всяческой техники,» — говаривал тренер. При этом он неизменно глядел на Леонида. Заключительный разговор состоялся у них в день полуфинала. Леонид тогда победил. Победил в последний раз. Когда спускаешься победителем по ступеням ринга, не успеваешь пожимать руки и принимать поздравления. Ты почти герой, и абсолютно незнакомые люди считают за честь похлопать тебя по плечу. В тот день все однако пошло наперекосяк. И глазели как-то не так, и руки пожимали вяло. Уже в раздевалке тренер отозвал его в сторону.
— Бросай это дело, Лень, — полушутливо посоветовал он. — Рано или поздно нарвешься.
— Разве я не победил? — Леонид обиделся.
— Да, но как!… — тренер протянул ему стопку листов. — Вот судейские бланки. Сам погляди. По очкам победа светила москвичу. Пятьдесят на двадцать девять, сорок восемь на двадцать, ну и так далее. О чем-нибудь говорит такой расклад?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.