Картер Браун - Разящая наповал Долорес Страница 14

Уголком глаза я заметил, как Лумас смутился и замигал при упоминании о цветах, затем специально отвернулся, избегая взгляда Ровака.

— Вчера вечером я был в вашем клубе, — продолжал я, обращаясь к одному Роваку. — И кого, как вы думаете, я там встретил? Разумеется, доброго малого Харви, который устроил бал для парочки ваших самых сексуальных девушек, сидевших за его столом. И такому парню потребовался клуб одиноких сердец? — спросил я себя. — Кто-то мне сообщил, что он постоянный посетитель вашего клуба, мистер Ровак, и пользуется репутацией необычайно щедрого прожигател жизни и одновременно настоящего волка. Я подошел к его столу поздороваться и застал там все того же Стива Лумаса.

— Крайне сожалею, — вежливо прервал меня Ровак, — но я не улавливаю смысла всего сказанного вами.

— Двоюродная сестра Пэтти Келлер работает в вашем клубе, — терпеливо заговорил я. — Стерн, с которым у Пэтти было свидание через «одинокие сердца», является постоянным клиентом вашего клуба. Лумас, его приятель, называющий его Ромео, работает у вас. А затем сегодня утром я узнаю еще об одном чрезвычайно важном совпадении. Оказывается, вы являетесь не только владельцем «Экстраваганцы», но вам также принадлежит пятьдесят процентов акций «Клуба счастья Аркрайта».

— Разве существует какой-то новый закон против законных инвестиций?

— Нет; насколько мне известно. Мне просто любопытно узнать, когда совпадения перестанут выглядеть таковыми. Я решил, что вы могли бы это мне объяснить.

Ровак извлек из кармана рубашки сигару, откусил кончик, сплюнул его в сторону, сигару же раздраженно зажал зубами.

— Я не вижу тут никаких совпадений! — Он нашел спичку и зажег сигару, на мгновение отвернув в сторону лицо от дыма. — То немногое, что мне удалось понять из ваших слов, — это что вы расследуете причину самоубийства несчастной девушки, так? Ну так я во второй и последний раз повторяю: никогда даже не слышал про нее, пока вы не сообщили мне ее имени. А совпадение является всего лишь проклятым совпадением!

— Может быть, вы соизволите подойти к этой истории с другой стороны? — вежливо осведомился я. — Дело сложилось так, что случайно вы стали центральной фигурой случившегося. Это сильно облегчает мою задачу, поскольку вы знаете всех заинтересованных лиц. К примеру, того же Харви Стерна. Расскажите мне про него.

— Все, что мне известно про Стерна, вы сами уже сказали, — хмыкнул он. — Невысокий толстяк с красной физиономией. И он должен продавать колоссальное количество цветов, если те суммы, которые он тратит в моем клубе, могут служить индикатором.

— Можете ли вы представить, почему человек, тратящий большие деньги в вашем клубе, надумал стать одновременно членом вашего же клуба одиноких сердец?

Ровак сердито хмыкнул, нахмурился и покачал головой:

— Нет, извините, не могу…

— Теперь, возможно, вы начинаете понимать, почему я так поражен подобным совпадением, — сказал я, — в особенности той частью, где фигурирует Харви Стерн.

— Вы полагаете, что Харв Стерн послужил причиной самоубийства этой особы? — недоверчиво спросил Стив Лумас.

— Не мучайте себя неразрешимыми вопросами, Стив, — добродушно посоветовал я. — Я же понимаю, сколько сил у вас уходит на то, чтобы тренировать такую потрясающую мускулатуру.

— Это не праздный вопрос, — буркнул Ровак. — Вы тоже это предполагаете?

— Возможно.

— Вижу, вы чрезвычайно озабочены тем, чтобы установить, почему эта бедняжка покончила с собой. — Он с любопытством посмотрел на меня. — Разве это так уж важно, Уилер? Я хочу сказать, ну, например, вы докажете, что она покончила с собой из-за Стерна, и все равно ничего не сможете предпринять, правда? Наверное, так стыдно говорить, но ведь нельзя считать преступником человека, из-за которого кто-то наложит на себя руки?

— Да, если только Пэтти Келлер действительно покончила с собой, — вкрадчиво произнес я.

Ровак несколько минут попыхивал своей сигарой, его жестокие глаза уставились прямо на меня.

— На этот счет существуют сомнения? — спросил он наконец.

— И очень большие, — подтвердил я. — Причем они все усиливаются.

Под сильным загаром Лумаса внезапно появился сероватый оттенок.

— Я читал про этот случай в газетах, — заговорил он хрипловатым голосом. — Там написано, что она спрыгнула.

