Дэвид Гудис - Ночной патруль Страница 18

— Я плачу тебе доллар за то, чтобы ты держался от машины подальше.

— Хорошо, — согласился мальчик, положил доллар в карман и тут же удрал.

Гроган снова вытащил носовой платок и начал стирать пыль с капота. Занимаясь этим, он осведомился у Кори:

— Видел сегодняшнюю передовицу?

Кори не ответил.

Гроган продолжал свое занятие. Кори скосил глаза, сощурившись и присматриваясь, словно изучал крошечные цифры на логарифмической линейке.

— Я задал тебе вопрос, — спокойно напомнил Гроган, все еще протирая носовым платком блестящую поверхность.

Кори молчал. Гроган развернулся, уставился на него и заорал:

— Ты будешь отвечать или нет?!

Поза и лицо Кори выражали полнейшую невозмутимость.

— Из-за чего весь сыр-бор? — спросил он.

Гроган хотел что-то ответить, но передумал. Какое-то время он сдерживался, потом застонал и скрипнул зубами. Он поднял руку и пригладил серебряные волосы.

— Из-за Мейси и Латтимора. В заметке говорится, что они перестреляли друг друга. На пустыре у реки.

— Вот, значит, как? И вы прочли об этом в газете?

— Господи, да нет же! — отвечал Гроган. — Мне позвонили из полицейского участка, от капитана. Сегодня рано утром, около пяти. Я сразу же прибыл в участок, а оттуда мы поехали в морг. А оттуда — в муниципалитет. Они провели баллистическую экспертизу. И конечно же... Почему ты на меня так смотришь?

— Я просто внимательно слушаю, — миролюбиво сказал Кори. — Продолжайте.

Гроган глубоко вздохнул.

— Не знаю, — произнес он, словно разговаривая с самим собой. — Просто ума не приложу. — Он посмотрел на Кори. — То есть я хочу сказать, я просто не могу поверить.

— А в отделе по расследованию убийств поверили?

Гроган кивнул:

— Они закрыли дело и убрали его на полку. Перестрелка, и точка. Но, черт побери, я ничего не понимаю!

— Почему же?

— Что-то не сходится, — нервно заявил Гроган. — Мейси и Латтимор всегда ладили друг с другом. Конечно, закадычными друзьями они не были и время от времени ссорились. Но только на словах. Никогда ничего серьезного. Так какого черта они перестреляли друг друга?!

— Они этого не делали, — сказал Кори.

Гроган на время замолк, потом бросил:

— Повтори, что ты только что сказал!

— Они не стреляли друг в друга.

На этот раз Гроган молчал долго. Он развернулся, сделал несколько шагов, потом возвратился и спросил:

— Если ты что-то знаешь, почему ты это от меня скрыл?

— Я ничего не скрывал, — ответил Кори. — Просто вы не были готовы меня выслушать.

Глаза Грогана превратились в линзы с сильным увеличением.

— Что ты несешь?! К чему это я не был готов?!

— К тому, чтобы узнать правду. Прежде вы должны взять себя в руки. Это — случай особый. Когда услышишь такое, нужно держать себя в узде.

Гроган еще раз пригладил волосы, потом сделал медленный глубокий вздох:

— Ладно. Выкладывай.

— Это я их продырявил, — невозмутимо начал Кори. — А потом устроил все так, чтобы подумали, что они продырявили друг дружку.

Гроган сделал несколько шагов в сторону. Поднял глаза к небу. Потом посмотрел на камни мостовой:

— Когда-нибудь меня хватит удар.

— Я был вынужден их пристрелить, — продолжал рассказывать Кори. — Вопрос стоял так: либо они, либо я. Они привезли меня к реке, чтобы убить. Они следили за мной от здания муниципалитета.

— От муниципалитета? — Гроган, отступивший на несколько шагов, быстро вернулся к Кори. Побледнев, он спросил: — А что, черт возьми, ты делал в муниципалитете?

— Меня отвезли туда на допрос.

— Какой еще допрос?

— По поводу вчерашнего случая. Насчет того, что произошло вчера в задней комнате забегаловки. А эти двое тупиц...

— Но дело-то закрыли, — буркнул Гроган. — Он слегка повернул голову и бросил на Кори косой взгляд: — Как же получилось, что оно опять выплыло?

Кори пожал плечами:

— Они, должно быть, решили, что я могу им что-то рассказать.

Гроган продолжал смотреть в сторону:

— И что же?

— Ну, они усадили меня и стали расспрашивать, как все происходило. Я им все рассказал, как вы велели. Только и всего.

— Ты уверен, что это все?

