Чарльз Вильямс - Глубокое синее море (др. пер.) Страница 22

Керин вернулась, но остановилась перед дверью, так как в коридоре послышались шаги. Появился Линд. За ним следовал Барсет с аптечкой в руке. Годдер отошел в сторону. Линд пощупал пульс и, казалось, остался доволен. Потом он приподнял веко и посмотрел на зрачок. Прежде чем осмотреть рану, ему нужно было помыть руки, и когда он мыл их, Годдер рассказал ему, как он нашел ее в таком положении.

Линд бросил на него серьезный взгляд.

— Хм… Говорите, что почти час пролежала без сознания? Должно быть, очень сильно ударилась головой.

Да, Линд был первоклассным актером. И не делал ошибок. Он обрил волосы вокруг раны, удалил кровь и осмотрел рану. Найдя ее не очень серьезной, он сказал, что около двух уколов будет вполне достаточно. Кончиками пальцев он ощупал весь череп, но переломов не нашел. Правда, он сказал, что в этом можно быть уверенным только после рентгена. Линд промыл рану, аккуратно перевязал ее и сделал два укола. После этого он снова пощупал пульс, положил руку на место и улыбнулся, словно говоря этой улыбкой, что все будет в порядке. Великий лекарь, мысленно назвал его Годдер.

Да, если я открою глотку, то и со мной поступят не лучше, подумал он. И чего я этим тогда добьюсь? Что не одна она будет лежать на дне океана? Возможно, они даже зашьют нас в один мешок, если у них не так много лишней парусины. Но это слабое утешение…

Ну, а чем была для него Мадлен Леннокс? Он знал ее всего три дня, и они несколько раз побаловались в постели. Ни для нее, ни для него это не означало ничего серьезного. В Маниле они бы быстро распрощались, и их пути опять бы разошлись.

Он требовал от жизни и от людей только одного: чтобы его оставили в покое. Значит, он сам должен позаботиться о себе. А ее бросить на произвол судьбы.

Он вздохнул. Мысль была отличной, но он знал, что не сможет так поступить. Он должен был выжидать, пока ему не представится возможность нанести удар Линду. И Керин он не должен втягивать в это дело.

— В настоящий момент ничего сделать нельзя, — заявил Линд. — Я не знаю, насколько сильно она ударилась. Мы должны обождать, пока она не придет в себя. Я буду заглядывать к ней каждый час.

— Отлично, — сказал Годдер. — Мы тоже будем приглядывать за ней.

Линд ушел, взяв с собой аптечку. Барсет вздохнул и посетовал на то, что их буквально преследуют несчастные случаи. Керин проводила их взглядом, а потом заперла дверь. Взяв сигарету из пачки, лежавшей на столике, она села. Годдер дал ей прикурить.

— Ну, хорошо, — сказала она. — Что мы можем предпринять против него?

Годдер подивился собственной глупости. Уж если он, мужчина, заметил, что Леннокс не пошла бы под душ без шапочки для волос, что она наверняка не мыла бы волосы обычным мылом, что она не стала бы мыть себе голову за 20 минут до завтрака, так как при такой влажности нужно много времени, чтобы высушить их, то как же все это могло не броситься в глаза женщине?

Но прежде чем он смог ответить, дверь распахнулась, и в каюту вошел Рафферти, неся в руке тряпку и мыльный порошок. На его грубом лице висело, словно маска, выражение детской невинности и отеческой заботы, но Годдер ожидал от него и того, и другого. Правда, два фактора все же привлекли его внимание. Во-первых, карман куртки стюарда был сильно оттопырен, и во-вторых, то, что там находилось, довольно жестко стукнулось о рамку двери, когда он входил.

— О, боже ты мой, она что, стояла на голове? — бросил Рафферти, посмотрев на миссис Леннокс, лежавшую без чувств на кровати.

— Что ж, такой вариант тоже не исключается, — ответил Годдер. Надеюсь, мы вам не помешаем?

— Нет, нет! Я только приведу в порядок ванну.

Керин с удивлением наблюдала за Годдером. А тот взял носовой платок и повязал его вокруг своей правой руки. Такого взгляда, какой был у него сейчас, она еще ни разу не видела у культурных людей. В нем была и хитрость лисы, и голод волка, и дикость гиены. В нем было нечто такое, что могло бы свидетельствовать о ненормальной психике. Она даже испугалась немного, но он, покачав головой, дал ей понять, что она должна вести себя тихо. Годдер проскользнул к двери и бесшумно запер ее на задвижку. Из ванной доносились звуки, которые должны были означать, что Рафферти наводит там порядок. Отойдя от входной двери, он встал у двери, ведущей в ванную.

— О, посмотрите! — неожиданно крикнул он. — Она приходит в себя! Ее глаза уже открыты!

