Джек Хиггинс - Тысяча ликов ночи Страница 2

– Да что вы, – улыбнулся Марлоу. – Это была просто маленькая разминка.

Стихший на время дождь как-то сразу усилился. Мастерс, открыв заднюю дверцу машины, предложил:

– Давайте закончим наш разговор по крайней мере в комфортных условиях.

Марлоу немного поколебался, затем, пожав плечами, забрался в машину. За рулем сидел высокий молодой человек в желтовато-коричневом пальто.

– Куда ехать, старший инспектор? – спросил он, повернув голову к Мастерсу.

Марлоу присвистнул.

– Вот как, вы уже старший? Им, наверное, теперь приходится туго.

Мастерс пропустил мимо ушей это ироническое замечание.

– А куда конкретно вы направляетесь?

Марлоу приподнял одну бровь и вытащил сигареты. Мастерс понимающе улыбнулся.

– Поедемте к городу, Камерон, – сказал он водителю. – Нам с моим другом есть о чем поболтать.

Марлоу выпустил дым и откинулся на спинку сиденья.

– А мне как раз нечего сказать вам. Мастерс.

Мастерс поднес спичку к трубке. Потом тоже со вздохом откинулся назад.

– Я так не думаю. Есть одно маленькое дельце, касающееся двадцати тысяч фунтов стерлингов, о котором мне хотелось бы кое-что разузнать.

Марлоу, закинув голову, рассмеялся:

– И вы еще надеетесь! – Он посмотрел инспектору прямо в глаза. – Послушайте, Мастерс. Мне дали семь лет. Я отбыл пять, вел себя как маленький послушный мальчик, и вот я на свободе. Никто не имеет права даже прикоснуться ко мне. Как говорится, я совершенно чист перед законом.

Мастерс покачал головой.

– Даже сейчас в отношении вас, Марлоу, далеко не все так уж чисто.

Марлоу повернулся к нему со сжатыми кулаками, и водитель затормозил так резко, что машина немного прошла юзом.

– Поезжай, Камерон. Мой друг не собирается причинять нам неприятностей.

Марлоу выругался и взялся за ручку двери.

– О'кей. Мастерс! С меня хватит. Остановите машину и дайте мне выйти.

Мастерс вновь покачал головой.

– О нет, я еще не кончил беседовать с вами. – Он выпустил очередной клуб дыма. – Я никогда не мог понять вас, Марлоу. Ни во время вашего судебного процесса, ни сейчас. У вас достаточно хорошее происхождение и образование. Вы были даже награждены в Корее, а потом, вернувшись, стали болтаться вокруг этих вонючих жуликов, превратились в эдакого громилу, который прислуживает большим боссам в надежде, что и ему без особого труда что-нибудь перепадет.

Марлоу несколько успокоился.

– Вы же прекрасно знаете, что я никогда не крутился вокруг них в поисках легкой добычи.

– Но ведь вы работали водителем у Фолкнера и всей этой компании, разве не так?

Марлоу пожал плечами.

– Зачем вы тогда меня спрашиваете? Кажется, вы сами знаете ответы на все вопросы.

– Не на все, но собираюсь узнать обо всем. – Мастерс снова начал разжигать потухшую трубку и продолжал: – Вот уже больше пяти лет прошло с того времени, когда в Бирмингеме было провернуто это дельце с компанией «Айрон Амальгамейтед». Тот, кто его провернул, увел более двадцати тысяч фунтов, всю заработную плату, которую должны были выдавать на следующий день. Но бандиты оглушили дубинкой ночного дежурного недостаточно сильно. Он сумел поднять тревогу, автомобиль грабителей преследовали по всему городу. Он разбился на боковой улице, и когда подскочил патрульный автомобиль, то вас обнаружили за рулем в полубессознательном состоянии. Полицейские с трудом вытащили вас из исковерканной машины, а вы все не выпускали из рук черный чемоданчик. Один из констеблей пошел в конец улицы, чтобы указать путь другим нашим машинам, а когда он вернулся, вас уже не было, вместе с черным чемоданчиком, разумеется.

Марлоу поднял брови и притворно вздохнул:

– Мне это начало надоедать. Все равно как смотреть фильм второй раз без перерыва.

Мастерс слегка улыбнулся:

– Подождите минутку. Это становится еще более интересным. Вас взяли на Педдингтон-Стейшн на следующий день. Каким образом вам удалось уйти чистым из Бирмингема, мне до сих пор непонятно, но вот что существенно – деньги исчезли. – Мастерс передвинул трубку в уголок рта и добавил: – Теперь я все время об этом думаю. Куда они делись?

Марлоу пожал плечами.

– Все, что я мог сказать, я сказал на суде. Они доказали, что я вел машину. Мне дали семь лет, скостили пару из них, и теперь я свободен. Что же еще?

– Все тот же вопрос относительно денег. Вы так и не сказали нам, что вы с ними сделали.

