Джеймс Чейз - Что скрывалось за фиговым листком Страница 15

Я наблюдал за процессией, пока она не скрылась из вида, потом спустился в вестибюль отеля.

Пегги была на своем обычном месте, но на этот раз, увидев меня, она не улыбнулась.

– Ну что ж, они хоронят его по всем канонам высокого стиля, – заметил я.

– Я с вами не разговариваю! – заявила она.

Я подошел к конторке и уперся в нее локтями.

– Вы солгали мне, Пегги, когда уверяли, что были близки с Джонни, верно?

Она вспыхнула и яростно взглянула на меня:

– Уходите! Вы действуете мне на нервы!

– Вы и остальные девчонки терпеть не могли Джонни, потому что он не обращал на вас никакого внимания. Но вам хотелось казаться особенной, поэтому вы разболтали своим глупеньким подружкам, что вы с Джонни тайно любите друг друга. Постепенно вы сами уверовали в свою выдумку. Полагаю, вас это возвеличивало среди остальных, но в душе вы прекрасно понимали, что Джонни до вас нет никакого дела… Перестаньте ребячиться, Пегги, кончайте играть и пить. Нет у вас никакого горя.

Она в ярости попыталась дать мне пощечину, но я без труда схватил ее за запястье.

– Без глупостей, Пегги! Вы не ребенок!

Она вырвалась, лицо у нее перекосилось, из глаз брызнули слезы.

Повернувшись, она убежала во внутренний офис, захлопнув за собой дверь.

Мне было ее жаль, но я должен был знать правду, и теперь ее знал.

Выйдя из отеля, я пошел в офис шерифа напротив, где нашел Билла Андерсона, уныло сидевшего за своим столом.

– Ха, Дирк! – воскликнул он. – Каково ваше мнение о похоронах?

– Грандиозно… Вы говорили с почтальоном?

– Я видел его вчера вечером. У Джоша, признаться, придурковатый вид, но память превосходная. Он сказал, что до смерти Митча старина Фрэд никогда не получал писем. Первое, что пришло ему по почте, была заказная бандероль с медалью сына. После этого на протяжении шести лет регулярно первого числа каждого месяца Фрэду приходили конверты. Джош человек любопытный, он выяснил, что они из Майами.

– Первое число этого месяца было ровно пять дней назад. Конверт пришел?

– Нет. Надо думать, что корреспондент Фрэда узнал, что тот умер.

– Билл, Фрэд умер три дня назад, так что корреспондент знал, что он должен умереть.

Я оставил его сидеть с открытым ртом, сам же возвратился в отель. Церковный колокол прекратил свой печальный перезвон. Я догадался, что похороны закончились.

Пегги не было видно, когда я поднимался в свой номер. Я дописал в своем рапорте, что она солгала о своей связи с Джонни Джексоном, а также о корреспонденции, получаемой Фрэдом Джексоном ежемесячно. Заперев донесение в стол, я спустился к ленчу.

В ресторане было пусто. Я поел холодных котлет с салатом. Старый негр-официант объяснил, что, как только народ вернется с кладбища, ресторан будет забит до отказа. Я торопливо доел свою еду и пошел наверх на свой пост у окна.

Я с интересом наблюдал, как все провожавшие Фрэда в последний путь возвращались назад на Мэйн-стрит и постепенно рассеивались по своим домам. Подождав еще немного, я спустился вниз к своей машине. К тому времени все лавки открылись, траурные одеяния были спрятаны в сундуки. Сирл зажил обычной трудовой жизнью.

Я поехал на кладбище.

Для такого провинциального городишки, как этот, кладбище удивляло своими размерами и чистотой. Разыскать могилу Фрэда Джексона оказалось непросто. Я нашел ее в дальнем углу среди обветшалых плит и скромных надгробий. Здесь хоронили небогатых людей.

На свежем могильном холмике лежала охапка красных роз. Их было десятка два. Совершенно роскошные цветы, которые могли украсить самую шикарную могилу.

Подойдя ближе, я увидел карточку, прикрепленную к кусочку проволоки. Наклонившись пониже, я прочел напечатанный на ней текст:

«ПОКОЙСЯ В МИРЕ, ДЕДУШКА.

Джонни».

Глава 4

Я ехал очень быстро и прибыл в Парадиз-Сити за несколько минут до восемнадцати часов. Мне повезло: я захватил Чика в тот момент, когда он наводил порядок на своем письменном столе.

– О Господи! – воскликнул он без особого энтузиазма, увидев меня. – Послушай, Дирк, у меня свидание. Иона не станет ждать.

– У тебя неправильные идеи. Чем дольше заставлять ждать их, тем горячее они становятся… Что ты для меня раздобыл?

– Уж не воображаешь ли ты, что мы чудотворцы? Кое-что я выяснил, но совсем немного.

