Ричард Пратер - Отчаянное преследование Страница 17

— Алло!

— Привет. Это Шелл Скотт.

— А, Шелл, привет. Где ты был?

— Держался от тебя на почтительном расстоянии.

— Зачем?

— Ха!

— Но ты даже не пришел в клуб.

— Атлас, моя дорогая танцующая девочка! Если, по-твоему, мне приятно занять удобный столик в «Мелоди» и наблюдать, как ты извиваешься в танце, запрыгиваешь на дьявола, кричишь и стонешь от удовольствия, пока я сижу за удобным столиком, значит, у тебя в голове еще большая путаница, чем в алфавите кулинарной книги.

— Боже праведный! Это похоже на речь. Надеюсь, ты не очень сердишься из-за того, что я выставила тебя из моей квартиры в тот день?

— Ну, я...

— У меня в самом деле была назначена встреча. Кроме того... — Атлас помолчала, потом вкрадчиво продолжила: — Разве ты не знаешь, что ожидание гораздо ценнее, чем его осуществление? И к тому же продолжается дольше.

— Да уж, — фыркнул я. — Это имеет прямое отношение к тебе, дорогая.

— О, Шелл! Ведь все так говорят.

— Что?

— Воздержание размягчает сердце.

Я застонал:

— А мне сейчас приходится сходить с ума из-за тебя!

Отстранив трубку от уха, я посмотрел на нее, покачивая головой, и вернул ее на место как раз вовремя, чтобы услышать голос Атлас:

— Кстати, я не кричу, а журчу. Но какая девушка не делает этого?

— Атлас, остановись. Лучше сменим тему, или нам скоро придется заговорить иначе.

— Что?

— Это ужасно. Я даже не помню, о чем мы говорили.

— Ах ты, глупышка! Мы говорили о... Ладно, это не важно.

— Атлас, послушай меня внимательно.

Тишина.

— Атлас, ты еще здесь?

— Да, ты велел мне послушать тебя.

— Я позвонил потому, что подумал... Если бы ты не работала, или клуб «Мелоди» сгорел дотла, или что-нибудь еще... Ты, может, согласилась бы прийти ко мне? Черт возьми, мы бы потанцевали или занялись чем-то еще.

— С удовольствием. Дай мне двадцать минут.

— Что?!

— Что с тобой?

— Разве ты сегодня не работаешь?

— Нет. Эд сломал ногу.

— Эд?

— Да. Мой партнер, дьявол.

— Сломал ногу?

— Да. Мы репетировали, а потом он пошел в туалет...

Я выронил трубку. Черт побери, что происходит? Неужели я спятил? Или я наконец; услышал те голоса, о которых все говорят? Что бы ни сказала Атлас, я помнил бы ее слова до гробовой доски. Я пытался понять, что она имела в виду, задавая по-разному один и тот же вопрос, но... Да, больше всего мое занятие напоминало ловлю пескарей с использованием китов в качестве наживки. У меня ничего не вышло.

И я был в таком состоянии, что потратил несколько минут, задавая ей эти идиотские вопросы, пока меня вдруг не осенило: Атлас согласилась прийти! Едва осознав это, я спросил, не послать ли за ней такси, так как мне надо дождаться телефонного звонка. Атлас опять согласилась. Я попросил ее поспешить, нажал на рычаг, вызвал такси и снова начал ждать.

Динь-дон. Зазвенел звонок, и я широко распахнул дверь.

Атлас была великолепна, неотразима и восхитительна в ярко-красном платье с глубоким декольте. Серебристо-голубой мех норки небрежно окутывал ее плечи. Свои светлые волосы она собрала на макушке. Широко улыбаясь, девушка вошла и оглядела гостиную:

— О, у тебя очень мило, Шелл. А что это? Какая ужасная картина!

Атлас смотрела на «Амелию». Здесь еще не побывало ни одной женщины, которая не отпустила бы нескольких пренебрежительных замечаний по поводу «Амелии».

— О, она не так как уж плоха, — возразил я. — Давай твои вещи.

Атлас сбросила с плеч норку и протянула мне, потом заметила, что я чего-то жду:

— Ах ты, глупыш...

Я отнес мех в спальню и повесил в шкаф.

Когда я вернулся, Атлас стояла возле телефона, а снятая телефонная трубка лежала на столе.

— Ты кому-то звонишь?

— Нет. Я просто сняла трубку.

— Зачем?

— Чтобы телефон не звонил. Выбирай между мной и звонящим телефоном. Я не хочу, чтобы от меня отвлекались. — Она улыбнулась.

Я положил трубку на рычаг и взглянул на часы:

— Но я жду звонка. Вообще-то ему пора позвонить. Значит, это скоро произойдет.

— Но я всегда снимаю телефонную трубку.

— Очень жаль, дорогая, но мне нужен телефон. А старая добрая телефонная компания может и отключить его, если мы снимем трубку с рычага. Кроме того, зачем же будить дежурного на коммутаторе?

