Микки Спиллейн - Я сам вершу свой суд Страница 21

Я осмотрел всю остальную комнату и нашел несколько полуобгоревших листочков, на которых можно было различить ряд цифр. Как смог Калек пробраться сюда незамеченным и успеть все сжечь? Снаружи огонь должен был быть ясно виден. Загадка оказалась совсем не трудной. Повернувшись к коврику возле кровати, я увидел, что он дымится. К ткани коврика прилипла половина страницы из блокнота. Либо забытая Джорджем, либо им утерянная, либо спрятанная им в тот момент, когда он увидел меня.

Из этой полуобгоревшей странички можно было понять, что доказательства виновности Джорджа находятся в одном из сейфов Нью-йоркского банка. Значит, Джордж был убийцей. Я всегда подозревал, что он виновен, и теперь эта бумажка даст доказательства и оправдает мои действия в глазах закона.

Я положил листочек в конверт, который всегда ношу с собой для этих целей, написал на нем адрес и наклеил марку. Затем я открыл дверь, едва не опрокинул с полдюжины студентов, торчавших под дверью, нашел почтовый ящик и бросил конверт. После чего вернулся в комнату Кингса и продолжил ожидание.

Все начало проясняться. До сих пор я считал, что Джордж крупная фигура, но он был просто одним из многих подручных. Шефом, вероятно, был Халл Кинге, который занимался и другими делами помимо поставки девушек в дома терпимости. Он выбирал людей с темным прошлым, таких что подходили для него, кого он мог заставить работать, собрав неопровержимые доказательства их виновности. Он предъявлял им эти доказательства или фотографии и таким способом заставлял людей работать на себя. Если бы я смог спасти содержимое этого сейфа, мы смогли бы разрушить один из самых великих рэкетов. Я прибыл слишком поздно, но в то же время достаточно рано, чтобы не остаться совершенно разочарованным. Может быть, в сейфе в Нью-Йорке будут какие-нибудь копии? Сомнительно.

Халл, по-видимому, держал свои документы во многих сейфах. В том случае, если ему нужно было бы освободиться от части своей банды, ему было достаточно посоветовать полиции, конечно анонимно, открыть некоторые сейфы. Очень остроумно.

Я был доволен тем, что прикончил Калека. Но был уверен, что главная моя цель еще не достигнута. Некий X., о котором никто, кроме мертвых, не знает, вот главная моя цель.

Прибыла местная полиция. Шеф, толстый мужчина с цветущим цветом лица влетел в комнату с пистолетом в руках и сразу же объявил меня арестованным. Через пару минут последовавших объяснений и угроз он от меня отстал и, чтобы его не травмировать понапрасну, — я дал ему свою лицензию частного детектива, разрешение на ношение оружия и кое-какие другие официальные документы. Потом я позвонил Пату и передал трубку шефу местной полиции.

Полицейские небольших городишек не питают уважения к вышестоящим чинам из других городов. Но, в свою очередь, Пат пригрозил ему, пообещав позвонить губернатору, если шеф не будет со мной сотрудничать, и толстяк успокоился.

Я рассказал ему вполне достаточно, чтобы он смог составить надлежащий рапорт, и отправился в Нью-Йорк, правда, теперь уже с умеренной скоростью.

Когда я вошел в кабинет Пата, уже светало. Мне страшно хотелось спать. Пат меня ждал. Я рассказал ему всю историю. Он послал несколько человек в этот городишко, чтобы сделать необходимые фотографии и проверить пепел в сейфе Кингса.

Возвращаться домой мне не хотелось и я позвонил Шарлотте. Она уже встала и собиралась уходить.

— Ты не сможешь подождать меня? — спросил я.

— Конечно, Майк, поспеши. Мне хочется знать, что еще произошло.

— Я буду через четверть часа.

Движение было настолько интенсивным, что я добрался до дома Шарлотты лишь через полчаса. Она ожидала меня в салоне. Кэтти занималась хозяйством.

Шарлотта забрала у меня пальто и проводила к дивану, на который я рухнул со вздохом облегчения.

Наклонившись ко мне, Шарлотта меня поцеловала. Сил у меня осталось лишь только чтобы вернуть ей поцелуй.

Я рассказал ей о своих приключениях. Она слушала меня, не перебивая.

— Могу я чем-нибудь помочь? — спросила она.

— Да. Скажи, что представляют из себя нимфоманы?

— Значит, ты ходил к ней? — воскликнула она с возмущением.

— Деловой визит, милая, — пояснил я.

— Хорошо, — улыбнулась Шарлотта. — Думаю тебе можно поверить. Что касается твоего вопроса, то нимфомания бывает либо врожденной, либо может развиться в подростковом возрасте. Врожденная нимфомания связана с гипертрофией эндокринной системы, а при неврожденной — это чаще всего распущенность и потакание собственным страстям и желаниям.

