Джадсон Филипс - По кривой дорожке Страница 15

Питер поднялся и снова пустился в путь. Придется обогнуть дом. Подъездная дорожка просматривается с того места, где располояшлся страж. Когда тот затягивался поглубже, загоралась красная точка. Опять мучительно медленное бесшумное продвижение. Питеру понадобилось добрых двадцать минут, чтобы обойти сторожа сзади. Дюйм за дюймом он приближался. За несколько шагов он различил, что охранник сидит на раскладном стуле. Оставалось пройти всего ничего, когда под ногой у Питера треснула ветка. Охранник обернулся, увидел силуэт, вскочил и рванулся к кобуре. Рукояткой своего пистолета Питер стукнул его по лбу — точно в переносицу. Раздался тошнотворный хрустящшт звук. Охранник свалился. И остался лежать лицом к бледному небу. Питер разглядел, что это не загорелый. Он вытащил лейкопластырь, оторвал кусок и заклеил охраннику рот. Перевернув на живот, обмотал ему лодыжки и, заведя руки за спину, склеил запястья.

Он медленно, осторожно попробовал дверную ручку. Заперто. Но Питеру были знакомы деревенские привычки. Двери — и парадные и черного хода — запирают, но десять против одного — никто и не подумает запереть окна. Окна в комнате Корал наверняка не заперты.

Он обошел коттедж и увидел, что они, как он и предполагал, открыты, только жалюзи опущены. Подойдя поближе, Питер заглянул. Темные волосы Корал разметались по подушке, лежит она спиной к нему, одну руку закинув за голову, дышит ровно.

Питер осмотрел жалюзи и вздохнул с облегчением: задвижки прикреплены с внешней стороны. Он отодвинул их и попытался поднять жалюзи: не вышло. Достав ключ от автомобиля, он ухитрился поддеть из‑под низу. Сработало: чуть скрипнув, жалюзи под напором поднялись. Корал не шевельнулась.

Осторожно подтянувшись, Питер перебрался через подоконник. Быстро подойдя к кровати, оперся о край коленом и зажал Корал рот.

Та проснулась и тотчас принялась вырываться. Борьба была короткой: в свете луны она узнала Питера. Оп приложил палец к губам, призывая к молчанию. Корал замерла. Питер прилег рядом, совсем близко, его губы у самого ее уха.

— Ни звука, куколка, — зашептал он. — Вставай, одевайся — и пойдем. Никаких вопросов, пока не выйдем, Тише. Мышкой.

Та кивнула опять.

Он встал. Корал откинула одеяло и вылезла из постели, обнаженная. Он вспомнил, что она всегда спала раздетая. Не стесняясь его, она пошла через комнату, не требуя никаких объяснений. Умница, подумал он. Через несколько минут Корал в синем легком платье уже стояла рядом, в глазах ее стыло удивление. Он указал на открытое окно и пошел вперед. Опять выбрался в ночь. Она послушно следовала за ним. Питер, взяв ее за руку, быстро повел в лес. Теперь они не в комнате, говорить не страшно.

— Объяснения потом. Уйдем подальше, — бросил он. Ее рука, теплая и доверчивая, лежала в его ладони.

— А охранник? — спросила она. ~

— Выведен из строя. Когда приходит сменщик?

— Часов в семь утра.

Они вышли на шоссе всего в нескольких шагах от «ягуара», забрались в машину и с места взяли большую скорость.

Корал откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза на минуту.

— Питер, Питер, Питер! — шепнула она.

Питер взглянул на нее и опять перевел взгляд на дорогу.

— Длинная история, — отозвался он. — Потерпишь, пока выберемся?

— Конечно. Я же пошла с тобой, правда?

Скорее подальше от Дарьена. Кто‑то может приметить и запомнить белый «ягуар». Около автострады он увидел телефонную будку. Оставив Корал в «ягуаре», Питер вышел позвонить. Отозвался сонный мужской голос.

— Бен? Это Питер Стайлз.

— Надо же?!

— Бен, слушай, дело очень срочное. Со мной женщина, ее требуется упрятать подальше, с глаз долой.

— Ах ты шалун! — захохотал Бен.

— Бен, да тут совсем не то! За ней следят, и надо найти местечко поукромнее.

— Вот мне везуха, если она вдобавок страшенная как черт!

— Твоя воля отказаться. Не буду скрывать: можно и обжечься. Но, Бен, мне нужна помощь. Я возле Дарьена, в Коннектикуте. Отсюда до Брустера миль шестьдесят, езды час с лишним.

— Меньше вроде бы. Приезжай. Сварю вам кофе, и выпить найдется.

— Спасибо.

Питер вернулся в машину.

— Едем к моему другу. Бен Мартин, художник по рекламе. У него старая ферма и мастерская в Брустере, отсюда миль шестьдесят. Отвезу тебя к нему.

— Ну, Питер, мне больше невмоготу! Выкладывай побыстрее, как и что.

