Элмор Леонард - Небеса подождут Страница 2

– Придется вам убрать за собой свое дерьмо.

Малыш так и не вытащил из кобуры свой револьвер 38-го калибра; он смотрел на мороженое, которое таяло на линолеуме. Тут мистер Диринг крикнул Малышу, что лекарство для его матери готово, и стал шутить насчет самогона, а Эммет Лонг развернулся от прилавка – в руке у него был кольт. Он открыл огонь – убил Малыша Харджо и потом, подойдя ближе, выстрелил в него еще раз.

Мистер Диринг все не появлялся. Джим Рэй Манкс подошел поближе посмотреть на Малыша. Эммет Лонг положил кольт на стеклянный прилавок, схватил деньги обеими руками и распихал банкноты по карманам. Только потом снова посмотрел на Карлоса:

– Ты что-то сказал? Когда вошел краснокожий, ты, помнится, что-то там умничал.

– За что вы его убили? – спросил Карлос, не сводя глаз с лежащего на полу Малыша.

– Я хочу знать, что ты мне говорил.

Налетчик явно никуда не спешил.

Карлос увидел, как он вытирает рот тыльной стороной ладони.

– Я сказал, что придется вам убрать за собой дерьмо. Мороженое – на полу!

– И все?

– Все.

Эммет Лонг продолжал смотреть на него.

– Будь у тебя пушка, ты бы небось пристрелил меня за то, что я обозвал тебя грязным латино. Да ведь это закон природы – раз в тебе нечистая кровь, значит, ты – латино. Я тут ни при чем, ясно? Да ты к тому же и полукровка-метис, не знаю, как тебя по-другому назвать. Но ты не расстраивайся. Если захочешь, ты сумеешь сойти за белого; вид у тебя подходящий. Называй себя Карл, и никто ни о чем не догадается!

Карлос с отцом жили в новом большом доме, Вирджил называл его "калифорнийским бунгало". Дом, окруженный пекановыми рощами, стоял в стороне от дороги. Спереди вдоль всего фасада шла открытая веранда, над большими окнами вздымалась крутая двускатная крыша. Дом построили два года назад на нефтяные деньги – на половине их владений пробурили скважины, из которых качали нефть. Остальная земля до сих пор была занята лугами и ореховыми рощами – свыше тысячи акров пекановых деревьев – вечная гордость Вирджила! После возвращения с Кубы отец все время прикупал землю. Он мог бы плюнуть на пеканы и спокойно жить на доходы от нефти, палец о палец не ударив до конца жизни. Но не тут-то было. Во время сбора урожая Вирджил вкалывал наравне с наемными рабочими, собирал орехи, сбивал их с веток камышовыми острогами. Уход за скотом поручил Карлосу. В разное время у них бывало пятьдесят – шестьдесят голов мясных коров гибридной породы брахман. Коровы паслись, нагуливали вес, а когда подходил срок, Карлос сгонял их в фургон и вез продавать. Всякий раз, когда Карлос приезжал в Талсу, какой-нибудь одиночка, искавший на свой страх и риск нефть, предлагал купить у него грузовик и фургон или пытался нанять его рабочим.

– Ты знаешь, что на нефти можно заработать больше, чем на мясных коровах? – спрашивал Карлос у отца.

Вирджил морщился:

– Работать на буровой и приходить домой, с ног до головы покрытым черной дрянью?! Неужели тебе такое нравится? Сынок, тех денег, которые у нас есть, мы и так не проживем.

Статус штата Оклахома получила в 1907 году. Карлосу был год. Тогда Талсу стали называть "нефтяной столицей мира". Однажды к Вирджилу приехал представитель компании "Тексас ойл", которая качала нефть на месторождении Гленн-Пул возле Талсы, и спросил его, не хочет ли тот разбогатеть.

– Вы не замечали, что вода в вашем ручье Дип-Форк имеет радужный оттенок? Знаете, что это значит? На вашей земле есть нефть.

Вирджил важно кивнул:

– Когда ручей разливается в половодье, вода выгоняет из пекановых рощ долгоносиков.

Против дополнительных доходов отец не возражал, он отдал в аренду "Тексас ойл" половину своих владений за одну восьмую часть акций плюс сто долларов в год за каждую действующую скважину. Пробурили разведочную скважину – на глубине четверть мили обнаружили нефть, – и из нее забил первый фонтан. Следующие несколько лет Вирджил стремительно богател на девять – двенадцать долларов ежедневно. "Тексас ойл" выразила желание арендовать все его земли, тысячу восемьсот акров, но Вирджил отказал. В отличие от представителей "Тексас ойл" он не испытывал восторга, представляя фонтаны нефти, бьющие среди пеканов.

Когда Карлос возвращался из очередной поездки, Вирджил обычно сидел на просторной веранде с бутылочкой мексиканского пива в руке. Сухой закон не был помехой: нефтяники регулярно снабжали Вирджила мексиканским пивом и американским бурбоном. Спиртное являлось частью сделки.

