Картер Браун - Бэби ценой в миллион Страница 14

Голова ужасно болела, и мне подумалось: «Разве может человек чувствовать боль после своей смерти?» Приложив неимоверные усилия, я все же открыл глаза. Прошло еще какое-то время, и мне удалось встать на четвереньки. Внезапно я заметил, что рука моя все еще сжимает револьвер. С трудом я разжал пальцы, и револьвер упал на пол. Кое-как мне удалось подняться на ноги. Пол раскачивался подо мной. Я пытался вспомнить, что же произошло.

В нескольких шагах от меня, на самом пороге комнаты лежал Стив. Остекленевшие глаза его смотрели в потолок. Револьвера при нем не было, да это и не имело значения. Что-то заставило меня поднести руку к щеке, а когда я взглянул на нее, то увидел, что она в крови. Я принялся осторожно ощупывать свою голову. Вдоль затылка тянулась длинная липкая рана. Этот удар, видимо, и оглушил меня. Будь он посильней, был бы я уже на том свете.

Голова невыносимо болела. Я даже не мог собраться с мыслями. Медленно оглядываясь, я увидел, что нет ни Бэби, никого. Кроме мертвого Стива. И пока я мучительно раздумывал, что мне теперь делать, с улицы донесся сильный шум. Я выглянул в окно – весь гараж пестрел полицейскими. В следующее мгновение они были уже в комнате, и снова пол подо мной закачался. Откуда-то издалека я слышал голоса, но слов разобрать не мог. Потом снова в моей голове что-то произошло, и все стало восприниматься более отчетливо. Я увидел подле себя несколько полицейских. Один из них спросил:

– Вы – Фаррел?

– Да, Фаррел… – Мой голос прозвучал глухо и вяло.

– А это – Лукас? – Он показал рукой на труп Стива, который все еще лежал на пороге.

– Да… – я кивнул, но сразу сморщился от боли.

– Хорошо! – Он приказал: – Уведите его!

Казалось, тысячи рук схватили меня, и холодное железо сдавило мои запястья. Поддерживая под руки, меня вывели на улицу, втолкнули в машину, а когда я попытался сопротивляться, еще крепче сжали и откинули голову назад. После этого все погрузилось в сплошной желтый туман. Временами этот туман рассеивался, и я видел перед собой чье-то лицо, но в следующий момент оно снова исчезало. Я думал, что схожу с ума. Мне казалось, что в этом тумане затерялся миллион человек. Все они были рядом друг с другом, и ни один из них не мог найти другого. И еще: все они были в синих фуражках. Я старался выпрямить ноги, но они становились все тяжелее и тяжелее. Предо мной вновь возникло какое-то лицо, но прежде, чем я успел заговорить, оно исчезло. Наконец я смутно различил седовласого человека, на котором не было фуражки. А потом я увидел женщину в белом чепчике и мужчину в белом халате и с участливой улыбкой. Он осторожно исследовал мою голову. Возможно, я и сам бы выбрался из этого желтого тумана, но тут я опять увидел перед собой чьи-то руки и почувствовал укол… «Наверняка это все-таки женщина, у мужчин нет таких острых ногтей», – промелькнуло у меня. Вскоре туман рассеялся, и я с блаженным спокойствием погрузился в забытье.

9

Сквозь высокие окна в комнату падал свет и рисовал причудливые узоры на чистом полу и белых спинках кровати. Я немного скосил глаза и увидел, что у кровати сидит полицейский. Заметив, что я открыл глаза, он испытующе посмотрел на меня, а потом позвал сестру.

Голова нестерпимо болела, но боль уже была какой-то другой, не той, сопровождаемой желтым туманом. Надо мной склонилась сестра.

– Как вы себя чувствуете? – участливо спросила она.

– Чудесно! Болит голова, но я это как-нибудь перенесу.

– Доктор сейчас придет, – сказала она, улыбаясь. – И он вам, может быть, разрешит что-нибудь перекусить.

Врача я уже знал, встречался с ним в желтом тумане. Он опять осторожно исследовал мою голову. Я морщился, вздрагивал, но боль была все-таки терпимой.

– У вас сотрясение мозга, – наконец сказал он. – Но сейчас уже немного лучше. Несколько дней полного покоя и сна. Сестра вам сейчас даст снотворное.

– Спасибо, – сказал я.

Когда врач выходил из палаты, его задержал полицейский.

– Он уже может говорить, господин доктор?

Он сказал это довольно тихо, но я расслышал каждое слово.

– Лейтенант хочет его допросить и как можно скорее.

– Нет! – врач решительно покачал головой. – Сегодня нельзя. Может быть, завтра.

– Но послушайте, доктор, – запротестовал полицейский. – Ведь речь идет об убийстве, и лейтенант…

– Вот когда я начну давать вам указание, каких людей нужно арестовывать, а каких нет, тогда и вы будете указывать мне, когда мои пациенты готовы для допроса, – резко бросил врач.