И он рассказал ей об Элли и Джордже Уилсонах, о своей встрече с ее мужем в «Плейрс» и как его избили вечером.

— И угрозы, угрозы! Их могут ведь осуществить, — закончил Питер. — Ты была пленницей по доброй воле, поскольку Лестер боялся, что тебя убьют, ослушайся он их приказа. Следующий раз убьют и меня, если не отвяжусь. Без тебя их власть чуть — чуть уменьшится.

— Но как же Лестер?

— Его круглые сутки караулят полицейские.

— Он знает, что меня увез ты?

— Нет.

— Но мы ему позвоним, когда приедем к твоему другу?

— Нет.

— Питер, — ее голубые глаза раскрылись, — нельзя же так! Он с ума сойдет!

— Узнай он, где ты, из него выудят это.

— Ни за что!

— Заставят. Пригрозят, что убьют тебя, как только появишься — и все.

— О боже, Питер!

Чуть сбавив скорость, он оглянулся на нее.

— Еще слово — ия доставлю тебя обратно. Но как‑то сомневаюсь, Корал, чтобы тебя оставили надолго в живых. Сейчас ты им полезна. Ты жива, и они заставляют Лестера плясать под свою дудку. Но как только будет копчено дело Клингера… Слишком ты много знаешь, видела слишком много лиц. Твой единственный шанс — и мой тоже — разбить их, прежде чем они кинутся подчищать следы.

— Но, Питер, держать Лестера в неведении бесчеловечно.

— Хочешь жить, а?

— Разве нет!..

Небо на востоке уже краснело, когда они затормозили перед домом Бена Мартина. Молодой художник, тощий, долговязый, в джинсах и голубой рубашке, показался, когда они выходили из машины. Мартин взглянул на Корал и улыбнулся.

— А я ошибся. Она вовсе не страшила.

— Благодарю вас, сэр, — улыбнулась Корал.

— Корал Трейн, Бен Мартин, — познакомил их Питер.

— Неужто автор всех этих зажигательных сексуальных романов! — воскликнул Мартин.

— Не пойму, это что, комплимент?

— В дом! Живее! — строго приказал Питер.

Дом Бена Мартина стоял на отшибе, но как знать, случайный охотник или рыболов могут и углядеть Корал, проходя ближней тропкой. Малейший намек — и «агентство» найдет ее.

Их ждали вино и кофе. Была также ветчина, вермонтский сыр, хлеб и масло. Питер почувствовал, что дико проголодался. Жуя хлеб с сыром, он рассказал все Бену. Давний друг, ему можно доверять. Карие глаза Бена загорелись.

— Ух ты, настоящий детектив! — ахнул он, когда выслушал Питера.

— Вот именно, настоящий. И опасность тоже не сочиненная, — охладил его Питер. — У тебя есть выбор, Бен.

— Не понял?

— Ты можешь — что разумно — отказаться. Одно твое слово, и я увезу Корал. Мы поймем. Илп ты вступаешь в игру и прячешь ее у себя. За нами не следили, за это поручусь. Типам из «агентства» пока невдомек, что ее увезли.

— Но кто ее умыкнул, они узнают?

— Их умственные способности, к сожалению, мне известны, — сказал Питер. — Охранник, которого я уложил… Он видел меня секунду, но мог и узнать. Но узнал или нет, охотиться за мной все равно будут.

Бен взглянул на Корал и улыбнулся:

— Я — за вас.

— Ни единая душа не должна видеть Корал, — велел Питер. — Ни посыльные, ни соседи, никто. -

— Да ведь тут не знают, кто я!

— В компьютерах «Синего неба» есть мое имя, — возразил Питер. — Там, конечно, обо мне все сведения: дата и место рождения, школа, личная жизнь, военная служба, моя работа писательская и репортерская. Имеются и сведения о моих знакомых, о близких друзьях. Очень возможно, Бен, и ты в этом списке. В конце концов тебя вынюхают. И к тебе придут. Забредет прохожий спросить дорогу. Или в лесу заблудится турист. Нет, Корал не должны видеть. Если ее увидят, одна надежда на бога.

— Ясненько! — отозвался Бен. Он уже не улыбался.

— Понимаю, что у тебя душа не на месте, — Питер тронул Корал за руку. — Жалко мужа. Начнутся угрызения и терзания, и ты не вытерпишь. Нельзя его мучить, решишь ты, надо сообщить, что ты в безопасности. Позвонишь — считай, что подписала себе смертный приговор. И не только себе. И мне. И Бену. Пока там неизвестно, где ты, меня не пристрелят, через меня их единственный путь к тебе.

— Обещаю… — Корал сжала руку Питера.

— И еще. Что бы ни случилось, какая бы ни возникла неотложность — не звоните мне. Мой телефон прослушивается. Я сам буду звонить. Раз в день. Не могу сказать точно, когда именно, но, если не объявлюсь через полсуток, значит, влип в передрягу.

— И тогда?.. — осведомился Бен.