Росс Макдональд - Полосатый катафалк Страница 17

— А что было с его стороны?

Ее ясный лоб наморщился, на мгновение сделав ее почти уродливой.

— Трудно сказать. Когда она появилась, он отшвырнул меня, как перчатку. Забросил работу. Проводил все время с ней. Неделю за неделей. А потом они вместе уехали. Но в те моменты, когда я видела их вместе — он жил здесь же, хотя я старалась с ним не сталкиваться, — у меня создавалось впечатление, что он не слишком влюблен.

— У вас есть доказательства?

— Доказательства — слишком сильное слово. Дело в том, как он на нее смотрел и как не смотрел. Мне показалось, что он холодно делает свое дело, хотя, может я и сочиняю.

Она не сочиняла. Я хорошо помнил сцену в Малибу, когда Гарриет кинулась к нему через всю комнату.

— По-моему, вы правы, мисс Касл.

— Да? Но они разговаривали друг с другом совсем не как влюбленные. Как разговаривали мы с Берком, когда... были вместе. — Снова она наморщила лоб. — Они говорили о том, сколько у ее отца денег, какой красивый дом на озере Тахо. Больше ни о чем, — презрительно добавила она.

— А что они говорили о доме на озере Тахо?

— Гарриет описывала его так подробно, словно работала в фирме по продаже недвижимости. Может, я к ней несправедлива, но слушать это было тяжело. Она говорила о дубовых стропилах, об огромном камине, в котором можно зажарить быка, о том, какой роскошный вид на озеро открывается из окон. Самое грустное, Берк слушал эту рекламу с живейшим интересом.

— Она не собиралась его туда свозить?

— Вроде бы собиралась. Она, кажется, сказала, что это идеальное место для медового месяца.

— Это самое ценное сведение, что я от вас получил, — сказал я. — Кстати, как вам удалось это услышать?

Она смущенно подергала себя за одно из золотых колец-серег.

— Я сболтнула лишнее. Но раз уж начала признаваться выложу все. Я подслушивала. Я не собиралась этим заниматься, но он приводил ее в студию несколько вечеров подряд, и все мои добрые намерения пошли прахом. Я хотела знать, о чем они говорят. — В ее голосе послышались иронические нотки. — Она говорила, что у папаши денег куры не клюют, что у него три дома, а Берк слушал развесив уши. Может, конечно, тяжелое детство дает о себе знать...

— Самое смешное, что многие мошенники — выходцы из вполне респектабельных семей.

— Он не мошенник. Он хороший художник.

— Лично я не могу понять, кто он. И вам советовал бы не быть столь категоричной.

— Я пыталась — последние недели. Но это так трудно, если... — Она беспомощно развела руками.

— Мне бы хотелось посмотреть студию. Это возможно?

— Если это вам как-то поможет...

В дальнем углу двора, у забора, где ночевал «Фольксваген», высилось кирпичное строение с большим окном. Анна Касл открыла дверь и включила свет. В большой комнате с голыми стенами пахло дезинфекцией. Пол кафельный. Несколько явно неуместных здесь кресел, обитых свиной кожей. В углу кровать с матрасом. Единственным напоминанием об уюте были шторы на большом окне.

— Он жил очень скромно, — сказала Анна. — Как монах в келье. — Снова явная ирония. — Конечно, когда он съехал, я убрала лишнее. Это случилось неделю назад, в прошлое воскресенье.

— Но в Лос-Анджелес он вылетел в понедельник, так?

— Наверное, последнюю ночь он провел у нее.

— Они спали вместе?

— В одном помещении — да. Не знаю уж, чем они там занимались. Я не выдержала только однажды. — Сложив руки на груди, исполненная решимости никогда больше не поддаваться слабости, она стояла словно маленький монумент. — Я раздета донага перед вами, мистер Арчер. Классический случай: домовладелица, влюбившаяся в жильца и получившая отставку.

— Я вас в этом качестве не рассматриваю.

— Как же еще меня можно рассматривать?

— Удивитесь, когда услышите. Вы были замужем?

— Однажды. Окончив Вассар, я вышла за поэта. Кому рассказать! Ничего хорошего из этого не вышло.

— И вы отправились в изгнание, в Мексику?

— Все гораздо сложнее. И я не так просто устроена, — отозвалась она, загадочно улыбнувшись. — Вам, наверное, трудно понять, какие чувства у меня вызывает эта страна. Древняя, как эти горы, новая, как Эдем. Это настоящий Новый Свет, и я рада быть частью всего этого. — И, не умея отвлечься от навязчивой идеи, добавила грустно: — Мне казалось, Берк думает так же.

Я обошел комнату, заглянул в уборную. Чисто, прибрано и не за что уцепиться. Я вернулся к хозяйке.