Снова появилась сестра. Она, даже не глядя, дала мне таблетку, я запил ее водой и вскоре погрузился в сон без сновидений…

Когда я проснулся, за окном было темно, а в моих ногах по-прежнему сидел полицейский, но уже другой. Другая сестра принесла мне ужин, которого хватило бы разве что воробью, а потом дала мне таблетку.

Когда я снова проснулся, был день, и голова моя больше не болела. Я чувствовал себя бодрым, свежим и ужасно голодным. Мне принесли завтрак, и врач снова меня обследовал. Все было хорошо, если бы не хмурое лицо дежурного полицейского, настраивавшего меня на минорный лад. Наверное, такое же настроение появляется у гусей незадолго до Рождества.

Около одиннадцати часов появился человек с серыми глазами и в гражданской одежде, но я-то отлично знал, что это полицейский. Он придвинул к себе стул и сел возле меня.

– Меня зовут Хаукер, – сказал он серьезно. – Лейтенант Хаукер из комиссии по расследованию убийств.

– А меня зовут Майк Фаррел, – ответил я осторожно.

– Это я знаю. – Он вынул из кармана пачку сигарет и предложил мне.

– Спасибо.

Он дал мне прикурить.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он. – Вы уже в форме?

– Более или менее, – ответил я. – Но я помню все. Стив Лукас убит, не правда ли?

Лейтенант кивнул.

– Вы хотите получить от меня показания, – продолжал я. – Я нам все расскажу, лейтенант. Ради Стива. А потом вы можете упечь меня в кутузку за воровство.

– Только не надо шутить, – сурово сказал он. – Речь идет не только о воровстве, но и об убийстве двух человек.

– Что? – пролепетал я.

– Разве вы ничего не слышали, когда вас арестовывали?

– Во всяком случае, не помню, – тихо ответил я. – Вы говорите – убийство двоих?

– Да. Убийство Эдмунда Дэвиса и Стива Лукаса.

– Но ведь это же чушь, лейтенант, – сказал я со злостью. – Я не убивал ни того, ни другого.

– Если вы благоразумны, Фаррел, вы сознаетесь, – ответил он. – Для полиции это дело совершенно ясное.

– Ясное? – повторил я. – Вы что же, хотите сказать, что у вас есть и доказательства?

– Ах, да! Я и забыл, что у вас было сотрясение мозга!

Я не мог понять, говорит ли он серьезно или с издевкой, а он добавил:

– Видимо, мне надо рассказать все с начала.

– Прошу вас, сделайте это, лейтенант.

– Мы обыскали квартиру Дэвиса и там нашли очень много отпечатков ваших пальцев. На револьвере, из которого был убит Стив Лукас, – только ваши отпечатки. Кроме того, у нас есть еще и свидетель.

– Кто?

– Барбара Мэнкеринг.

– Бэби?! – Я удивленно уставился на него. – Не верю этому!

– Я могу вас ознакомить с ее показаниями, – небрежно бросил лейтенант. – Она обо всем нам рассказала. Как вы познакомились во время партии в покер, как вы сразу же после этого начали ее преследовать. В конце концов, ей стало даже страшно… А она хотела бросить Дэвиса, потому что нашла нового дружка – Стива Лукаса.

– Стив и Бэби? – я на какое-то время закрыл глаза. – Чушь какая-то!

– Совсем не чушь, – недовольно ответил Хаукер. – Слушайте дальше, Фаррел. В тот день, когда убили Дэвиса, Бэби была у него на квартире. А потом появились вы и предложили организовать еще одну партию в покер, чтобы Дэвис мог отыграться, вам не понравилось, как он ответил, и вы набросились на него с кулаками, а потом задушили. После этого вы начали угрожать ей, заявив, что убьете и ее, если она выдаст вас. Вы принудили Бэби пойти с вами в гараж. Там вы ее… – Лицо Хаукера скривилось от отвращения. – Ладно, не надо об этом. Пусть свое мнение выскажут наши психиатры. Как-никак, у нее на шее до сих пор видны следы удушения, а у вас на лице – следы ногтей. Она рассказала вам о своей симпатии к Лукасу, чтобы вы хоть немного образумились. И вы действительно оставили ее в покое и переключились на Лукаса.

– И что же, она подписала такое показание, лейтенант?

– Да, подписала, – сказал он довольным тоном. – Вы хотите выслушать конец этой истории?

– Ну, конечно же! – с сарказмом выдавил я. – Это, пожалуй, интереснее сказок Шехерезады.

– Вы заставили Бэби позволить Лукасу, чтобы он пришел в гараж. Вы встретили его и прошли с ним в дальнюю комнату, где оставалась девушка. Увидев Лукаса, Бэби сделала ему знак, чтобы он был осторожнее, но прежде, чем он успел вытащить револьвер, вы расправились с ним. А Бэби смогла подхватить револьвер, выпавший из рук Лукаса, и выстрелить в вас, но промахнулась. Об этом она узнала лишь потом. Когда вы упали на пол, она стремительно выбежала из гаража. В нескольких кварталах от гаража она буквально бросилась в объятия дежурного полицейского и все ему рассказала.