Джадсон Филипс - По кривой дорожке Страница 22

— Ну а сам Баннерман? Как ваше мнение?

— Посмотришь — школьный учитель. Деревенский простофиля, — ответила Мэри. — Древний смокинг, неглаженый, мятый, будто и спит он в нем. Застенчивый, неуклюжий, неловкий, если верить тому, что он вам навязывает. Очень жестокий и безжалостный — мое мнение. Улыбка теплая, дружелюбная, а глаза так и буравят, так и сверлят.

— А Бракстон Клауд?

— Этого ни разу не встречала. Он что‑то все разъезжает последние два года — все время, пока я с Томми. Только в газетах читала, больше ничего не знаю. Пишут, будто он так богат, что может покупать и продавать страны!

Звякнул звонок. Мэри застыла. Питер взглянул на часы: без четверти четыре. Если верить Джейку, это мог быть и Клингер. Девушка точно прочитала мысли Питера.

— Нет, это не Томми, — шепнула она. — Сегодня он не собирался, у него встреча с адвокатом. И вообще у него ключ.

— Соседка? Занять чашечку сахара?

— У… у меня нет соседей. — Она встала, когда снова раздались переливы звонка. — Подождите пока в спальне, посмотрю кто, ладно? — Она указала па дверь в дальнем конце комнаты.

Спальня была дичайшая. Именно такая, как описала Мэри. Круглая кровать на ковре белого меха в центре, все остальное зеркала. Питер отразился десятикратно — стоящим у двери, которую он оставил чуть приоткрытой. Он слышал постукивание каблучков Мэри по паркету — девушка пошла к входной двери.

— Кто там? — окликнула она.

Донесся мужской голос, слов не разобрать — слишком далеко. Парадная дверь открылась. И голос Мэри — резкий, возбужденный:

— Но я вас не знаю!

— Меня мистер Клингер прислал, — теперь внятно объяснил мужской голос. — Хочет, чтобы вы пришли в контору Грейвза.

— А вы кто? — напряженно спросила Мэри.

— Работаю у мистера Клингера.

— Чего же он не позвонил? — недоумевала девушка.

— Не знаю, мисс Льюис. Мне велено привезти вас в контору Грейвза.

— Не верю! Что еще за фокусы!

— Что приказано, то и делаю, — бормотал мужчина. — Пожалуйста, собирайтесь — и пойдемте.

— Как же, сейчас! Ступайте к мистеру Клингеру и передайте: хочет, чтобы я пришла, пусть позвонит.

— К чему лишние хлопоты, мисс Льюис?

— Так я сама позвоню, — каблуки Мэри процокали по паркету.

— Зря тратите время. У них совещание, и его не позовут.

— Врешь ты все! — крикнула Мэри. — Мистер Клингер и не думал посылать за мной!

— Как хотите, так и считайте, только со мной вы поедете.

Питер услышал, как у Мэри перехватило дыхание. Открыв дверь, он вышел в гостиную. Мэри стояла у телефона, но трубку не брала. Невысокий смуглый человечек наставил на Мэри дуло пистолета. Увидев Питера, он не удивился.

— Руки при себе, Стайлз! — приказал он.

Из «агентства», подумал Питер. Узнал от «полосатого», что Питер здесь. Питер медленно вошел в комнату, руки плетьми. Если тот и правда говорил с «полосатым», то знает, что Питер вооружен.

— Что ж медлите? — спросил Питер. — Ведь не Клингер прислал вас?

— Неважно, — бросил тот. Глаза его метались с Мэри на Питера. — Мне велено привезти Мэри Льюис.

— Зря волнуетесь, она мне ничего не рассказала.

— Не мне выносить решения, — ответил смуглый. — Приказано — выполняю.

Мэри взглянула на Питера, лицо исказил страх.

— Идти мне с ним, Стайлз?

— Пистолет говорит — да, — подсказал смуглый.

Питер замер. Пальцы правой руки у него сжимались и разжимались.

— Интересная дилемма. — Он холодно улыбнулся смуглому. — Ваш дружок в полосатом сообщил вам, что я вооружен? Как думаете, быстро я управляюсь с оружием?

— За мной не успеть.

— Итак, шевельнись я, и вы меня пристрелите. Тогда придется укокошить и даму — свидетельница. Думаете, если косить всех без разбору, то спасете Клингера от суда? А вам не кажется, что не мешало бы сначала посоветоваться с боссом, а уж потом приниматься громоздить трупы? Не дрова все‑таки в поленницу?..

— Стайлз, я пойду! — закричала Мэри.

— Умно решили, — одобрил гангстер.

— Переоденусь только.

— Поживее, — приказал смуглый.

Мэри повернулась и буквально бегом бросилась в спальню. Теперь пистолет смотрел прямо в грудь Питера.

— А босс ваш — Карл Баннерман? — поинтересовался Питер.

Лицо гангстера оставалось бесстрастным.

