Спарринг- партнеры - Гришэм Джон Страница 20

– У них была монополия на протяжении десятилетий.

– Это все в прошлом. Новая компания предлагает бетон по более низким ценам, и с тех пор обе фирмы бьются друг с другом насмерть. Герми считает, что они пытаются выдворить его из бизнеса, а потом скупить по дешевке то, что останется. И это уже происходит. Судя по всему, им приходится затягивать пояса. Герми продал свой охотничий домик на озере, и они подумывают о продаже пляжного домика в Дестине. Последнее время он сильно нервничает. Бедняга вот-вот потеряет дочь, а его бизнес-империя рушится.

– Ты много слышишь.

– Ты же знаешь, как у них проходят воскресные обеды. Они много говорят и считают, что мы, дети, слишком глупы, чтобы слушать и понимать. К тому же из-за болезни мамы я провожу там больше времени, чем хотела бы. Я люблю Хани, и мы хорошо ладим, но Герми сейчас находится дома гораздо чаще, а когда он разговаривает по телефону, то забывает, что его могут услы– шать.

– А что еще ты слышала?

– Вот мы и сплетничаем! Пару дней назад у нас была крупная ссора. Тебе наверняка захочется узнать подробности.

– Так расскажи.

– Это был один из жутких разговоров о жизни после смерти Лизы. Мама была в кабинете и сказала, что хочет, чтобы наш дом продали и отдали деньги в доверительное управление, а потом они пойдут на оплату нашей учебы в колледже. Я сказала, что хочу остаться жить в доме. Думаю, мы с Хелен справимся сами, да и с Герми я жить не хочу. Конечно, взрослых взбесила мысль, что две девочки-подростка будут жить одни в Клэнтоне. Что подумают и скажут люди? Так ни до чего и не договорились. Как обычно, все переругались, и ничего хорошего не вышло. Но твердо решили, что дом продадут.

– Я не могу осуждать это решение. Если бы меня спросили, я бы сказал, что не хочу, чтобы вы жили одни.

– А почему нет? В следующем году я поеду учиться в колледж, буду там одна и, черт возьми, уверена, что больше сюда не вернусь.

– А куда ты собираешься?

– Пока не знаю. Найду где-нибудь летнюю стажировку, чтобы не оставаться здесь. Насчет колледжа не уверена. Герми дал понять, что заплатит за учебу в Университете штата Миссисипи или другом, но только в нашем штате. Мы не узнаем, сколько будет стоить дом, пока не продадим, но сделка не сильно улучшит положение. Есть ипотека, и кое-что нужно отремонтировать. Ты его помнишь, Мак?

– Я хорошо его помню. Он всегда был мал для Лизы, а я не хотел тратиться на другой. Да и не было на это денег. А сам я не мастеровит.

– Я хочу уехать, Мак. Подальше отсюда. Подальше от Миссисипи. Подальше от Юга.

Она затушила окурок в пепельнице.

– Уже прикидывала куда? – поинтересовался Мак.

– На Запад. В Калифорнию, может, в Колорадо. Я хочу учиться в маленькой школе искусств где-нибудь там, далеко. После того как мама умрет, какое-то время мне придется прожить с Герми и Хани, а потом я сбегу из округа Форд и больше никогда сюда не вернусь. Бедная Хелен останется, но она и не готова к бегству. А я готова.

– Школа искусств?

– Да, школа искусств. Что-то другое, Мак, что-то действительно сумасшедшее. Все девушки, которых я знаю и которых больше не называю подругами, ждут не дождутся, когда присоединятся к женскому сообществу и найдут себе мужей. Затем они могут вернуться в Клэнтон или Тьюпело, завести детей, тусоваться в загородном клубе и жить, как их матери. Но я другая, Мак. Я точно не такая.

Мак был тронут ее бунтарством и не мог скрыть улыбку.

– Могу предложить вот что. Ты выберешь школу искусств на Западе, поступишь туда, а я помогу оплатить обучение.

Марго закрыла рот руками и крепко зажмурила глаза, как будто не могла поверить, что мечта может сбыться. А потом открыла их и тихо спросила:

– Ты правда это сделаешь?

– Это самое меньшее, что я могу сделать, Марго.

Было похоже, что она с этим согласилась.

– Я никогда не видела гор.