Я приготовил мартини согласно исчерпывающим инструкциям, полученным от знакомого бармена, и с гордостью поставил бокалы на низкий кофейный столик.

Атлас взяла свой бокал и сделала большой глоток.

— О боже!

— Ха-ха. — Я лучезарно улыбнулся.

— Да это отвратительно! — воскликнула девушка.

— О чем ты, черт побери? Я приготовил это в точности...

— Ты налил много джина и вермута?

— Конечно, но...

— Ты ведь не стал бы их пить, правда?

— Ну, едва ли они такие...

— Я вылью это, хорошо?

— Ладно. Выливай. Что еще?

Атлас выскочила на кухню и вернулась с двумя мартини.

— Ты сделала их по своему рецепту? — осведомился я.

Ее напиток был куда приятнее, мне пришлось признать это.

Атлас смотрела на меня с радостной улыбкой.

— Хорошо, правда?

— Да, дорогая.

Заметив приемник, девушка включила его и теперь поводила бедрами, соблазнительно притопывая ножкой и весело покачиваясь под музыку.

— Хорошо, ой хорошо! — радостно приговаривала она. — Зах, зу, зах. Давай потанцуем.

Я приблизился к ней.

— Зах, зу, зах, — повторил я. — Конечно.

Атлас покрутила ручку настройки, нашла музыку поживее, прильнула ко мне, и мы начали танцевать.

— Достаточно живо для тебя? — поинтересовалась она.

— Дорогая, ты достаточно живая для любого.

— Я имею в виду музыку.

— А-а. Конечно. Ладно, теперь я буду дьяволом, согласна?

Атлас засмеялась:

— Нет-нет.

— Да-да.

— Нет-нет-нет... Я ведь без своего костюма.

— Но мы можем вообразить, что он на тебе.

Девушка заморгала ледяными голубыми глазами и улыбнулась. Музыка закончилась, и мы направились к дивану, но по пути Атлас снова заглянула на кухню и вернулась с новыми бокалами мартини. Мы сели на диван и посмотрели на выпивку.

— На этот раз я положила в них по две оливки. Мы слишком много пьем.

— Возможно.

Это показалось мне разумным. Атлас, похоже, привыкла проявлять благоразумие. Она склонилась над моим бокалом и заглянула в него.

— В чем дело? — спросил я.

— Взгляни на эти глаза.

— На что?!

— На оливки. Они же похожи на глаза.

Она отодвинулась. Темно-зеленые оливки, нафаршированные перцем, лежали в моем бокале перчинками вверх и в самом деле напоминали жуткие глаза.

— Похожи на глаза, — повторила девушка. — Лиловые марсианские глаза.

— Пожалуй.

— Глаза лилового марсианина, налитые кровью, как у пьяницы.

— А как же иначе? Ведь он сидит в мартини.

— Конечно. Бедный лиловый марсианин. Наверное, он утонул. Ты оставишь их там?

— Нет, почему ты так решила?

Я пошел на кухню и вылил мартини и марсианина. Атлас последовала за мной.

— Следовало бы сообщить Герберту Уэллсу, — сказала девушка. — Нас завоевывают. Они проникают к нам в бутылки с джином.

Атлас попыталась изобразить звук трубы, сопровождающий выпуски кинохроники:

— Та-та-та-та-а-та-та-а-а. Молния! Вы никогда такого не видели. Марсиане! Приземлились в Алабаме, Калифорнии, Джорджии... Марсиане в Джорджии... Эй! Марсиане в Джорджии!

Атлас начала маршировать по комнате, напевая. Она вбивала ритм в мои барабанные перепонки. Девушка промаршировала через спальню в ванную, а я следовал за ней, ударяя в воображаемый барабан и повторяя:

— Бум, бум!

Внезапно Атлас обернулась и посмотрела на меня широко открытыми глазами:

— Шелл! Шелл!

— Что? Что?

— Можно мне воспользоваться твоей ванной?

— Что... Для чего?

— Глупый. Для чего люди пользуются ванной?

— Большинство здесь моются. Вообще-то я никогда об этом не думал.

— Вот именно это я и хочу сделать. То есть промокнуть насквозь. Я люблю мокнуть в ваннах. И, Шелл...

— Да?

— У меня есть только душ.

— Бедное дитя!

— Только душ, а я люблю ванну. Я просто люблю мокнуть в ванне. Разве есть что-нибудь более веселое, чем мокнуть в ванне?

— Я мог бы сразу назвать тысяч семь более веселых занятий.

— Шелл... Все в порядке? Так ты позволишь мне воспользоваться твоей ванной?

Стоит ли отвечать на глупые вопросы? Я даже открыл ей горячую и холодную воду. Атлас попросила меня выйти, но пообещала вскоре присоединиться ко мне. Обстоятельства вынудили меня заняться изготовлением марсиан.

Я поставил бокалы на кофейный столик перед диваном, положив в них на этот раз по три оливки, чтобы до смерти напугать Атлас, и стал ждать. Из ванной время от времени доносился плеск воды.