— Неврожденная нимфомания может привести к преступлению?

— Ты хочешь спросить, не толкнет ли страсть нимфоманку на убийство? Не думаю... У них есть другие способы удовлетворить свою страсть.

— Например? — поинтересовался я, игнорируя намек.

— Ну, если нимфоманка пылает страстью к некоему человеку, а тот ее отталкивает, то вместо того, чтобы убивать этого человека, она просто находит себе другого!.. Это проще, быстрее и гораздо эффективнее. Если это задевает ее самолюбие, она вылечивает его, одерживая другие победы. Ты меня понимаешь?

Я прекрасно понимал.

— Обе Беллеми нимфоманки? Шарлотта засмеялась.

— Нет. Только Мэри. Она неисправима, так как даже не предпринимает никаких мер, чтобы исправиться. Она живет полнокровной, с ее точки зрения, жизнью и Эстер вынуждена часто помогать ей выпутываться из последствий ее любовных авантюр. Сама Эстер избегает любовных приключений. Она почти такая же красивая, как и ее сестра, но не обладает талантом пожирательницы мужчин. Если она однажды влюбится, то воспримет это вполне естественно и протекать это будет тоже естественно.

— Мне нужно с ней познакомиться, — сказал я. — Ты к ним поедешь на этой неделе?

— Да, они меня пригласили. Я приеду поздно, но матч не пропущу. Мне нужно будет сразу же вернуться обратно. Ты тоже приглашен?

— Я должен отвезти Мирну, если, конечно, она не откажется от приглашения.

— Прекрасно! — воскликнула Шарлотта.

Больше я не услышал ничего, так как провалился в глубочайший сон. Проснулся я около шестнадцати часов. Кэтти, услышав, что я проснулся, принесла мне поднос, на котором стояла тарелка яиц с беконом и дымящийся кофе.

— Вот ваш завтрак, мистер Хаммер, — сказала она. — Мисс Шарлотта приказала заботиться о вас до ее возвращения.

Она адресовала мне ослепительную улыбку и исчезла.

Я поел с большим аппетитом и выпил три чашки кофе. Потом я позвонил Мирне. Она сказала мне, что будет меня ждать в субботу около десяти часов. Я положил трубку и поискал на полках какую-нибудь книжку, чтобы скоротать время до прихода Шарлотты. Романы все я читал, так что я обратился к специальной литературе, пролистал громадный том, озаглавленный “Лечение гипнозом умственно больных” и довольно быстро бросил его, поскольку практически ничего не понял. Методика лечения, насколько я понял, заключалась в том, что больному под гипнозом внушали какой-то образ поведения, которому он затем следовал автоматически, не отдавая себе в этом отчета.

Я представил себе, как можно загипнотизировать молодую девушку и внушить ей... К черту.., такие мысли не очень-то хороши. К тому же я не настолько дряхл, чтобы прибегать к подобным методам.

Следующую книгу я выбрал из-за картинок. Она называлась “Психология замужества”. Это оказался просто шедевр и написан был так популярно, что я проглотил книжку от корки до корки. Шарлотта застала меня за чтением.

— Мистер повышает свой культурный уровень? — спросила она. — Пока еще не поздно.

Она поцеловала меня и приготовила виски с содовой. Я выпил и попросил Кэтти принести мне пальто и шляпу.

Шарлотта выглядела разочарованной.

— Уже? — запротестовала она. — Я думала, ты со мной поужинаешь.

— Не сегодня, дорогая. Мне нужно привести себя в порядок. Я показал ей дыру в костюме, которую проделала пуля Калека. Она побледнела, представив, какой опасности я подвергался.

— Ты... Ты ранен, Майк?

— Нет, просто царапина.

В это время ее позвали к телефону. Я слышал, как она, нахмурившись, говорила:

— Вы уверены? Хорошо, я займусь им.

Она положила трубку и я спросил, что случилось.

— Клиент, — ответила она. — Лечение хорошо на него действовало, но потом вдруг последовало ухудшение. Я выписала ему успокоительное и завтра утром навещу его.

— Ну, я ухожу.

— О'кей, милый, — сказала она, обнимая меня. — Возвращайся поскорее, Майк.

— Как только смогу, дорогая.

Я ушел. К счастью, парикмахерская была пуста. Я снял пиджак и устроился в кресле. Парикмахер искоса взглянул на мой пистолет в кобуре под мышкой и накрыл меня пеньюаром.

— Под “ежик”, — приказал я.

Не произнеся ни слова, он принялся за работу, щелкая ножницами. Через четверть часа я сел в машину и направился в сторону Бродвея.