Грегори Макдональд - Флинн в пролете Страница 20

— Так и не волнует?

— Абсолютно.

— Возможно. — Флинн поднялся. Ни к кофе, ни к рогаликам оба не притронулись. — Загадочные происходят в Америке события.

— Могу себе представить, — кивнул Сэнки.

— Значительные суммы денег внезапно появились в самых неожиданных местах.

— Значительные суммы?

— Порядка четырехсот миллионов долларов.

Сэнки встал:

— Купюры проверят, Флинн. Где мне вас найти?

— Отель «Дорланд». Надеюсь пробыть там до завтрашнего утра.

— Хорошо.

— Сообщение оставьте у портье. С номерами там какая-то путаница. Я не знаю, в каком буду.

— Неужели? Разве такое возможно?

— Как видите.

Сэнки открыл Флинну дверь.

— Я бы очень хотел понять вас, Флинн. Да и вам неплохо бы понять меня.

— Конечно. Такие же мысли часто посещают и меня.

Глава 20

— Я повторял все это уже раз двадцать, мистер Флинн.

Подтянутого, без единой жиринки майора Уильяма Колдера Флинн нашел в спортивном зале Пентагона, где тот разминался с тяжестями. Принял его предложение провести часок в сауне.

Компанию им составлял только сухой пар.

Флинн улыбнулся:

— Как военный человек, майор, вы привыкли к повторениям.

Лицо Колдера напоминало каменную маску: никому не дано лицезреть истинных чувств военного, разве что другим военным.

— Мне приказано отвечать на ваши вопросы, мистер Флинн. Я на них отвечу. И лишь говорю, что мне все это обрыдло.

— Почему так?

Майор скривился, словно ему ради обеспечения национальной безопасности приказали съесть живую змею.

— У нас был хороший отдел. Крепкая команда. И все разлетелось вдребезги.

— Вы говорите про Отдел авиационной разведки 11 В.

Лицо майора дернулось: ему не понравилось, что Флинн знает внутренние обозначения структурных подразделений Пентагона, тем более занимающихся разведкой.

— И работали мы хорошо, — добавил майор.

— Чем конкретно вы занимались в то время?

Взгляд майора затуманился.

— Вы знаете, что вам разрешено отвечать на все мои вопросы.

Чуть раньше Флинн получил всю необходимую информацию от специальной группы, которую создали в Пентагоне для расследования этого происшествия.

— Мы вели постоянный контроль за авиационными подразделениями по обе стороны советско-китайской границы.

— Очень ответственная работа, — покивал Флинн. — Хотя события на той самой границе редко привлекают пристальное внимание общественности. Майор, может, в тот момент там происходило что-то экстраординарное и именно оттуда тянется ниточка…

— Что-то я вас не понимаю.

— Как по-вашему, накануне того печального для вашего отдела происшествия на советско-китайской границе жизнь не выхлестнулась из привычного русла?

— Войска по обе стороны границы находятся в постоянном движении. Словно идет беспрерывный тренировочный матч. Первые переводят батальон на тысячу двести километров к северу, вторые — два батальона на две тысячи километров к югу. Первые перебрасывают на юг целую дивизию. И так далее.

— И что все это означает?

— Война нервов. Учения как для войск, так и для штабистов.

— Как вы это воспринимаете?

— Просто. Русские играют в шахматы, китайцы — в маджонг.

— Дорогие игры.

— Они затянулись на годы.

— То есть вы говорите, что ничего необычного тогда не происходило?

— Почему вы спрашиваете, мистер Флинн?

— Элементарно, майор. Если выводится из строя ваш отдел, вполне разумно задаться вопросом: может, кому-то не хочется, чтобы вы что-то увидели?

— А. — Майор разглядывал свои стоящие на полу ноги. Должно быть, сравнивал, одного ли они размера. — Нет, ничего экстраординарного не происходило. Насколько мне известно. — Он вскинул глаза на Флинна, просиял. — Обе стороны повторяли одни и те же маневры с периодичностью в восемнадцать месяцев. Мы еще гадали, а известно ли им об этом.

Улыбнулся и Флинн:

— Может, вам стоило позвонить им и рассказать об этом? Чтобы они зря не гоняли людей.

— Может, и стоило.

Флинн полотенцем стер пот со спины.

— И в один прекрасный день, субботним утром, вы выходите из дома, насвистывая веселую мелодию, с клюшками для гольфа, и обнаруживаете на переднем сиденье большой конверт из плотной бумаги, а в нем — сто тысяч долларов.

— Совершенно верно.

— В тот вечер вы автомобиль не заперли?

— Нет. Мы с Бетти вернулись с вечеринки поздно. Наверное, я забыл запереть дверцы.

