Анастасия Кухарева - Игры корифеев Страница 2

Кто мог желать её смерти? Ведь стреляли в упор, один раз, на поражение. Это не могло быть случаем, таких случайностей не бывает. Она знала, кто стрелял, наверняка. Это не могло быть и местью. Последний год дела шли тихо и мирно, без проблем, разборок и конфликтов.

Александр Литвин 28.09.94 года 18.23

Он шёл от дома Леонида, шёл в никуда, просто прочь, подальше от места, где всё в крови друга. Александр уходил слегка пошатываясь, не раскрывая зонта, распахнув плащ, — ему было жарко. И очень душно, тяжело дышать, словно кто–то сжал грудь и не давал даже вдохнуть. Жар был во всём его теле, горело лицо, руки. Дождь стекал по лицу Александра, но он не замечал его, он думал, просчитывал все возможные варианты. Беда не приходит одна: Макса свалил приступ аппендицита, в Кэтти стреляли вчера утром в упор, просто чудо, что не попали в сердце и скорая приехала вовремя. Леониду перерезали горло в его собственной квартире. Он открыл этому человеку дверь. Александр сам должен был прийти к нему, но опоздал. Всё это сделал один человек, который знал их всех — Кэт, Леонида, знал, что Алекс придёт к нему и увидит кровь. Всё, всё было плохо. Хорошо, что Ольга осталась в Бердянске. Тётка умерла, осталась квартира. Старая, однокомнатная, но в ней можно было спрятаться, отсидеться, залечь на дно. Да, спрятаться от… От кого? Кто? Кто знал их всех?

Александр винил себя во всём, в том, что опоздал, не успел, не остановил. Возможно, Леонид остался бы жив, он мог бы всё остановить, узнать. А может, убили бы и его. В голове крутился идиотский мотив, слышанный на кассете: «Хитри, отступай, играй, кружись, сживая врага со свету, ну что же такое жизнь, а жизнь — сплошная дуэль со смертью» — это уже было похоже на наваждение. Если бы он только знал, кто враг.

— Сплошная дуэль, ё-моё! — пробормотал он себе под нос.

Он шёл, слегка пошатываясь от тяжести, навалившейся на него, шёл, глядя вниз. Жар прошёл, Александр понял, что стал весь мокрый. Капли дождя стекали с волос под воротник рубашки. Стало холодно. Он шёл, не глядя под ноги, по лужам, и в ботинки промокли насквозь. Он шёл, не зная куда, по лужам, и слышал только шлепки по воде и хлюпанье в ботинках. Внезапно он понял, что сзади за ним кто–то идёт. Идёт очень давно. Шаги их сливались друг с другом.

Александр резко остановился и замер. Человек сзади, метрах в трёх, тоже остановился. Александр медленно обернулся, глядя почему–то не вперёд, а себе под ноги. Поднял взгляд. Человек, которого он увидел, ухмыльнулся, а сам он побледнел настолько, насколько может побледнеть окоченевший от холода человек. В доли секунды он понял всё, что произошло с Кэт и с Леонидом. Стало ясно, кто убил Дмитрия Белого ещё зимой 92-ого года. Думай о других, иначе они позаботятся о тебе!

Перед ним стоял человек, которого он считал мёртвым. Казалось, что эта страница жизни закрыта уже навсегда, но он ошибался. От осознания собственной ошибки Александру стало не по себе.

Парень, стоявший перед ним, перестал улыбаться.

— Трое м-могут сохранить секрет, Алекс, если двое из них мертвы. Ну, здорово, я же тебе говорил? Обещал? Я сдержу своё обещание. Извини, я пром–мазал в Кэт, точность — вежливость снайперов. Не знаю, как это уж получилось, он–но сам–мо!

Александр не помнил, заикался ли раньше Кроль или нет.

— Но с тобой я уже не ошибусь. А потом я найду твою сестру … Ты помнишь, что я обещал с ней сделать? Она умрёт от той дури, которой вы пичкаете людей.

— Их никто не заставляет, наше место займут другие.

— Другие меня не волнуют. Да и тебе от этого легче уже не будет. Я не злопамятный, но я злой, и память у меня хорошая!

— Хочешь сказать, что ты победил?

— А история пишется не победителями, Саня. История пишется выжившими, банкир. Хорошо смеется тот, кто стреляет последним.

— Лучше семь раз погибнуть, чем один раз подохнуть.

Александр видел, как долго Кроль доставал пистолет, это длилось почти вечность.

— Это как же надо послать человека, чтобы он выбился в люди и добился того, что и ты, Саня?

— Тебя бы так послали, ты бы давно уже загнулся! — Саша вдруг вспомнил похороны родителей, сестру на этих похоронах. Вспомнил, как они начинали жить одни без родителей. Одни. И понял, что не может допустить, чтобы Ольга ещё раз прошла через это, потеряв теперь и его.

