Владислав Виноградов - Генофонд нации Страница 25

Вадиму очень хотелось послушать, как Маша замотивирует отсутствие колготок. Однако он вовремя ощутил тяжелый взгляд Груздевой-старшей, и понял, что крайним окажется он, какую бы небылицу ни сочинила Маша. Поэтому вовремя ретировался, оставив в прихожей мокрые следы своих форменных ботинок и свое же сердце, вновь взятое на абордаж красивой журналисткой. Которая безраздельно хозяйничала там, как пират на захваченном корабле.

Вслед за ним, и как показалось Токмакову, с излишней поспешностью, покинул квартиру и Константин Ириньевич Груздев. Видимо, не хотел, чтобы ему перепало за воспитание – или не-воспитание – дочери. К Токмакову он относился сочувственно, и даже предложил подбросить на своей машине.

– Лучше я вас, – ответил Токмаков. – Вашей машины еще не было, когда мы подъехали. А мой броневик всегда под парами.

– Миша никогда не опаздывает. Просто я сегодня немного пораньше. Пусть женщины поговорят спокойно.

Миша действительно был пунктуален. У подъезда отсвечивал черным глянцем девятитысячный «Сааб» – дорогущая шведская тачка. Водителя в кабине не было, – он обнаружился рядом с «Волгой» Токмакова. Юркий субъект в лисьей же шапке с вожделением поглядывал на серебристого оленя, украшавшего капот.

Он сразу узнал в Токмакове хозяина:

– Слушай, мужик, отстегиваю за олешка полташку «бакинских». Соглашайся, у тебя все равно помойка. А у меня такая же, но – раритет!

– А вот по шее за «помойку»? – весело предложил Токмаков.

– Миша, сейчас же извинись, этот господин из… контролирующих органов!

Токмаков с грустью подумал, что гипотетический тесть, начав заниматься бизнесом, значительно потеплел к нему, хотя и не знал, где конкретно служит Вадим. Но это не помешает ему обратиться с какой-нибудь просьбой, если припрет. Вадим вздохнул, но не горько, ведь в памяти еще жила и обещала продолжение сегодняшняя ночь!

Мотор «помойки», в который Вадим вбухал кучу денег, добиваясь полного соответствия историческому прототипу, завелся без капризов: видимо, «Росита» оскорбилась на бесцеремонного Мишу. Серебряный олень гордо рассекал морозный воздух.

К себе в отдел на Дивенскую Токмаков опоздал на час с четвертью, но теперь ему не нужно было объяснять, где он шляется по утрам и зачем. Шефа, Игоря Слащева, он вчера предупредил, а больше в радиусе пятнадцати километров над ним начальства не было.

Но не успел Вадим насладиться своим новым положением, как позвонил тот же Слащев, вызванный с утра в Управление, и поставил задачу:

– Сегодня кровь из носу нам нужно возбудить дело, а то показатели хромают. Собери личный состав, посоветуйтесь – и вперед! Я Попову уже обещал…

В половине одиннадцатого капитан Токмаков открыл свое первое служебное совещание в роли руководителя, а без четверти бесславно его закончил. Личный состав в лице потомственного прибалтийского барона и бывшего советского танкиста Пиккеля и пока сохранившего оптимизм Куцобина не горел желанием выдавать свои «домашние заготовки». Опера прекрасно знали, что такая же история повторится и завтра, и через два дня.

Для спасения чести отдела пришлось напрячься самому и. о. замначу. Предложив Куцобину на скорую руку провести разведку объекта, которому предстояло в ближайшие часы подвергнуться как минимум административному взысканию, он решил заглянуть к подполковнику Байкалову. Пока жив в памяти того вчерашний разговор.

Штаб отдельного отряда пограничной охраны «проживал» на территории порта, за проходной. Отыскав Байкалова в темноватой комнатухе с одним компьютером и двумя обогревателями, Токмаков без предисловий поведал печальную историю установки по сохранению генофонда нации.

– Сейчас отрабатываю версию, что эта «музыка» ушла морским путем. Знаю страну назначения – Венгерская республика, город Дорог, улица, по-моему Бечи… Думаю, что отправителем выступала какая-нибудь левая контора…

– Что и говорить, исчерпывающие данные! Под каким хоть названием груз отправляли?

Токмаков пожал плечами:

– Да уж, наверное, не как установку по сохранению генофонда! Придумали что-нибудь…

– Не обязательно. Ты же знаешь, в каком случае барыги напрягают извилины? Правильно, когда за это платят дополнительно. Недавно смотрю последние ГТД и, чувствую, фуражка на волосах поднимается…

– Хорошо, когда есть чему подниматься, – с грустью произнес Токмаков, проводя рукой по остаткам шевелюры. К вечеру щетина на подбородке почти сравнивалась с ежиком на голове, и голова Токмакова производила впечатление колючего шарика «перекати-поле».