— Рядом были другие автомобили? Я хочу сказать, вы оставили свой на стоянке?

— Нет. Под навесом у нашего дома. В Александрии.

— И что вы сделали?

— Вернулся в дом и позвонил майору Уиллиджеру.

— Кто такой майор Уиллиджер?

— Мой напарник по гольфу. Я позвонил ему и сказал, что приехать не смогу. Кажется, наплел, что Бетти заболела и мне надо присматривать за детьми.

— Она не заболела?

— Нет.

— Майор вам поверил?

— Скорее всего.

— Майор, если я вас правильно понял, вы не побежали в дом, роняя клюшки и крича жене, что вы нашли под навесом небольшое состояние?

— Нет. Жене я ничего не сказал.

— Святое небо, почему нет?

— Наверное, я сразу понял, что этот конверт как-то связан с моей работой в разведывательном отделе.

— То есть это была ваша первая реакция?

— Других мыслей у меня просто не возникло. Все необычное, мистер Флинн, рассматривается нами как потенциальная угроза для нашей работы. Все. А конверт с деньгами, конечно же, подпадает под эту категорию.

— Действительно. Ваши дальнейшие действия?

— Я прошел в кабинет, плотно закрыл за собой дверь и попытался дозвониться генералу Сейлеру.

— Вашему командиру?

— Да.

— Вы собирались доложить о случившемся?

— Да. Трубку взяла жена генерала. Голос ее звучал как-то странно. Она сказала, что генерала дома нет и долго не будет. Тогда я позвонил полковнику Перхэму. Его жена ответила, что он уехал на охоту на весь уикэнд. В понедельник утром я узнал, что уик-энд они провели, заполняя бумаги, необходимые для выхода в отставку.

— Очевидно, они не рассматривали все необычное как угрозу работе.

— Или они забыли про свой долг.

— Кому вы позвонили потом?

— Полковнику Сили. Его жена ответила, что Боб отправился покупать яхту. Раньше Боб никогда не говорил о своем желании пройтись по морю под парусом. Он любил пострелять в тире.

— За весь уик-энд вы ничего не сказали жене?

— И потом не сказал. Она до сих пор ничего не знает.

— А как вы объяснили ей отмену вашей поездки в гольф-клуб?

— Сказал, что у меня похмелье. После вечеринки. От яркого света режет глаза и болит голова.

— Ясно. А в понедельник утром?..

— Генерал Сейлер и полковник Перхэм носились по кабинетам, подписывая необходимые для увольнения из армии бумаги. Полковник Сили не отреагировал на мои слова.

— То есть вы рассказали ему о конверте с деньгами?

— Да.

— И что услышали в ответ?

— Он сказал: «Билл, жизнь коротка, и не стоит приносить ее радости в жертву, преувеличивая собственную важность».

— Ясно. Вы считали его своим другом?

— Мы работали в тесном контакте.

— И что вы сделали?

— Поднял тревогу. Позвонил в Управление Один. Командованию Авиационной разведки.

— Что за этим последовало? — спросил Флинн.

Майор Уильям Колдер погрустнел:

— Из отдела нас убрали. Так или иначе.

От следователей, разбиравшихся с этой историей, Флинн узнал, как поступили с сотрудниками отдела 11 В.

ГЕНЕРАЛ ДЖОН СЕЙЛЕР. Отправлен в отставку. Выплата пенсии приостановлена до завершения расследования. Генерал и его жена, прожившие вместе двадцать шесть лет, разъехались. Она осталась в Вашингтоне, он перебрался в Понс, на Пуэрто-Рико.

ПОЛКОВНИК ДЖОН ПЕРХЭМ. Отправлен в отставку. Выплата пенсии приостановлена до завершения расследования. Полковник прибавил в весе сорок пять фунтов.

ПОЛКОВНИК РОБЕРТ СИЛИ. В настоящее время находится в психиатрическом диагностическом центре военного госпиталя в Уолтер-Рид. Поправляется после нервного срыва.

МАЙОР СЭМЮЭЛЬ РОЗЕНСТОУН. Переведен в колледж Генерального штаба в Норфолке, штат Виргиния, инструктором по обеспечению безопасности.

И так далее. Про всех шестьдесят семь сотрудников отдела. У секретаря генерала, Адель Хьюз, развилась гипертония. Хьюлетт Уид, техник, женившийся в тот самый уик-энд, в следующую пятницу сбежал из супружеской постели и до сих пор числился среди пропавших без вести.

— Меня перевели к снабженцам, — продолжил майор Колдер. Покачал головой. — Если в армии происходит что-то необычное и тебя это каким-то боком касается, на карьере можно ставить крест.