Ричард Пратер - Тепло оружия Страница 15

Послышался мелодичный перезвон.

Через полминуты дверь отворилась, и на пороге возник Эдвард Уист — или Уоллс. Он глядел на меня, и судя по выражению красивого, загорелого лица, был настроен весьма благожелательно.

Я порадовался тому, что передо мной стоит именно тот человек, которого я разыскиваю, так как хотя мне и не удалось нигде раздобыть его фотографию, но он идеально соответствовал описаниям, полученным от нескольких опрошенных мной человек.

О его возрасте судить было трудно. Где-нибудь в промежутке от тридцати до сорока. Шесть футов росту или чуть поменьше, хорошо сложен, широкие, мускулистые плечи и узкие бедра. На нем были сандалии, синие брюки-бермуды и белая футболка. У него были светло-русые, почти белые волосы, вьющиеся и очень густые. Волевой подбородок, смеющийся рот и живые голубые глаза — словом, очень симпатичный человек.

Я продолжал действовать в соответствии со своим планом, составленным по дороге сюда.

— Мистер Эдвард Уист? — поинтересовался я.

— Уист? — переспросил он, вскидывая русые брови, а затем застенчиво улыбнулся. — Ну… да.

— Я Шелл Скотт, — я показал ему свое удостоверение.

Он кивнул.

— Конечно, я наслышан о вас. Так какое у вас ко мне дело, мистер Скотт?

— В данный момент я работаю на миссис Холстед. Полагаю, вам уже известно о смерти Джорджа Холстеда.

Он снова кивнул.

— Да, я знаю. Прочитал сегодня утром в газете, потом позвонил Энн. Прочто чертовщина какая-то. — Он сделал паузу. — Но я все же не понимаю что вам нужно от меня.

— Ну, вообще-то я немного озадачен. Ваша фамилия Уист или Уоллс?

Его лицо снова расплылось в странной улыбке.

— Вообще-то я Уоллс. Я… ну, какое-то время я использовал фамилию Уист.

Я был озадачен поведением этого человека. Я был готов к тому, что нарвусь на грубость, и даже к тому, что он может наброситься на меня с кулаками. Но мой собеседник, похоже, даже не испытывал неловкости от того, что мне известно о его двуличности. Или как там ещё это называется. Кажется, его это просто забавляло, только и всего. Что, разумеется, вряд ли можно назвать реакцией человека, виновного в каких-либо чудовищных преступлениях.

— Может быть, зайдете в дом, мистер Скотт, — предложил он.

— Спасибо.

В доме царила прохлада и слышалось тихое жужжание кондиционеров или ещё какого-то оборудования, фильтрующего воздух. Мы прошли в просторную гостиную, где на полу лежал мягкий ковер светло-голубого цвета. Два дивана стояли друг напротив друга, а между ними находился массивный низенький столик с зеркальной столешницей, украшенной золотистым орнаментом. Из прочих предметов обстановки я заметил два или три мягких кресла, журнальный столик и ещё один, придвинутый к стене рядом с диванами, стол, на котором стояла лампа под огромным розовым абажуром. Стеллаж со стереоустановкой у дальней стены. Это была красивая комната, мебели в ней было немного, но все вещи были дорогими и подобранны со вкусом.

Мы расположились друг напротив друга на тех двух диванах, и я сказал:

— Скажите, мистер Уоллс, вы были вчера у Холстедов?

— Нет, последний раз мы виделись недели три-четыре назад.

— Кстати, если не возражаете, мне хотелось бы также побеседовать с вашей супругой.

— Я не возражаю, но только её нет дома. Уехала к парикмахеру, делать прическу. — Он поднялся со своего дивана. — Если это так важно, то я могу ей позвонить.

— Это не очень важно. По крайней мере, на данный момент. Возможно, вы сами сможете рассказать мне то, что мне необходимо узнать.

— Что ж, раз уж я все равно встал, то думаю, не помешало бы сходить за выпивкой. Выпьете со мной?

— Да, благодарю вас.

— Виски, бурбон, брэнди, джин, водка — что вам принести. — Есть ещё “Койнтрю”, “Драмбьюи”, ром, пиво…

— Бурбона с содовой было бы вполне достаточно.

Он подошел к стеллажу со стереоустановкой, поднял одну из крышек и извлек оттуда несколько бутылок, стаканы и даже лед. Что ж, подумал я, это тоже своего рода музыка. Через минуту он возвратился на свое место, неся в руках два стакана с выпивкой.

Он протянул мне мой стакан с налитым в него темным бурбоном и сказал:

— Имя “Уист” вы, должно быть, узнали от Холстедов… то есть, от миссис Холстедов. Но откуда вам известна моя настоящая фамилия?