В ту ночь, когда Карлос стал свидетелем ограбления и убийства, он рассказал отцу все – включая то, о чем умолчал раньше: даже о мороженом на усах Эммета Лонга. Карлос очень волновался. Как отреагирует отец? Вдруг Малыша Харджо убили из-за него? Может, он мог бы помешать налетчикам?

– Не знаю, как бы ты им помешал, – покачал головой Вирджил. – И откуда у тебя вообще такие мысли? Но я тебя понимаю. Ты мучаешься потому, что все видел, и тебе кажется, будто ты мог предотвратить выстрел.

Вирджилу Уэбстеру было сорок семь лет. Он вдовел с 1906 года, после того как Грасиаплена умерла, родив ему Карлоса. Перед смертью жена попросила Вирджила найти ребенку кормилицу. Вирджил нашел Наркиссу Рейнкроу, шестнадцатилетнюю хорошенькую девушку из племени крик. Родичем девушки был знаменитый бандит Джонсон Рейнкроу, он наводил такой страх на полицию, что его пристрелили во сне. Поскольку незамужняя Наркисса сама только что родила мертвого ребенка, Вирджил ее нанял. К тому времени, как Карлос утратил интерес к кормилице, интерес к ней пробудился у Вирджила. Он стал спать с Наркиссой. Теперь кормилица считалась их экономкой. Она неплохо готовила. С годами немного раздалась, но красоты не утратила. Она охотно слушала рассказы Вирджила, почитала и высоко ценила его. Карлос любил Наркиссу; он часто расспрашивал ее о том, как жили индейцы и ее опасный родич, Джонсон Рейнкроу, но никогда не звал ее "мамой". Карлосу нравилось, что он наполовину кубинец; он мечтал, когда вырастет, носить панаму, чуть примяв поле с одной стороны.

В ту ночь они сидели с отцом на темной веранде. Карлос спросил:

– По-твоему, мне надо было что-то сделать?

– Что именно?

– Ну, крикнул бы Малышу, что они налетчики... Но нет... мне обязательно надо было сказать что-нибудь толковое Эммету Лонгу. Я взбесился и хотел отомстить.

– За то, что он отнял твое мороженое? – усмехнулся отец.

– За то, что он сказал.

– Что же тебя взбесило?

– Как – что?! Он обозвал меня грязным латино!

– Тебя или твою маму?

– Нас обоих. А нас с тобой он назвал полукровками-метисами.

– И ты обиделся на это ничтожество? – удивился Вирджил. – Да он, наверное, не умеет ни читать, ни писать, потому ему и приходится грабить банки. Господи Боже, раскинь мозгами, парень! – Отец отпил большой глоток мексиканского пива и добавил: – Хотя я тебя понимаю... я понимаю, что ты чувствуешь.

– Как бы ты поступил на моем месте?

– Так же, как и ты, – никак, – пожал плечами Вирджил. – Хотя... тебя, наверное, интересует, как бы я поступил, если бы по-прежнему служил в морской пехоте? Я тебе скажу. Я бы размазал рожок с мороженым по его чертову носу!

Через три дня помощники шерифа обнаружили "паккард" Эммета Лонга на заднем дворе одной фермы возле Чекоты. Ферма принадлежала женщине по имени Кристал Ли Дэвидсон. Ее покойный муж, Байрон Дэвидсон по кличке Заика, был убит в перестрелке с федеральными маршалами, одно время он состоял в шайке Эммета Лонга. Помощники шерифа дождались маршалов: арест преступников, находящихся в федеральном розыске, – их прерогатива. На рассвете офицеры правопорядка проникли на ферму, скормили сторожевой собаке сосиску, вошли на цыпочках в спальню Кристал и скрутили Эммета Лонга – он не успел даже выхватить кольт из-под подушки. Джим Рэй Манкс выпрыгнул в окно, но получил заряд из двустволки по ногам. Обоих отвезли в Окмалджи и посадили под стражу до суда.

Карлос тогда сказал отцу:

– О боже, эти федеральные маршалы свое дело знают, верно? Особо опасный преступник, убийца – а ему приставили пушку к уху и вытащили из постели.

Карлос был уверен, что его вызовут свидетелем. Он не мог дождаться того дня, когда выступит в суде. Он признался отцу: во время дачи показаний ему хочется смотреть Эммету Лонгу в глаза и рассказывать, как хладнокровно тот убил человека. Вирджил посоветовал сыну не говорить больше того, что нужно. Карлос спросил, нужно ли упоминать о мороженом на усах Эммета Лонга.

– С чего бы это? – удивился Вирджил.

– Показать, что я ничего не упустил.

Вирджил улыбнулся:

– Знаешь, сколько раз позавчера ты рассказывал мне о мороженом у него на усах? По-моему, три или четыре.

– Жаль, что тебя там не было, – не согласился Карлос. – Представь себе: стоит налетчик, гроза всей округи, и даже не удосужился вытереть рот!