Картер Браун - Только очень богатые Страница 2

– У этих ваших пятерых добрых друзей, надеюсь, есть имена?

– Женщины… Это – достопочтенная Дафне Талбот-Фрит, надеюсь, мне не надо говорить, что она – англичанка, и Аманда Пикок. Трое мужчин – это Эдуард Уоринг, Росс Шеппард и Марвин Рейнер. Я не скажу вам о них больше ничего: так как мне кажется, вы сами лучше разберетесь с ними без моего предвзятого мнения.

– Может быть, вы все-таки хотя бы слегка намекнете мне об особенностях их характеров? – посмотрел я с надеждой. – Ну, например, хотя бы скажете, на что они живут?

– Ладно. Слегка намекну. – Она иронично улыбнулась. – Дафне ничем не занимается, поскольку ее аристократический папаша выплачивает ей весьма солидное содержание, чтобы она не мешала ему. Аманда – то же самое: она живет на довольно приличные деньги, которые получила от мужа после развода с ним. Эдуард тоже англичанин, банкир. Полагаю, Чарли знал, чем он занимается, но, будь я проклята, если имею хоть малейшее представление об этом! Росс – завзятый плейбой, нечто вроде теннисного бездельника, только он не играет в теннис. Его профессия – женщины. Остается Марвин, так? – Она медленно опустила глаза и пожала плечами. – Марвин это просто Марвин. Я так думаю.

– Вы мне очень помогли, Сорча, – произнес я мрачно. – Итак, теперь скажите, где я смогу найти этих людей?

– Не знаю, где в настоящее время Эдуард и Марвин, трое остальных – в Англии. По крайней мере, один из этих троих подскажет, где вы сможете отыскать Эдуарда и Марвина. Уверена, что благодаря вашей внушительной внешности им будет просто приятно сообщить вам нужную информацию. Полагаю, лучше всего начать с Дафне.

– Итак, где она теперь?

– Ее отец проводит лето на Средиземном море, а она тем временем пользуется возможностью извлечь максимум удовольствия из старого дома своих предков в Эссексе. Дом этот, с точки зрения самой Дафне, обладает двумя достоинствами. Во-первых, он расположен в нескольких милях от населенных пунктов, а во-вторых, все слуги в доме застрахованы. Я все это записала для вас, Дэнни, в моем довольно внушительном по объему досье. Там есть даже цветные фотографии украденных драгоценностей. Кроме того, специальные рекомендательные письма о вас к каждому из моих милых друзей, так, чтобы они не отнеслись к вам снисходительно, считая ниже себя в социальном плане. – Брови Сорчи слегка приподнялись. – Даже если на вас, когда вы встретитесь с ними, будет вот этот костюм.

– Я заплатил за него двести баксов! – воскликнул я с негодованием.

– Дело не в его стоимости, а в том, как он сшит, – объяснила она страдальческим голосом. – Когда будете в Англии, попробуйте приобрести себе что-нибудь на Савил-роу, где находятся модные магазины. Я согласна, что лацкан пиджака может быть слегка помят, но ведь не так же, как у пьяного матроса!

– У меня есть правило, мадам: не позволять клиенту оскорблять меня, пока он не заплатит! – огрызнулся я.

– В конверте с досье положен чек на десять тысяч долларов, который вы можете в настоящий момент рассматривать как оплату ваших расходов. Выясните, кто украл мои украшения, верните их мне, и я заплачу вам еще десять тысяч долларов. – Она едва сдержала легкий зевок. – Вас удовлетворит это?

– Вполне, – сглотнул я. – А как вам, Сорча, пришло в голову предложить эту работу именно мне?

– В результате тщательной, глубокой исследовательской работы, которую проделал мой друг юрист, очень хорошо разбирающийся в таких делах. – Ее зеленые глаза блеснули. – Я знаю о вас, Дэнни, очень много. Знаю о вашем доме, знаю адрес вашего офиса, состояние ваших финансов в настоящий момент, знаю и точные результаты ваших трех последних расследований. Более того, знаю, что вы умны, не щепетильны; весьма аморальны и тщеславны. У вас репутация человека, совершенно лояльного в отношении клиентов, если они хорошо платят, а я, заметьте, всегда плачу очень хорошо!

Я попытался обдумать, как ответить на все это, пока заканчивал свой мартини.

– Вы выглядите красивой и сексуальной, мадам, – произнес я наконец.

– Ну, это дело вкуса. И это, согласитесь, еще не факт. Я, например, нахожу вашу короткую стрижку вульгарной, а тщеславие – невыносимым. Может быть, моя горничная сочтет иначе. Надо не забыть спросить ее потом об этом.

– А мне помнится, что вы обмолвились насчет того, что мы скоро станем старыми друзьями?