Он сел, то и дело поглядывая на часы, затем выдвинул один из ящиков стола.

– Вот, пожалуйста. Рапорт о Сиде Воткинсе. Пока нет никаких данных о том, что он женился или имел ребенка, но этим мы продолжаем заниматься. В армии он считался холостым, но эти данные могут быть неточными.

– Рождение Джонни Джексона не было зарегистрировано?

– Не знаю. Мы все еще не знаем. – Он протянул мне напечатанное на машинке сообщение: – Вот получай, старина, а я отбыл.

– Обожди, Чик, ты был полицейским, служившим под началом полковника Парнэлла. Каково было положение с наркоманией? В вашем полку?

– Боже праведный! Что ты еще задумал? Предполагается, что ты разыскиваешь внука Джексона, не так ли?

– Ты напрасно теряешь время, Чик. Как обстояли дела с наркоманией в вашем полку?

Он поколебался, затем махнул рукой:

– Старая история. Дела были плохи. В каждом полку были свои проблемы. Это не входило в мои обязанности, у нас был специальный отряд по борьбе с наркоманией. Они были профессионалами.

– Они рапортовали о вашем полку?

– Наверное, но донесения поступали непосредственно к полковнику. Говорю тебе, что это меня не касалось.

– Наркотический отряд… Кто его возглавлял?

– Полковник Джефферсон Хейверфорд. Они с полковником Парнэллом большие друзья.

– Где мне его найти?

Чик, нахмурившись, посмотрел на меня:

– Что творится в том месте, которое ты именуешь своей головой? Это древняя история. Полковник не пожелает ее проветривать. Он гордится своим полком и имеет на то все основания.

– Где мне разыскать полковника Хейверфорда?

Чик снова взглянул на часы.

– Он живет здесь. Ты найдешь его в справочнике, но, Дирк, послушай меня, действуй осторожно. Полковнику не понравится, если ты начнешь копаться в старье. – Он поднялся. – Если я сейчас не пойду, моя красотка выцарапает мне глаза…

И он ушел.

Я закурил сигарету, налил себе полстаканчика из общей бутылки и прочитал короткий рапорт, касающийся армейской карьеры Сиднея Воткинса.

Из него я уяснил, что Сид был подносчиком бомб в одной из команд на военном аэродроме. Ничем другим не занимался и провел четыре года во Вьетнаме. Работал удовлетворительно. Его демобилизовали, он возвратился в Штаты вместе с другими демобилизованными. Последний его адрес, которым располагала армия, был пансионат в Исте, Нью-Йорк. Потом он исчез из вида.

Единственным моментом, заинтересовавшим меня в этом рапорте, было то, что Митч и Воткинс были во Вьетнаме в одно и то же время.

Я положил рапорт в папку, потом поискал в справочнике номер телефона Хейверфорда. Он жил в квартире на Оушен-бульваре, в одном из самых фешенебельных районов города.

Он сам ответил на мой звонок.

– Хейверфорд, – услышал я глубокий и чуть раскатистый голос полковника.

– Говорит Дирк Уоллес, полковник, – сказал я. – Я работаю у полковника Парнэлла.

– Вы его новичок. Полковник мне говорил о вас. В чем дело?

– Я столкнулся с проблемой, сэр. Не могли бы вы мне уделить несколько минут?

– Что вы именуете проблемой?

– Она касается того дела, над которым я сейчас работаю. Похоже, что оно связано с наркотиками в армии. Надеюсь, что вы мне поможете.

– Будьте здесь через десять минут: в восемь я приглашен на обед.

И он повесил трубку.

Оушен-бульвар находился в трех минутах езды от офиса, так что ровно через семь минут я уже звонил у дверей полковника.

Негритянка-горничная провела меня через просторную, красиво обставленную гостиную, выходившую на бульвар, где поблескивала вода и резвились молодые люди – прожигатели жизни.

Полковник сидел на солнышке в шезлонге. Заметив меня, он тотчас же встал. Он был невысокого роста, совсем квадратный, краснорожий, типичный вояка с коротко подстриженными усами и стрижкой полубокс. Одет он был в белые шорты, белую рубашку и сандалии.

– Уоллес?

Он протянул мне руку.

– Да, сэр.

– О'кей, садитесь. Скотч?

– Благодарю вас, сэр.

Он подошел к небольшому бару тут же на террасе и наполнил два бокала, протянул один мне и снова сел. Его серые глаза внимательно изучали меня.

– Что за проблема?

– Как я понял, вы занимались вопросами наркотиков во Вьетнаме?

– Правильно.

– Агентству поручено было разыскать сына Митча Джексона. По ходу своих розысков мне сообщили, что Митч был толкачом наркотиков.

Хейверфорд принялся с хмурым видом разглядывать свой бокал, потом пожал плечами.

– Я всегда думал, – сказал он, – что рано или поздно это случится. Вы поговорили со своим боссом?