— А знаешь, верю! Ничто так не портит цель, как попадание, не так ли?

Под воздействием какого–то шестого чувства Александр понял, в чём может быть его шанс на спасение, и бросился рывком в сторону. Боль в боку, огонь ударил его в плечо и развернул в воздухе. Поскользнувшись, он бесконечно долго падал вниз. Сознание на миг исчезло, но потом он понял, что толчком ноги его развернули на спину, видел нарисованную серую маску вместо лица у человека, который убивал его, но пошевелиться не было сил. Александр видел ещё, как вздрогнул два раза пистолет, направленный в живот, подумал, что увидеть и умереть — это глупо, услышал в мёртвой тишине женский, пронзительный визг, затем звуки выстрелов и бесконечное эхо. Импульс острой, обжигающей и пронизывающей боли захватил его и унёс куда–то вниз.

Александр 6.10.94 года 23.00

Он проснулся от ощущения ужаса. Ему снилась Кэт. Бледно–серая маска–лицо, и мертвенно–серые кисти рук. Остов в чёрном. Она смотрела сквозь него, словно его и не видела, и говорила: «Вот так всё и начинается, и заканчивается. Это и есть начало конца, твоего конца, Саша. Это деградация личности. Когда разлагается она, разлагаешься и ты тоже…» Потом она почему–то развернулась и пошла прочь — в пустоту. А он вдруг почувствовал движение на плечах, глянул на левое и увидел, что оно начинает съёживаться и гнить. Серо–жёлтый гной стекал по предплечью…

Александр проснулся в холодном поту, тяжело дыша, — ему не хватало воздуха. По мере того как Александр приходил в себя, он начинал чувствовать боль в плече. Вспомнились слова друга: «Иногда сильный человек бывает слабым, а иногда слабый — очень сильным, всё зависит от обстоятельств». В последнее время обстоятельства складывались не в его пользу. Сейчас он, сильный человек, лежал совершенно беспомощный, когда его друзьям угрожает опасность. Лежал не в силах подняться, при малейшей попытке пошевелиться дикая боль пронзала всё тело, и он терял сознание. Он лежал в палате на двоих. За всё время, что он здесь, у него сменились два соседа, оба умерли. Сейчас лежал третий, с колотым ранением в живот, и непонятно, насколько он здесь задержится. Самому Александру хотелось, чтобы подольше задержался на этом свете он сам.

Лежал и думал, что уроки жизни даются бесплатно, но дорого обходятся. Он ненавидел себя и проклинал за всё. За Леонида, за Кэт, за то, что в июне не убил Кроля, всё было бы кончено. Он был уверен, что убил его тогда, и не стал наносить лишние удары. Но, видно. Кроль оказался живуч. Из четверых выжил он один–единственный. С остальными разделывался Макс. Жестоко и без колебаний.

Не было теперь и сомнений в том, кто убил Дмитрия Белого. Кроль всё–таки расправился с ним. Эта смерть повисла в воздухе и мёртвым камнем легла на сердце Александра. Это был друг. Но кто его убил? Тогда было затишье. Из людей Кроля не осталось никого.

Теперь всё стало на свои места и сводилось в единую, чётко прослеживаемую, страшную цепь. Кроль мстил. Белый, Леонид, Кэт, он сам тоже на грани. Кролю оставалось совсем немного — Ольга в Бердянске, Олег на свободе. И ещё трое — Он сам, Кэт и Макс в больницах. Пятеро. А было восемь. Восемь железных людей, хорошо слаженная команда, готовая вместе своротить горы. А теперь, если Кроль сдержит своё обещание… Кроль, становилось ясно, был сейчас не один, но кто с ним? Александр понял, что впервые нуждается в помощи со стороны, а обратиться не к кому.

Нужен уже морфий, он не мог терпеть боль. Укол должны были делать в полночь. Он подумал, что не доживёт до полуночи. Хотел позвать медсестру, но почему–то позвал Кэт. А потом провалился в забытье.

Игра вторая. Встреча

23.04.98 года 19.51.

История — это судьба людей. Это прошлое, в буквальном смысле слова. Всё прошло, и изменить уже ничего не можешь. Хочешь кого–то вернуть, кого–то остановить, предостеречь, что–то успеть передать, но что–то изменить ты не в силах. Может, это и к лучшему. Судьба распоряжается тобой, твоей участью. Ты не можешь сказать, что ты будешь делать завтра вечером, не знаешь наверняка и с кем будешь в это время. Ты можешь планировать своё будущее, но случай сведёт тебя с людьми, которых ты не знаешь.

Случай научит делать тебя то, чего ты раньше не умел, и заставит совершать необычные для тебя поступки. Ты за пару дней узнаешь столько нового про жизнь людей, ту, о которой раньше даже не догадывался, ты узнаешь столько нового про самого себя, про свои силы и способности, сколько не узнаешь за пару лет своей обычной жизни.