— Дэмис что-нибудь оставил?

— Личных вещей — нет, если вы об этом. Когда он сюда приехал, у него не было ничего, и уехал он тоже налегке, если не считать кистей.

— Он приехал совсем без вещей?

— Поношенная одежда, и все. Я уговорила его сшить костюм в Гвадалахаре. Понятно, за мой счет.

— Вы для него много сделали.

— Nada.

— Он вам что-нибудь оставил?

— Мне ничего от него не нужно.

— Ну хотя бы какой-то пустяк на память, сувенир?

Она заколебалась.

— Он оставил маленький автопортрет. Эскиз. Он хотел его выбросить. Я упросила дать мне.

— Можно взглянуть?

— Пожалуйста.

Анна Касл заперла студию, и мы пошли назад в дом. В спальне на стене над гладко застеленной кроватью висел портрет в бамбуковой рамке, написанный в черно-белых тонах. Вещь была стилизована. Один глаз почему-то больше другого, но Берк Дэмис и в таком виде оставался собой. Из клубка перекрещивающихся линий он мрачно взирал на мир.

Под его взглядом Анна снова сложила руки на груди, как бы принимая вызов.

— Я хочу попросить вас об одолжении. О большом одолжении.

— Вам нужен эскиз? — спросила Анна.

— Я обязательно его верну.

— Вы уже знаете, как выглядит Берк. Вы его видели, так?

— Видал, но не знаю, кого именно.

— Думаете, у него другое имя?

— Похоже, он пользуется чужими именами — Берк Дэмис одно, Квинси Ральф Симпсон — другое. Он не пользовался при вас именем Симпсона?

Она покачала головой. В глазах появилось ожидание.

— В Мексику он приехал как Симпсон. Под тем же именем и вернулся в Штаты. Но человек, носивший это имя, погиб. Странно...

— Как он погиб? — Она чуть подалась вперед.

— Два месяца назад был заколот ледорубом — в городке неподалеку от Лос-Анджелеса. Цитрус-Хиллз. Берк не упоминал Цитрус-Хиллз?

— Никогда. — Ее руки бессильно упали, как плети. Она взглянула на кровать и присела на нее. — Хотите сказать, его убил Берк?

— Пока Берк — главный подозреваемый, точнее, единственный подозреваемый. Штаты он покинул вскоре после гибели Симпсона. Достоверно установлено, что он воспользовался его документами.

— Кто такой Симпсон?

— Маленький человек, мечтавший стать детективом.

— Он следил за Берком? — В ее голосе было напряжение. Мертвец снова гулял по чердаку. Скелет выглянул из шкафа.

— Вы уже затрагивали тему убийства, — напомнил я. — Боитесь, что Берк в нем замешан?

Она посмотрела на меня, потом на картину на стене и опять на меня. Затем сказала жалким голосом:

— Берк убил женщину?

— Вовсе не обязательно, — сказал я нейтральным тоном.

— Вы ее знаете?

— Нет, а вы?

— Он не называл ее имени, не говорил, кто она такая. Он лишь сказал... — Она выпрямилась, пытаясь привести в порядок мысли. — Сейчас я попробую восстановить его слова. Это была наша первая ночь вместе. Он много пил и был в плохом настроении. Tristesse[20] после соития — так, кажется, это называют? — Она не щадила себя. Ее пальцы теребили край покрывала. Левая рука поднялась к груди. Анна больше не смотрела на меня.

— Вы хотели сказать мне, что он говорил, мисс Касл.

— Не могу.

— В каком-то смысле вы уже все сказали.

— Мне бы лучше вообще помолчать. Брошенная домовладелица стучит на демонического любовника. Оказывается, это мое амплуа! Ну и ну! — пробормотала она и бросилась на кровать, лицом в подушку, ноги касались пола.

Ноги, кстати, были очень даже ничего. Я сразу же отметил это в мозгу и где-то еще. Меня пронзило странное чувство. Мне очень хотелось как-то утешить ее, погладить. Но я не коснулся ее и пальцем. Слишком много у нее было воспоминаний, да и у меня тоже.

Воспоминание, особенно меня интересовавшее, получилось прерывистым, полузаглушенным подушкой.

— Он сказал, что приносит своим женщинам несчастье. Он советовал мне с ним не связываться, если я не хочу, чтобы мне свернули шею, как случилось с одной из его женщин. С последней.

— Что именно произошло?

— Она была задушена. Потому-то и пришлось уехать из Штатов.

— Выходит, он виноват в ее смерти. Он в этом признался?

— Нет, прямо он ничего не сказал. Это скорее прозвучало как угроза или предупреждение. Берк бросал мне вызов. Кстати, физически он очень силен. Он мог сделать со мной что угодно.

— Он еще раз повторял это признание или угрозу?