Картер Браун - Поклонник Страница 21

— Вы приближаетесь к вашей цели в сто тысяч долларов на строительство святилища?

— Мы держим эту цифру в уме, лейтенант, — сказал он. — Сейчас мы у отметки в восемьдесят тысяч.

— И все деньги вы держите в сейфе? — Я кивнул в сторону напольного сейфа, стоявшего рядом со столом.

— Да, здесь, — сказал он. — Но это очень современный сейф, лейтенант. Меня заверили, что комбинация абсолютно недоступна для взлома.

— А сколько людей знают комбинацию?

— Только я и Учитель, естественно.

— Почему «естественно»? Я думал, его деньги совсем не интересуют.

— Это правда, — подтвердил Беннет. — Но мы в некотором смысле партнеры.

— Он ставит представление, а вы собираете деньги? — уточнил я.

— Мне не кажется это очень смешным, лейтенант! — жестко заметил Беннет.

— А я не всегда шучу, — признался я.

— Неужели! — промямлил за моей спиной Полник.

Беннет обошел вокруг своего стола и уселся на стул.

— А что вам, собственно, угодно? Чем могу помочь вам, господа?

— Можете, — сказал я. — Я хочу переговорить с Учителем.

— В данный момент он занят, — сказал Беннет с сожалением.

— Он будет говорить со мной или здесь, или в офисе шерифа в центре города, — небрежно бросил я. — Здесь или там — мне абсолютно наплевать. Но на первых страницах завтрашних газет он будет выглядеть несколько глуповато, как вам кажется? Я имею в виду фотографии в набедренной повязке и наручниках.

Лицо Беннета стало похоже цветом на полотно.

— Попробую немедленно с ним связаться! — Он снял трубку и набрал номер. Через несколько секунд он уже говорил Учителю, что я в офисе и срочно хочу его видеть.

— Учитель сейчас придет, лейтенант, — объявил он, кладя трубку на рычаг.

— Отлично, — сказал я.

Я закурил сигарету и поглядел на Беннета. Он рассеянно мне улыбнулся, затем неожиданно щелкнул пальцами.

— Я чуть не забыл, лейтенант. Сегодня утром мне вернули мою машину. Большое спасибо.

— На здоровье, — сказал я. — За это вам надо благодарить службу шерифа.

— Я обязательно это сделаю, — сказал он. — Кстати, вы, наверно, и Чарли нашли?

— Конечно, — сказал я.

— О? — У него был заинтересованный вид. — И как он?

— Мертв.

— О!

Я откинулся на спинку кресла и затянулся сигаретой, потешая себя самодовольной мыслью, что на свете есть две профессии, которые позволяют быть по-настоящему мерзким в отношении людей. Первая — полицейский, вторая — газетный писака.

Дверь в контору распахнулась, и что-то бесшумно скользнуло в комнату. Я догадался, что вошел Учитель в своих сандалиях. Он подошел к столу, затем повернулся ко мне лицом, пристально глядя на меня своими голубыми глазами. Борода его зловеще топорщилась.

— Вы хотели говорить со мной? — спросил он громоподобным басом.

— Конечно, — сказал я. — Хотел задать вам несколько вопросов.

— Опять вопросы?

— У нас два нераскрытых убийства, — напомнил я ему. — И я хотел спросить вас о Чарли Элиоте. У меня к вам много вопросов. Почему бы вам не присесть?

— Я предпочитаю стоять, — сказал он. — Пожалуйста, давайте сразу перейдем к делу. Мне дорого время.

— Возможно, Совет округа заплатит вам, — сказал я. — Почему бы вам не послать счет к оплате на имя шерифа?

— Будьте любезны! — сказал он категорично. — С какой стати я вынужден стоять здесь и выслушивать ваши пошлые шуточки?

— Я, помнится, предлагал вам выслушивать их сидя, — сказал я. — Вы знали о том, что Чарли Элиот занимался шантажом некоторых ваших сподвижников?

— Нет.

— Вас он не шантажировал?

— Посланника Бога солнца? — Он уставился на меня в упор. — Вы осмеливаетесь предполагать, что я способен вести себя так, что это могло бы послужить основанием для шантажа!

Беннет прокашлялся.

— Лейтенант, вы должны принять во внимание, что Учитель — э… человек убеждений.

— Я тоже человек убеждений, — сказал я. — Я предан женщинам. А чему предан он?

— Я предан Богу солнца! — произнес Учитель, блеснув глазами. — Я его посланник на земле. Я здесь для того, чтобы нести его слово людям!

— И нести его семя?

Он снова тупо взглянул на меня.

— Я вас не понимаю.