Кори кивнул, медленно и устало, и продолжал:

— А потом... Ну, я вышел из муниципалитета и взял такси. Мы двинулись к мосту, а сзади ехала какая-то машина. Я понял, что это «хвост», и решил узнать, что происходит, поэтому вылез из такси на Мэрион-стрит. Та машина подъехала, и из нее вышли двое. Это были Мейси и Латтимор. Они хотели знать, что я делал в муниципалитете. В тот момент я подумал, что это вы, должно быть, приказали им следить за мной.

— Я им ничего не приказывал, — ровно произнес Гроган, глядя своими глазами-линзами куда-то в пространство. «Соображает, что к чему», — заключил Кори.

— Они спросили у меня, что я делал в муниципалитете. Я им сказал, а они переглянулись, словно мой ответ их не удовлетворил. И я тут же оказался в их машине. Не то чтобы я испугался. Во всяком случае, не тогда. — Он пожал плечами. — Я думал, они делают то, что вы им приказали, — везут меня к вам.

— А они вместо этого...

— Привезли меня на пустырь у реки. Латтимор наставил на меня пушку и велел вылезать из машины. И тогда я понял, что они больше на вас не работают. Мне пришло в голову, что их нанял кто-то другой.

Гроган не отреагировал никак. На его лице не отразилось никаких эмоций.

— Вы что, ждали этого? — спросил Кори.

— Нет, — буркнул Гроган. — Но в такой игре нужно быть готовым ко всему.

Он открыл дверцу автомобиля и уселся за руль. Кори развернулся, услышав, как испанский двигатель поймал искру и зашумел, как сотня вовсю кипящих чайников. Когда шум превратился в ласкающее ухо мурлыканье, Кори направился прочь от автомобиля, говоря себе: «Сделаешь три-четыре шага, и он позовет тебя. Вот увидишь!»

Отойдя на три шага, он услышал, как Гроган окликнул его, и оглянулся.

Какое-то мгновение Гроган просто смотрел на него, потом спросил:

— Хочешь поехать со мной? Просто прокатиться?

— Не возражаю, — пожал плечами Кори.

Он обошел автомобиль и уселся рядом с Гроганом.

Сконструированный по заказу автомобиль круто развернулся и поехал в южном направлении к Эддисон-авеню. Все встречные прохожие приветствовали его, а Гроган через открытое окошко махал им в ответ. Потом, когда автомобиль покинул предместье, проехав по длинной арке моста высоко над рекой, Гроган включил радио и поймал трансляцию баскетбольного матча. Машина влилась в неторопливый субботний полуденный поток транспорта, двигавшегося по шестирядному шоссе, граничащему с рекой. Они ехали мимо заводов, угольных шахт и складов. В этом районе река текла довольно быстро. У берега стояла полузатонувшая баржа, и какие-то мальчишки в плавках ныряли с нее, как с вышки. Машин на дороге становилось все меньше и меньше. Это был состоятельный район с рядами дорогих домов, выстроенных вдоль улиц. За ним начинался городской парк с памятниками генералам Гражданской войны, некоторые из которых отдавали честь, а один даже размахивал мечом. У постамента этого памятника прямо под тенью от меча на траве мирно спал старик-негр. Автомобиль двигался дальше на север по шоссе, миновал парк, аквариум и огромное здание музея искусств, построенное в стиле Парфенона. Оно обошлось городу примерно в тридцать миллионов долларов, а служило в основном местом гнездовья голубей и игровой площадкой для мальчишек, которые приходили по вечерам погонять в прятки в лабиринте мраморных колонн. Шоссе обогнуло музей искусств и повернуло совсем близко к реке. На берегах рыбаки ловили зубатку и карпов; попадались конные полицейские, следившие за порядком в парке, и спортсмены в мокрых от пота тренировочных костюмах, упражнявшиеся в спортивной ходьбе. Вдалеке показались очень старые, но крепкие и хорошо ухоженные здания, над крышами которых развевались флаги. Это были клубы, члены которых — все гребцы или бывшие гребцы, ходили в основном на гоночных восьмерках. Река здесь была чистой; рыбаки, любители купаться и случайные прохожие сюда не допускались, о чем свидетельствовало объявление на заборе. Город гордился своими гребными клубами, некоторые из которых могли даже похвастаться спортсменами, участвовавшими в Олимпийских играх. К тому же многие их члены происходили из семейств, чьи имена были вписаны в историю города, а корнями уходили аж в семнадцатое столетие. За забор допускались лишь избранные. Простой смертный мог стать членом клуба лишь в том случае, если он был первоклассным гребцом, признанным чемпионом. Купить членство в клубе не было никакой возможности. Даже некоторые городские мультимиллионеры годами пытались туда попасть, но им это так и не удалось. В очень редких случаях членом клуба мог стать человек, имеющий компромат на кого-то из избранных. Например, фотографию представителя голубых кровей в постыдной ситуации. Именно так туда попал Гроган двенадцать лет назад. На фотографии, сделанной ночью в зоопарке, был запечатлен один из представителей элиты в момент полового акта с зеброй.