Еще раньше я принял решение, что постараюсь вести себя с ним очень осторожно и разумно — насколько такое возможно — чтобы вытянуть из него покрытую мраком тайну, связанную со всеми этими именами; но он сам поднял этот вопрос. Огромная удача для частного детектива, на большее и расчитывать не приходится. Однако, я никак не мог решить, где тут кроется подвох.

В ответ я лишь пожал плечами и как ни в чем не бывало сказал:

— Насчет Уиста вы правы. А ваше настоящее имя я откопал, занимаясь обычной рутиной. Например, я знал, что вы снимали аппартаменты в Норьвю под фамилией Уист. А в отеле “Беверли-Хиллс” проживали под фамилией Уоллс. — Не сводя с него глаз, я отпил небольшой глоток бурбона. — Нодеюсь, вы не откажетесь удовлетворить моей любопытство относительно всех этих имен и аппартаментов — в которых вы селились помимо вот этого вашего дома.

— Разумеется, буду рад помочь. Если только… — он замолчал и сосредоточенно сдвинул брови. — Погодите-ка. Я ведь не под подозрением, правда? А если и так, то в чем вы меня подозреваете?

Я показал головой.

— Я вас ни в чем не подозреваю, мистер Уоллс. Я просто беседую с теми, кто был знаком с Холстедами, будь то деловые знакомства или дружеские отношения. С теми, кому, возможно, известно какие-либо факты, объясняющие убийство мистера Холстеда.

— Ага. Что ж, боюсь, что здесь я вам ничем помочь не могу. Потому что я сам ломаю голову над этим с тех самых пор, как узнал о случившемся из утрених газет. Ума не приложу, зачем кому-то понадобилось его убивать? Ведь он был таким общительным, приятным человеком.

— Вот и я о том же. Разумеется, вы не обязаны ничего мне рассказывать, если вам самому того не хочется.

Он поставил стакан с выпивкой на столик и закурил сигарету.

— Все в порядке, — возразил он. — Я вовсе не отказываюсь от разговора. Но только… — Он снова взял стакан и отпил глоток. — Что ж, расскажу все по порядку. Мы с Марсель — так зовут мою жену — познакомились с Холстедами в ночном клубе. Было очень весело, и для них мы были просто Эдом и Марсель, а они для нас — просто Джорджем и Энн. Ну, сами знаете, как это бывает: мы угощали друг друга выпивкой, шутили. Они не знают нашей фамилии — мы не знаем их, если уж на то пошло. Тогда мы ещё не были знакомы.

Он встал, снова отпил из стакана и принялся медленно расхаживать взад и вперед.

— Короче, погуляли мы на славу. Они замечательная пара. Потом обменялись телефонами, и через несколько дней они нам позвонили. Мы отправились на обед, и в тот вечер все мы довольно крепко выпили. Потом они пригласили нас на вечеринку. Там тоже выпивка лилась рекой, и ещё туда были приглашены кое-кто из их друзей. — Он немного помолчал. — Ну, и вот, значит… эээ… мы — Марсель и я — просто не были уверены, что хотим называть им свою настоящую фамилию.

— А вы не могли бы рассказать об этом чуть-чуть поподробнее?

Он усмехнулся, вернулся обратно и снова уселся на совй диван.

— Мог бы, но не стану. Надеюсь, вы не обидитесь на меня за это. Так вот, мы встречались с ними несколько раз, виделись так же кое с кем из их знакомых. Приятельствовали, так сказать. Кое-кто из них даже наезжали к нам с визитами — это было в Норьвю. Но некоторое время спустя мы поняли, что с нас хватит. Честно говоря, мы просто решили больше не принимать приглашений от Холстедов и их компании и впредь не поддерживать с ними никаких отношений.

— Между вами произошла размолвка? Какие-то неприятности…

— Нет-нет, что вы. Ничего подобного не было. Напротив, между нами никогда не возникало каких-либо трений или разногласий. Просто мы с Марсель решили, что нам… ну, словом, будет лучше подыскать себе другую компанию. Полагаю, вам уже многое о них известно.

Я отпил большой глоток бурбона с содовой. Это был очень хороший бурбон.

— Возможно, — сказал я.

Он повел бровью, но ничего не сказал.

Пока что Эд Уоллс производил на меня самое благоприятное впечатление. Он казался весьма прямодушным, был со мной достаточно искреннен, и все сказанное им звучало бесспорно убедительно. Особенно после того, как мне показалось, что я отчасти догадываюсь, почему он старается намеренно замолчать некоторые эпизоды.

И тем не менее я сказал:

— Было бы хорошо, если бы вы смогли рассказать мне побольше о них.

— Нет. Таков мой ответ, мистер Скотт. Черт, вы ведь, небось, начнете докапываться и, в конце концов, узнаете от кого-нибудь и о… обо всем остальном. — Он усмехнулся. — Но только не от меня.