Харлан Кобен - Один неверный шаг Страница 2

– Ей звонят, – сказал Норм. – И ее преследует машина.

– И что конкретно ты от меня хочешь?

– Присмотри за ней.

Майрон покачал головой.

– Даже если я соглашусь, а я не соглашусь, ты же сказал, что она отказывается от телохранителя.

Норм улыбнулся и похлопал Майрона по колену.

– Вот тут-то я тебя и заманю. Как рыбку на крючок.

– Оригинальное сравнение.

– В данный момент у Бренды Слотер нет агента.

Майрон ничего не сказал.

– Язык проглотил, красавчик?

– Мне казалось, она подписала соглашение с «Зумом».

– Как раз собиралась, когда старик исчез. Он был у нее в менеджерах. Но она от него избавилась. Теперь одна. Бренда мне доверяет, до известной степени, конечно. Девочка далеко не дура, это я тебе говорю. Так у меня таки есть план. Бренда будет здесь через пару минут. Я порекомендую ей тебя. Она говорит: «привет». Ты говоришь: «привет». Затем обрушиваешь на нее свой знаменитый шарм.

Майрон поднял одну бровь.

– По полной программе?

– Бог мой, нет же. Я не хочу, чтобы бедняжка начала раздеваться.

– Я поклялся использовать свои способности только во благо.

– Так это и есть во благо, Майрон, уже, наконец, поверь мне.

Майрон все еще сомневался.

– Даже если я соглашусь с этой дурацкой идеей, как насчет ночей? Ты хочешь, чтобы я присматривал за ней круглосуточно?

– Конечно, нет. Уин тебе поможет.

– У Уина есть дела поинтереснее.

– Скажи ему, что это ради меня, – заявил Норм. – Он меня обожает.

К ним спешил запыхавшийся фотограф, одетый по последней моде европейских хиппи. У него была козлиная бородка, блондинистые волосы торчали дыбом, как у Сэнди Дункана в выходной. Похоже, мыться фотограф не любил. Он несколько раз вздохнул, убедился, что все находящиеся поблизости поняли, какая он важная птица и как с ним неуважительно обращаются, а затем проныл:

– Где Бренда?

– Здесь.

Майрон круто повернулся на голос, показавшийся ему медом на воскресных блинах. Решительным шагом в помещение вошла Бренда. В ее походке не было неуклюжести, обычно присущей слишком высоким женщинам, или свойственного манекенщицам отвратительного раскачивания. Майрон прикинул, что она явно выше шести футов, а цвет ее кожи напомнил ему любимый кофе, щедро разбавленный обезжиренным молоком. На Бренде были выцветшие джинсы, плотно, но вполне пристойно облегавшие бедра, и лыжный свитер, при виде которого возникало желание забиться в засыпанную снегом деревянную хижину.

Майрон все-таки сдержался, чтобы не присвистнуть.

Бренда Слотер была не столько красива, сколько вся наэлектризована. Воздух вокруг нее буквально потрескивал. Для модели она была слишком крупной и широкоплечей. Майрон был знаком с несколькими профессиональными моделями. Они постоянно вешались ему на шею (смейтесь, смейтесь!) и отличались невероятной худобой, напоминая ему веревку с двумя надутыми гелием шариками сверху. Бренда в шестой размер бы не влезла, это точно. В ней чувствовались сила, сущность, напористость, если хотите, и вместе с тем она отличалась необыкновенной женственностью во всех смыслах этого слова, а еще невероятной привлекательностью.

Норм наклонился к нему и прошептал:

– Теперь понимаешь, почему мы выбрали ее для нашего рекламного плаката?

Он спрыгнул с кресла.

– Бренда, лапочка, иди сюда. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Большие карие глаза остановились на Майроне, и он заметил в них колебание. Потом она улыбнулась и направилась к ним.

Майрон поднялся (настоящий джентльмен!). Бренда подошла к нему и протянула руку. Он взял ее ладонь в свою и почувствовал крепкое пожатие. Теперь, стоя рядом, Майрон убедился, что он на пару дюймов выше Бренды. Значит, в ней где-то шесть футов и два или три дюйма.

– Ну и ну, – произнесла Бренда. – Сам Майрон Болитар.

Норм изумленно всплеснул руками.

– Вы знакомы?

– О, я уверена, мистер Болитар меня не помнит, – сказала Бренда. – Это было так давно.

Майрону понадобилось всего несколько секунд. Он сразу же понял, что если бы видел Бренду раньше, то не забыл бы. Раз он не помнил, значит, их встреча произошла при совсем других обстоятельствах.

– Ты часто болталась около площадки, – сказал он. – С отцом. Тебе было лет пять или шесть.

– А ты учился в последних классах, – добавила она. – Единственный белый, который регулярно приходил на площадку. Ты играл лучше всех в Ливингстонской школе, прославился на всю Америку в колледже, потом тебя взяли в национальную команду…

Она замолчала. Майрон уже привык к такой реакции.