Своим возгласом от обманул даже Керин, так как она автоматически повернулась в сторону постели. Рафферти вышел из ванной и посмотрел в том же направлении. Годдеру осталось только сделать шаг вперед и ударить его рукой в живот.

Тот хрюкнул и сложился пополам. Годдер поймал его за отвороты куртки, поднял его голову и нанес второй удар — на этот раз сбоку, между подбородком и ухом. Голова Рафферти откинулась назад, он повернулся вокруг своей оси, потерял равновесие и ударился головой о тяжелую дверь. В следующие мгновение он был на полу. Одним прыжком Годдер уже был на нем, вдавил в живот ему колено и снова ударил его перевязанной рукой — на этот раз по шее. Рафферти был здоровым и крепким парнем, лет 40 с небольшим, а неприложенный закон говорил, что, когда тебе уже 45 и ты хочешь одолеть молодого и здорового парня, ты можешь это сделать только в том случае, если применишь быстроту и ловкость.

Тот издавал какие-то нечленораздельные звуки, но Годдер продолжал молотить его. Над его глазом уже зияла рана, но он все еще защищался от ударов Годдера. Последний внезапно вскочил, потянул противника за собой и перекинул его через себя, заложив руку за его затылок. Рафферти перевернулся и ударился о металлическую переборку. И все-таки он успел сунуть руку в карман и вытащить оттуда пистолет. В то же мгновение Годдер ударил его ногой по запястью и придавил каблуком руку. Пистолет выпал из руки Рафферти. Словно пьяный, он прислонился к переборке и попытался полезть наверх. По его лицу текла кровь.

Керин с ужасом наблюдала за этой сценой. На мгновение в закрытом иллюминаторе мелькнуло лицо, и по палубе послышался топот ног. Годдер проверил обойму. Одна пуля выпала, другая уже сидела в стволе. Он сунул обойму обратно и снял пистолет с предохранителя. После этого он ткнул дулом в зубы Рафферти.

— Что ты ей дал, ублюдок? И сколько?

— Тебя это не касается, ты, дерьмо… — огрызнулся Рафферти, но в тот же момент понял, что лучше было бы не огрызаться. Годдер ухмыльнулся, и такой ухмылке Рафферти еще ни разу за свою жизнь не видел. Годдер потянул его вверх за отвороты и стукнул пистолетом по голове — сперва справа, потом слева.

— Если тебе это нравится, я могу продолжать в том же духе, — прошипел он.

Кто-то постучал в дверь. Годдер опять ткнул дулом револьвера в лицо Рафферти.

— Две таблетки, — промычал тот.

— Какие таблетки?

— Не знаю. Он дал их мне, но не сказал, что это такое.

Возможно, кодеин, подумал Годдер. А двойная доза кодеина не смертельна.

— А где Майер? — Злобно спросил он.

— Майер? Он умер, и теперь его пожирают рыбы, ты, собака… — Он посмотрел на лицо Годдера и сразу же добавил: — Ну, где-то там, внизу. Где точно — я не знаю.

— Каким образом он должен исчезнуть с корабля и где?

— Где-то впереди нас находится другой корабль.

— Далеко?

— Не знаю.

— Сколько людей, кроме Линда, замешано в это дело?

— Отто, Спаркс, Карл, Мюллер.

— Кто такой Мюллер?

— Боцман.

В коридоре перед каютой уже успело собраться несколько человек, и кто-то ударил в дверь металлическим предметом.

— Кто еще? — спросил Годдер.

— Один человек из машинного отделения — только я не знаю, кто именно.

— Еще кто-нибудь?

— Больше я не знаю. Ты думаешь, он мне обо всем рассказывает?

— Все это строится на денежной основе?

— Частично…

Засов на дверях уже разболтался под ударами. Рафферти взглянул в сторону двери. Помощь была уже близко.

— А частично еще на чем? — снова спросил его Годдер.

Рафферти плюнул ему в лицо.

— Слишком много позволяешь себе, ты жидовская морда!

— Так, понятно! — ответил Годдер. — Значит, ты тоже из этой банды. Он вытер лицо. — Керин, — попросил он, — посмотрите, может, вы найдете патроны. У нас всего одна обойма. Оставайтесь все время рядом и не позволяйте никому заходить вам за спину.

Он сделал Рафферти знак пистолетом.

— Можете шуметь, сколько вам хочется! — крикнул он. — Мы выходим. Он открыл задвижку и распахнул дверь. Перед дверью стоял Отто со шлангом в руках. Рядом с ними были Линд и Карл с топорищем в руках. Отто хотел поднять шланг, но в тот же момент увидел, что у Годдера в руке оружие.

Тот подпихнул Рафферти к двери.

— Вот вам малыш! — сказал он Линду.

Тот кивнул, но промолчал. Годдер повернулся в сторону Отто.

— Брось эту штуку и уматывай отсюда! И ты тоже, Карл.