— Когда проигрываешь, Стайлз, глупо делать ставки.

У Питера прилила к вискам кровь: может, это один из трех, которые били его? Или из тех, кто задушил и повесил Джорджа? Гангстер всего в двух шагах, но Питер знал, что рывок, пусть самый мгновенный и стремительный, опоздает: рука, держащая пистолет, тверда как камень.

Пульс у Питера стучал, казалось ему, оглушительно громко. Три минуты, четыре, пять…

— Вытащи ее оттуда! — приказал гангстер.

Питер повернулся и медленно двинулся к дверям спальни. Постучал.

— Ваш гость теряет терпение.

Молчание. Питер почувствовал, что гангстер надвинулся на него чуть не вплотную.

— Ступай, вытащи девку!

Питер вошел в зеркальную комнату. Никаких признаков Мэри. Только множились и множились отражения: он и за ним гангстер с пистолетом.

— Наверное, какое‑то зеркало — дверь, — предположил Питер. — В ванную, гардеробную.

— Мисс Льюис! — гаркнул гангстер.

Зеркала показали Питеру гангстера позади. Смуглое лицо смотрит зло и тревожно. Десятки лиц. Десятки дверных ручек. Десятки рук с пистолетами. И на секунду руки эти расслабились, пистолеты ткнулись в пол. Питер крутнулся и изо всех сил ударил. Чуть не вскрикнул, когда его ладонь стукнулась о горло гангстера. Громыхнул выстрел, звонко посыпались осколки разбитого зеркала. Питер оседлал бандита, молотя кулаками ошеломленное окровавленное лицо: смуглый потерял сознание. Питер встал.

— Мэри! — позвал он, но не получил ответа. Тронул гангстера. Тот отключился напрочь. Питер двинулся по КРУГУ>пробуя дверные ручки — искал среди отражений настоящую. Наконец, вот она. Он распахнул дверь — роскошная ванная, в полу мраморная ванна, огромная, как бассейн. Рядом с ванной за занавесками гардеробная. Снова окликнув девушку, Питер раздвинул занавески. Пусто. Но тут еще одна дверь! Он толкнул ее — оказалось, дверь выходит на лестницу черного хода.

Мэри удрала.

Держа свой пистолет и пистолет гангстера, Питер вернулся в зеркальную спальню, выволок тело в гостиную и подошел к телефону. Набирая номер Максвила, поставил ногу на горло гангстера. Соединили с патрульной машиной.

— Убийцу тебе раздобыл, Грэг, — сообщил Питер, когда детектив откликнулся. — П недурно, если б ты поторопился, а то, похоже, в лесу засада.

Стайлз положил трубку. Гангстер уже шевелился и стонал. Питер был готов, если придется, стукнуть всякого, кто сунется в комнату. Может и «полосатый» заглянуть да полюбопытствовать, чего это его дружок так задерживается с девчонкой.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Питер смотрел на гангстера: тот заворочался, к нему уже возвращалось сознание. Эти подонки ведут войну против женщин. Сначала Элли, потом Корал, теперь Мэри. Интересно, куда это она сбежала? Где, воображает, для нее безопасно? Если удрала черным ходом, «полосатый», допустим, еще и не почувствовал неладное. Когда он встревожится?

Еще несколько минут, и примчится Максвил.

Лицо человека на полу подергивалось. Уже сто раз говорил себе Питер в эти два дня, что будет играть по правилам врага. Колебался бы он, если б пришлось спустить курок? Нет. Ни секунды.

Глаза гангстера раскрылись, и он, лежа неподвижно, уставился на Питера, соображая, на что способен решиться человек средних качеств, припертый к стене?

— Позволь, отвечу на интересующий тебя вопрос, — ровно и холодно произнес Питер. — Не так давно я служил морским старшиной, приятель. И знаю, как обращаться с этой игрушкой. Могу разделать тебя на куски в лучшем виде, не убивая, — ногу, руку, ладонь. Нет, убивать тебя я не стану, пока нет! Расскажешь нам, кто тебя послал. Вот — вот приедет полиция, убедим тебя вместе.

Смуглый с трудом приподнялся, не отрывая глаз от пистолета.

— Оставайся на месте! — приказал Питер.

Гангстер поднял руку и осторожно коснулся «горла:

должно быть, здорово болело от удара по адамову яблоку. Встать он не пытался, но прохрипел:

— Все едино, проиграл ты.

И это, с досадой признал Питер, в общем, верно. Элли, Джордж, теперь куда‑то сбежала Мэри. Надолго ли в безопасности Корал? Он сам? Стоит ему шагнуть за дверь, и стрелок, укрывшийся в засаде, подстрелит его. Уравновесить баланс нечем. Убийцы остаются безымянны. Безликие рядовые некой армии. Что‑то подсказывало ему: этого человека не заставишь говорить, да и что особенного он может открыть? Что получил приказание от нанимателя — имя ему неизвестно — в Нью — Йорке? А может, в Париже или Каире?