– Прибедняешься! Судя по тому, как ты вчера гарцевал вокруг звезды телеэкрана, у тебя есть, чему подниматься, – усмехнулся Байкалов. – А вот меня чуть кондратий не хватил, когда прочитал в декларации: «Ракетный комплекс тактический с ядерной боеголовкой на автомобиле КрАЗ. И, главное, все печати чин чинарем, даже наши девчонки свои штампики бухнули. Ну я их на ковер… Выяснилось, один чудак в Латвии боевую технику собирает со всего света. Вот некая контора «Рашн армз» и отправила пустой корпус без начинки, но прописать все толково поленились.

– В нашем случае человека убрать не поленились, – сказал Токмаков, и ему показалось, что за окном, в неверном свете февральского утра, мелькнуло лицо подполковника Коряпышева. Что же, в этом не было ничего необычного, ведь Светозар начинал в ВДВ, и теперь его душа наслаждается свободным полетом.

– Лады, проверю все документы за последние полгода.

– Сам? – ужаснулся Токмаков, представив, во что это ему выльется в жидком эквиваленте.

– Зачем? Девчат напрягу. А сам, как положено руководству, проконтролирую. Доволен?

– В нашей альма-матер учили судить по конечным результатам. Когда тебе позвонить?

– После четырнадцати.

– Яволь, товарищ подполковник!

Рейд, который задумал Токмаков, чтобы срубить «палку», был, по сути своей, пиратским. Во-первых, он замышлялся на «земле» Московского райотдела. Во-вторых, и тема была явно не Портового, а Банковского отдела. Все это являлось определенным нарушением этических норм. Оправданием мог быть только результат: за победу победителей не судят. Просто им все припомнится, когда будут судить за что-нибудь другое.

Токмаков оставил свою верную «Роситу» во дворе морской администрации рядом с катком «Дунапак». Возле него кругами ходил парень в замасленной робе, изредка пиная огромные катки, как если бы это были обычные колеса.

– Думаешь, не накачал? – спросил Токмаков, забираясь в свой аппарат.

– Ну да! – парень осклабился. – Вчера «гибон» остановил и на червончик наказал. «Запаски», говорит, нет… Будь, кстати, человеком. Одолжи на пиво, а я завтра отдам, бля буду!

– Держи. Только скорость не превышай, у тебя ж колеса «лысые»!

Токмаков поехал на Московский проспект. Там, немного в стороне от магистрали, на одной из тихих улочек, обрамлявших Парк Победы, затаился магазинчик «24 часа». Позапрошлой ночью колоратурное сопрано со звучным именем Елизавета Заболоцкая покупало здесь фрукты. При этом имел место незаконный оборот иностранной валюты.

Предстоящая задача выглядела не слишком сложной: сделать контрольную закупку, задокументировать нарушение, оформить протокол. А генералы пусть потом решают, на сколько МРОТ наказать «валютчиков».

Куцобин не отзванивает, значит, «точка» открыта и продавец на месте. А больше ничего и не требуется.

Токмаков стоял в «пробке» у светофора, когда его мобильник ожил. Это был Куцобин, около часа наблюдавший за насыщенной жизнью валютного ларька.

– Все нормально? – спросил Токмаков. – Принимают «зеленые»?

– Еще как. В полный рост. И не только «зелень» берут, но и «рыжевье».

– Так это ж скупка краденого! Нормальный ход педалей!

– Не очень, если учесть, какие тут рожи отираются! Без физзащиты я бы не совался. Но ты командир, ты и принимай решение.

Последний раз командиром называл Токмакова водитель такси, который вез их вчера с Машей домой, на Измайловский…

Красный свет светофора мигнул и погас, сменившись желтым. Минутные сомнения ушли. Сказал в трубку:

– Нет, ничего отменять не станем. Дверь там не железная? Ну тогда прорвемся. А ты больше не отсвечивай, снимайся по-тихому и двигай к метро. Там и встретимся минут через десять-пятнадцать.

Токмаков с места врубил вторую скорость. Потому что первая у него просто не включалась.

2. «Доллар вернули, а Толика – нет!»

Валютный ларек находился на пересечении улиц Бассейной и Победы. Чтобы не испытывать судьбу, Токмаков оставил «Роситу» за углом. Хотя в тот раз была ночь, но фонари горели, а машина приметная – могли запомнить. Тем более, ночью-то у менял самая работа – легальные обменные пункты в основном закрыты.

Оперативники встретились в подземном переходе у метро «Парк Победы». Куцобин еще раз доложил обстановку.

Токмаков сдвинул на глаза суконную кепку и почесал затылок. Азарт проснулся, бродил в крови, подсказывая вместе с опытом: здесь пустышки не будет. Незатейливая, на первый взгляд, проверочка может потянуть не просто на «административку», но даже на уголовное дело.