– Мне приятно, что ты помнишь, – заметил он. (Уже пустил в ход свое обаяние.)

– Я выросла, наблюдая за твоей игрой, – продолжала Бренда. – Мой отец следил за твоей карьерой так, будто ты был его сыном. Когда тебя травмировали… – Она снова умолкла и сжала губы.

Майрон улыбнулся, чтобы дать ей понять, что понимает и разделяет ее чувства.

Норм первым нарушил тишину.

– Ну а теперь Майрон – спортивный агент. И чертовски хороший. По мне, так просто лучший. Справедливый, честный, верный до чертиков… – Норм прервал поток дифирамбов. – Неужели я употребил эти слова, рассказывая о спортивном агенте? – Он удрученно покачал головой.

«Сэнди Дункан» с козлиной бородкой снова подскочил к ним. Он говорил с французским акцентом, звучавшим весьма неестественно.

– Месье Цукерман?

– Oui,[4] – ответствовал Норм.

– Мне требуется ваша помощь, si'l vous plait.[5]

– Oui, – повторил Норм.

Майрон едва сдержался, чтобы не потребовать переводчика.

– А вы давайте садитесь, – распорядился Норм. Он похлопал по пустым креслам на случай, если они плохо поняли. – Майрон собирается помочь мне организовать лигу. Будет вроде консультанта. Так что ты с ним поговори, Бренда. О своей карьере, своем будущем, обо всем. Он будет для тебя хорошим агентом. – Он подмигнул Майрону. Слегка.

Когда Норм ушел, Бренда уселась в режиссерское кресло.

– Так это правда? – спросила она.

– Частично, – ответил Майрон.

– Насколько частично?

– Я хочу стать твоим агентом. Но нахожусь здесь не из-за этого.

– Да?

– Норм о тебе беспокоится. Он хочет, чтобы я за тобой присмотрел.

– Присмотрел за мной?

Майрон кивнул.

– Он считает, что тебе грозит опасность.

Она сжала зубы.

– Я же сказала ему, что не хочу, чтобы за мной присматривали.

– Знаю, – ответил Майрон. – Я должен это делать тайком. Ш-ш-ш!

– Тогда зачем ты мне рассказываешь?

– Не умею хранить секреты.

– И?

– И если я буду твоим агентом, думаю, не стоит начинать наши взаимоотношения с вранья.

Бренда откинулась в кресле и скрестила ноги, длиной превышавшие очередь в Макдональдс в обеденное время.

– Что еще сказал тебе Норм?

– Велел пустить в ход мое обаяние.

Она озадаченно моргнула.

– Не волнуйся, я дал клятву использовать его лишь во благо.

– Повезло мне. – Бренда поднесла к лицу тонкий палец и постучала себя несколько раз по подбородку. – Значит, Норм считает, что мне нужна нянька.

Майрон всплеснул руками, пытаясь изобразить Норма.

– И кто здесь сказал хоть что-то про няньку? – Получилось лучше, чем с человеком-слоном, но тем не менее никто не кинулся звонить Ричу Литтлу.[6]

– Ладно, – улыбнулась Бренда, – я согласна.

– Приятно удивлен.

– И зря. Если не ты, так Норм наймет кого-нибудь, кто не будет столь откровенен. Так я хоть в курсе.

– Разумно, – одобрил Майрон.

– Но у меня есть условия.

– Я так и думал.

– Я делаю что хочу и когда хочу. Ты не должен вмешиваться в мою личную жизнь.

– Разумеется.

– Если я скажу, чтобы ты на время исчез, ты спрашиваешь, надолго ли.

– Согласен.

– И никакой тайной слежки за мной, – продолжила она.

– Ладно.

– Ты не станешь лезть в мои дела.

– О'кей.

– Я пропадаю на ночь, ты молчишь.

– Молчу.

– Если я решу принять участие в оргии с пигмеями, ты молчишь.

– А поглядеть можно? – спросил Майрон.

Она улыбнулась.

– Я не хочу вредничать, но в моей жизни одного отца хватит с лихвой, благодарю покорно. Я должна быть уверена, что мы не будем сталкиваться двадцать четыре часа в сутки. Это тебе не кино с Уитни Хьюстон и Кевином Костнером.

– Некоторые говорят, что я смахиваю на Кевина Костнера. – Майрон одарил ее быстрой, циничной, насмешливой ухмылкой а-ля Даремский Бык.

Она внимательно посмотрела на него.

– Возможно, залысинами.

Ого! В дальнем углу фотограф с козлиной бородкой снова начал призывать Теда. К нему присоединились остальные. Казалось, имя Тед отскакивало от стен, как мячик.

– Значит, мы понимаем друг друга? – спросила Бренда.