— Люди, которых шантажировал Элиот, — все участвовали в ваших маленьких церемониях, — сказал я. — Вы догадываетесь, что я имею в виду? Обряд плодородия в честь Бога солнца?

Он невозмутимо сложил руки крест-накрест на своей груди.

— Это священные обряды Бога солнца. Как смеет он осквернять своими словами ритуал…

— Возможно, что для Бога солнца они священные, — сказал я. — А для большинства людей они просто непристойные.

— Но не запрещены законом, — быстро вставил Беннет. — Те, кто принимал участие в обрядах плодородия, делали это по собственной воле, и все они взрослые люди, которым уже исполнился двадцать один год.

— Вы что, у них автографы брали? — спросил я.

— Бог солнца требует покорности, — сказал Учитель. — И те, кто решил следовать за ним, должны поклоняться ему и участвовать в ритуалах и церемониях, посвященных Богу. Он требует от них жертв. Он требует их всецелой преданности! Если они не будут отдаваться ему целиком, он обрушит на них свой гнев.

Его голос громыхал, как орган Хэммонда с выдвинутыми заглушками.

— И если они не будут отдаваться силе Бога солнца, то однажды наступит тот день, когда оно не взойдет, и темень покроет землю и все сущее на ней увянет и умрет!

— У нас уже есть парочка увядших и умерших, — сказал я. — Вот почему я здесь.

Учитель, казалось, не слышал меня. Он стоял передо мной неподвижно с выражением восторга на лице.

— Кстати, о жертвоприношении, — сказал я, — вы предрекали не так давно, что Богу будет принесена великая жертва, — и буквально сразу на вашем алтаре появилось распростертое тело Джулии Грант. Как вы объясните это совпадение?

— Когда Учитель говорит о жертвенности, он говорит о личном самопожертвовании, — поспешно произнес Беннет. — Я имею в виду финансовые пожертвования на возведение святыни.

— Пусть так и скажет сам, — заявил я холодно.

Беннет заерзал на стуле.

— Учитель не такой, как мы с вами, лейтенант.

— То-то и оно, — согласился я. — Он единственный из нас с бородой. Сделайте одолжение, Беннет, когда я задаю Учителю вопрос, дайте ему ответить на него.

— Ну разумеется, — поспешил Беннет. — Я просто старался оказать посильную помощь.

— А вот обманывать нехорошо, — устало сказал я.

Я снова перекинул свой взгляд на Учителя.

— Вы собираетесь присоединиться к Богу солнца сегодня на закате?

— Так было предопределено, — сказал он.

— Вы действительно верите, что так случится?

— Я знаю, что так будет.

Я решил бросить это безнадежное дело.

— О'кей. Больше вопросов не имею.

И Учитель легкой походкой направился к двери.

— Вот только одно, — сказал я. — Если восемьдесят тысяч исчезнут из этого сейфа в то же время, когда исчезнете вы, то я доберусь до вас. Даже если для этого мне придется пройти по радуге!

Учитель отворил дверь и вышел. Беннет взглянул на меня и с огорчением покачал головой:

— Не надо было этого говорить, лейтенант. Он мог обидеться!

— Вы думаете, меня это волнует? — заорал я на него.

Я крепко приложил ладонь ко лбу и на несколько секунд закрыл глаза.

— Вы хорошо себя чувствуете, лейтенант? — озабоченно спросил Полник. — Вы не заболели, случайно?

— Нет, просто несколько растерян, — сказал я. — Давай-ка убираться отсюда. — Я встал со стула и направился к двери.

— Что будем делать, лейтенант? — спросил Полник.

— Ты будешь искать гайки, а я болты, — сказал я. — А потом сядем вместе и будем их свинчивать.

— Это жара подействовала на вас, лейтенант, — неуверенно произнес он. — Так же как на этого парня, Учителя!

— Возможно, ты прав, — согласился я с ним, когда мы покидали офис Беннета. — Послушай, я хочу, чтобы ты поболтался тут вокруг какое-то время. Пригляди-ка за этим офисом. Увидишь кого-нибудь выходящего отсюда с портфелем — хватай его!

— Само собой, лейтенант! — смело заверил Полник. Я был уже на полпути к домику Элоизы, когда услышал его тяжелое дыхание у себя за спиной. Я обернулся и подождал, пока он меня догонит.

— Ну, что еще?

— Лейтенант, — пробормотал, запыхавшись, Полник. — А как выглядит портфель, который вы ищете?

Глава 11

Элоиза открыла дверь своего домика и окинула меня ледяным взглядом.

— Да? — спросила она.

— Мне надо поговорить с вами, — сказал я.

— Тогда входите.

Я прошел за ней внутрь домика. Она была в белом бикини, приятно гармонировавшем с ее темным загаром. Она указала мне на стул, и я сел. Она уселась напротив.