— Я сам свесился из окна, пытаясь уговорить ее передумать, — сказал я со вздохом. — Я был уверен, что она меня послушается. Понимаете, она уже возвращалась назад, чтобы войти в комнату, но внезапно пошатнулась и упала. Она вовсе не спрыгнула.

— Ну-у, — протянул Лумас, пожимая могучими плечами, — даже если так, лейтенант, это же не убийство, верно?

— Вскрытие показало, что у нее в крови был апоморфин, — ответил я и объяснил, что это такое. — Если мы выясним, что кто-то ввел его ей, тогда мы будем твердо знать, было ли это убийством или нет.

— Так кто тут говорит о совпадениях? — завопил Лумас мне в лицо. — Кто бы стал давать человеку нечто подобное, если бы хотел от него избавиться? Скорее всего, она приняла его сама по какой-то причине!

— Возможно, — буркнул я. — С другой стороны, может быть, старина Харв действительно ваш добрый приятель или он просто должен вам кучу денег, а?

— Не поймите меня превратно, лейтенант! — переполошился мускулистый. — Я всего лишь пытался указать на разные возможности, не более.

Ровак швырнул окурок сигары за борт и несколько смущенно улыбнулся мне.

— Я рад, что вы объяснили нам важность вашего расследования, лейтенант, — спокойно произнес он. — Хотелось бы мне побольше знать об этом Стерне, тогда бы я мог помочь.

— Благодарю, — ответил я. — Вы можете сообщить мне еще кое-что, просто чтобы удовлетворить мое любопытство. Как получилось, что такой человек, как вы, владеет пятьюдесятью процентами акций клуба одиноких сердец?

Он откровенно усмехнулся:

— Полагаю, что это звучит довольно странно, в особенности после того, как вы побывали в «Экстраваганце». Но ответ предельно прост, лейтенант! Это чертовски выгодное капиталовложение. Аркрайты почти всю жизнь руководили такого рода сервисом, так что к этому времени они уже специалисты высокого класса. Пару лет назад они приехали сюда с Востока со всем своим практическим опытом, но без денег. Кто-то порекомендовал им связаться со мной, я проверил их послужной список, он был внушительным. И тогда предоставил капитал за половину права собственности. Всем руководят они сами, конечно. Я даже ни разу не побывал в их офисе.

— Как вы сами сказали, не существует закона, запрещающего законные инвестиции.

Ветерок усилился, очередной порыв заставил Лумаса поиграть мускулами.

— Как процветает актерский рэкет в наши дни, Стив? — весело спросил я.

— Актерский? — Верзила пару раз мигнул в полнейшем недоумении. — А мне-то откуда знать?

— Разве это не ваш рэкет?

— Кто-то пошутил над вами, лейтенант! — расхохотался он. — Я — актер? Я работаю на мистера Ровака, присматриваю за его катером и тому подобное.

— Мне придется потолковать с добряком Харвом, — вкрадчиво произнес я. — Я ведь коп без чувства юмора, когда работаю.

— Так это он вам сказал, что я актер? — Лумас в недоумении покачал головой. — Похоже, он спятил.

— «По большей части безработный актер» — вот в точности его слова, насколько я припоминаю… Может быть, существует очень простая разгадка: он прирожденный лжец?

— Возможно, все не так просто, как вы считаете, — нахмурился Ровак. — Я вот все думаю после того, как вы объяснили, почему так интересуетесь смертью этой девушки Келлер, что меня ставит в тупик эта цепочка странных совпадений, так же как и вас, лейтенант. Чем больше вы говорите, тем крепнет у меня уверенность в том, что за этими совпадениями стоит именно Стерн.

— Возможно, вы и правы, — кивнул я. — Если я покопаюсь поглубже, не сомневаюсь, что раньше или позже выясню все наверняка.

— Могу ли вам чем-то помочь?

— Не думаю, но благодарю за предложение. И за то, что вы отнеслись терпеливо к моим расспросам.

Я спустился снова на мостки и зашагал к бассейну. Оказавшись там, обнаружил, что Лина исчезла, но Долорес лежала лицом вниз на шезлонге. Комок шерсти взглянул на меня из-под шезлонга и в то же мгновение я услышал нервное поскуливание.

— Вам следует купить своему песику успокоительное, — сказал я Долорес. — У него какая-то нездоровая антипатия ко мне!

— Разве не у всех? — холодно осведомилась она.

Я закурил сигарету, любуясь зрелищем на шезлонге. Потом Долорес медленно перевернулась на спину и взглянула мне в лицо.

— У вас глаза как раскаленные заклепки! — бросила она.

— Разве я виноват, что вы такая экзотически прекрасная женщина? — с жаром спросил я. — Не я ответствен за ваши длинные стройные ноги, за геометрически безупречное сложение тела. За вашу сексапильность. Вините во всем ваших родителей, если уж вам хочется найти виноватых, но не меня. Я всего лишь невинный наблюдатель.