Еще одно печальное напоминание, но в самую точку. Когда девочки были маленькими, их семейный отдых всегда длился ровно неделю, которую семья проводила в принадлежащей Баннингам квартире во Флориде. Лиза мечтала посмотреть мир, что могла позволить себе ее сестра, но им это было не по средствам.

В этот момент Мак поклялся себе показать своим девочкам мир. Он сказал:

– Сделаем так. Выжми из Герми как можно больше. Возьми все, что сможешь, от продажи дома, и я доплачу, сколько потребуется, чтобы мечта стала реальностью.

– А что, если Герми упрется и скажет «ни цента»?

– Марго, я же пообещал помочь.

Ее задиристость и горячность улеглись, и она, расслабившись, улыбнулась. До нее начало доходить, что старина Мак может оказаться ее билетом из Клэнтона.

– Даже не знаю, что сказать, – призналась Марго.

– Ты и не должна ничего говорить. Ты моя дочь, а я в большом долгу перед тобой.

Она вытащила еще одну сигарету и закурила, не сводя с него глаз.

– У меня есть идея, – сказал Мак. – Сейчас лето, и тебе надо смотреть колледжи, верно?

– Да.

– Так вот, в следующую субботу скажи Лизе, что поедешь на один день в Мемфис посмотреть колледж Родса. Это красивая маленькая частная школа в городе. Я живу неподалеку. Мы там погуляем, пообщаемся и пообедаем.

– Родные придут в бешенство при мысли, что я отправлюсь в Мемфис одна.

– Тебе семнадцать лет, Марго, еще год – и ты закончишь школу. Я ездил в Мемфис, когда мне было пятнадцать. Топни ногой и стой на своем.

– Мне это нравится, но Герми сойдет с ума, услышав о частном учебном заведении.

– Это просто предлог, чтобы выбраться из города. А там – кто знает? Может, тебе понравится Родс.

– Он слишком близко. А мне нужно уехать далеко, Мак.

– Так мы договорились о том, чтобы пообедать вместе?

– Я попробую. – Она взглянула на часы и потянулась за сумочкой. – Мне пора. Мама кое-что просила для нее сделать.

– Она о чем-то подозревает?

– Не думаю. На несколько дней новость о тебе выбила их из колеи, но потом все улеглось. Тебя здесь никто не видел, Мак.

– Это хорошо. И мне не хочется встречаться здесь. От этого города у меня мурашки по коже.

– И у меня тоже.

Новым окружным прокурором Двадцать второго судебного округа стал Лоуэлл Дайер из маленького городка Гретна в округе Тайлер. Если ФБР не испытывало особого интереса к округу Форд, то округ Тайлер его интересовал еще меньше, и взволнованный Дайер с нетерпением ждал встречи с федералами в своем кабинете в здании окружного суда. По телефону специальный агент Ник Лензини не дал ни малейшего намека на причину своего визита. Он пришел один, и его встретили в переговорной с выпечкой и кофе. Дайер и его помощник Д. Р. Масгроув готовы были выслушать агента.

Лензини начал с того, что объявил о расследовании обстоятельств исчезновения Мака Стаффорда и просил сообщить, что известно Дайеру об этом деле. Прокурор и его помощник были удивлены, узнав, что кто-то разыскивает Мака. В свое время они его знали и считали, что он исчез навсегда. Насколько им было известно, никакого расследования не проводилось. Таким образом, сообщить они ничего не могли.

Лензини воспринял это с наигранным недовольством, как будто они долгие годы сидели сложа руки и закрывали глаза на очевидные правонарушения. Теперь за дело пришлось взяться ФБР, чтобы навести порядок. Он рассказал о бензопилах «Тинзо», о четырех мировых соглашениях, подписанных Маком, о его непростительном невнимании к претензиям на протяжении ряда лет и обо всем прочем в таком же роде. Ник особо подчеркнул, что был вынужден слетать в Нью-Йорк, где вместе с другими агентами ФБР сумел отследить источник мировых соглашений и получить нужные документы. После чего он начал доставать папки из порт– феля.

Первым они увидели мировое соглашение, подписанное Оделлом Гроувом. Подпись принадлежала самому Оделлу, а вот нотариальное заверение подделано. Контракт на юридические услуги, подписанный Оделлом, давал Маку сорок процентов от любой суммы возмещения. Таким образом, Оделлу причиталось не двадцать пять тысяч долларов, а шестьдесят.