– Пожалуй, вам я скажу. – Марлоу понизил голос. – Обещайте только, что это не пойдет никуда дальше. Так вот, я отдал все деньги на благотворительные нужды, которые ближе всего моему доброму сердцу. Я пожертвовал их обществу, которое заботится о неимущих полисменах.

– Весьма забавно, – заметил Мастерс. – Но что бы вы ни говорили, я предпочитаю свою версию. Это бирмингемское дельце Фолкнер провернул, хотя мы так и не смогли ничего доказать, поскольку вы держали рот плотно закрытым.

Марлоу пожал плечами:

– И откуда вы все это взяли?

– Оттуда, – раздраженно ответил Мастерс. – Фолкнер провернул это дело, но никогда не прикасался к деньгам. – Марлоу попытался что-то возразить, но инспектор не дал ему раскрыть рта и продолжал: – Бессмысленно это отрицать. У меня свои надежные источники, и я знаю, что Фолкнер неотрывно следил за вами, пока вы были там, внутри помещения. Как я себе представляю, случилось вот что. Когда той ночью ваш автомобиль разбился, Фолкнер, Батчер и Харрис были вместе с вами. Вы были оглушены. Вся троица бежала в дикой панике, бросив вас. Может, они в горячке забыли о деньгах, а может, оставили их намеренно, надеясь, что полиция подумает, будто это дело провернул один человек. Каким-то чудом вы скрылись, и я самолично взял вас на следующий день на Педдингтон-Стейшн.

Марлоу, нахмурившись, безучастно смотрел в окно.

– А что, если все это правда? Что, если все случилось в точности так, как вы сказали? Но какая вам от этого польза? – Он презрительно засмеялся. – Даже если бы вы поймали меня сейчас с набитыми деньгами карманами, вы не посмели бы и пальцем меня тронуть. Я свое отсидел.

Мастерс глубоко вздохнул.

– А знаете, вы крепкий орешек, Марлоу. Это и помогло вам выстоять в кучке негодяев, которые крутились в те дни вокруг клуба Фолкнера. Но неужели вы думаете, что вам удастся когда-нибудь потратить эти деньги? Черта с два. Я постараюсь воспрепятствовать этому, поскольку для меня вопрос о деньгах – часть незавершенного дела. В нем замешаны и Фолкнер, и Батчер, и Харрис, и вся дешевая шушера, сшивавшаяся вокруг. И вы тоже запутались в нем до конца.

Марлоу резко повернулся и схватил Мастерса за правую руку. Его лицо точно окаменело, выражение глаз стало жутким.

– Слушайте меня, Мастерс, – произнес он. – И слушайте внимательно. Если кто-нибудь попробует перейти мне дорогу, я вобью его в землю. И к вам это тоже относится.

Сильные пальцы впились в руку инспектора, причиняя ему неимоверную боль, и голос Марлоу слегка задрожал.

– Я три года провел в китайском лагере для военнопленных, Мастерс. Вы знали об этом? Я работал в угольной шахте в Маньчжурии по двенадцать часов в день, стоя по колено в воде. Большинство моих товарищей умерло, а вот я вернулся домой. И что же? Здесь, похоже, никто и не знал, что шла война.

– Вы считаете, что это послужит вам оправданием?

Марлоу будто и не слышал его.

– Я нанялся работать водителем к Фолкнеру. Хорошие деньги и никаких тебе вопросов. Он хотел одурачить меня, но в конце концов все вышло наоборот. – Он отпустил руку инспектора. – Я восемь лет провел в неволе, Мастерс, а ведь мне всего тридцать.

Он вдруг устало откинулся на спинку сиденья.

– Ну ладно, считайте, деньги у меня. Я их заработал, и они мои.

Мастерс медленно покачал головой, а когда заговорил, в его голосе звучали нотки жалости.

– Вам никогда и никуда не уйти с ними. Если вас не прихлопнет Фолкнер, это сделаю я.

Марлоу пожал плечами:

– Я не рассчитывал бы на это, будь я на вашем месте.

Они достигли перекрестка, и автомобиль снизил скорость, а когда сигналы светофора сменились, снова стал набирать ход. Неожиданным движением Марлоу распахнул боковую дверцу, выскочил наружу и захлопнул ее за собой. Он быстро проскочил сквозь поток машин и скрылся в боковой улице.

Очутившись вдали от людей, он бросился бежать, понимая, что в его распоряжении всего несколько минут. Достигнув конца переулка, он перешел на шаг и свернул на другую главную улицу. Прямо перед ним от остановки отходил автобус. Марлоу бросился за ним и успел вскочить на подножку, когда он только набирал скорость.

Автобус влился в поток машин, и Марлоу плюхнулся на сиденье в углу. Его грудь тяжело вздымалась, капельки пота покрыли лицо. Он вытер его тыльной стороной руки и криво ухмыльнулся. События разворачивались быстро, гораздо быстрее, чем он предполагал, но все же пока он сам вел игру, и это было главное.