– Я передумала. – Голос ее снова стал благосклонным. – Надеюсь все же, что вам удастся в дальнейшем так организовать свою работу, чтобы я не испытывала в связи с ней никаких стрессов. Конечно, желательно, чтобы вы держали меня в курсе, Дэнни, но только по мере того, как события будут приобретать неожиданный разворот. Вы можете звонить мне по междугородному. Я ожидаю также получить подробный отчет о расходах, когда расследование будет закончено.

– Знаете что, Сорча? – улыбнулся я. – Даже сейчас, когда вы изображаете из себя убитую горем вдову, вы все же сучка, пусть даже высшего разряда!

– Чарли всегда меня так называл, – парировала она спокойно, – но он был не прав. Я перешла в высший разряд, когда вышла за него замуж. Моя семья была очень бедной. Мы никогда не могли наскрести в случае необходимости больше полумиллиона долларов…

Она тихонько рассмеялась мягким, гортанным смехом.

– Надеюсь, вы будете все так же продолжать ненавидеть меня, Дэнни, так как, по-моему, для той работы, которой вам предстоит заниматься, подобное чувство – залог успеха.

Она поднялась с кушетки, и ее шелковый брючный костюм мягко зашелестел, когда она подошла к камину и нажала кнопку упрятанного там звонка. Через несколько секунд дверь распахнулась и явилась белокурая горничная.

– В библиотеке на моем столе лежит большой конверт, адресованный мистеру Бойду, – сказала Сорча. – Проводи его туда, Стелла, пусть он его возьмет.

Она взглянула на меня своими нефритовыми глазами, в которых все еще таилась скрытая насмешка.

– Прощайте, мистер Бойд. Было очень приятно побеседовать с вами, и надеюсь скоро о вас услышать.

– Прощайте, миссис Ван Халсден, – вежливо ответил я. – Постараюсь помнить о Савил-роу. Может быть, там мне сошьют такой же модный костюм, как ваш, из облегающего шелка, но боюсь, что никогда мой лацкан не будет выглядеть столь же элегантно, как у вас.

Я последовал за горничной через просторный холл в комнату, по стенам которой были расставлены полки с книгами и которую я предусмотрительно принял за библиотеку.

Девушка взяла со стола большой толстый конверт, но отчего-то неожиданно выронила его, и он упал на пол. Когда она наклонилась, чтобы поднять конверт, вид ее округлых ягодиц, аппетитно обтянутых черным атласом, оказался слишком соблазнительным для меня с его плотскими инстинктами, и я шутливо шлепнул ее. При этом рука моя слегка задержалась, но не настолько, чтобы можно было подумать, будто я ее ущипнул. Она тотчас выпрямилась и, повернувшись, с негодованием поглядела на меня своими голубыми глазами.

– Никогда больше не позволяйте себе этого со мной! – сказала она внушительно ледяным тоном.

– Это была чисто импульсивная реакция, – объяснил я, – просто невозможно инстинктивно не воздать должное необыкновенной красоте вашего лица и фигуры. – Моя улыбка была мягкой и несколько виноватой и смотрелась так здорово, отражаясь в зеркале. – А почему бы вам не называть меня просто Дэнни?

Взгляд ее был по-прежнему враждебным. Наступил момент, когда нужно было пустить в ход тяжелую артиллерию. Я продемонстрировал ей свой профиль справа, потом слева, но она даже и не моргнула.

– Вы не любите очки? – с надеждой спросил я.

– Они не нужны мне. У меня идеальное зрение. – Она сунула конверт в мои стиснутые пальцы. – Стивенс проводит вас, мистер Бойд.

– Стивенс? Этот матадор, да?

– Дворецкий, – поправила она.

– Я подумал, милая, что, вероятно, этот красавец должен казаться тебе матадором, поскольку он – единственный мужчина в твоей жизни!

Губы ее тронула улыбка, и она слегка задумалась.

– Это очень забавное замечание, мистер Бойд, но боюсь, вы не сознаете в полной мере его юмора. Не хотелось бы, чтобы вы потом не спали ночей, думая об этом. Прощайте, мистер Бойд.

– Но у фригидных никогда не бывает такой фигуры, как у тебя, – настаивал я, – в чем дело с тобой-то?

– Прощайте, мистер Бойд. – В ее голосе прозвучала твердость и бесповоротность решения.

– Просто если ты фригидна, – никак не мог я успокоиться, – то нечестно по отношению к мужской половине человечества носить такой облегающий черный атлас. Прощай же, Стелла!

Я вышел из библиотеки и обнаружил, что дворецкий уже поджидает меня в холле. В его темных блестящих глазах я уловил сочувствие, когда он смотрел на меня пару секунд, прежде чем проводить к выходу.

– Вся беда заключена в женщинах, – говорил он, открывая передо мной входную дверь, – потому что им нельзя доверять. С мужчинами все проще. Если нам кто-то нравится, мы откровенно даем это понять.