Картер Браун - Путеводный свет Страница 25

С сердечным приветом. Э. Уилер».

Небесно-голубые глаза Аннабел казались еще более недоумевающими, чем всегда, когда она швырнула блокнот на свой стол.

— Почему вы должны быть героем?

— Ну, а кому еще проявлять героизм?

— Ладно… — Она повела плечами. — Значит, отряд из одного человека? Но зачем идти в такие опасные места в одиночку? В данный момент работают три патрульные машины и в каждой — по двое здоровенных полицейских.

— Если привлечь их к операции, это уже будет рейд, — вздохнул я. — Но не имея ни ордера, ни приказа, я просто не смогу действовать. Сами подумайте, что случится, если я не разыщу девушку. Синдикат будет предупрежден, и им ничего не стоит прервать на время операции… — Я прищелкнул пальцами. — После этого им остается одно: вызвать своих адвокатов и предъявить округу счет за нанесение морального или еще черт знает какого ущерба на сто тысяч долларов. Догадываетесь, кто появится на улице с плакатом «Ищу работу. Согласен убирать урны в городском парке»?

— Понятно, вы правы, но все равно считаю ваше геройство глупостью.

— Я всегда глуп, но по большей части оказываюсь прав, — пожаловался я.

— Сохраните это изречение для своих мемуаров, если только вы проживете достаточно долго, чтобы начать их писать! — фыркнула она. — Что касается вашего послания шерифу, я его сейчас перепечатаю и буду периодически ему звонить, авось мне удастся его разыскать.

— Спасибо. — Я подошел почти к самой двери и, посчитав, что нахожусь в относительной безопасности, повернулся к ней. — А если вы все еще продолжаете думать о замужестве, то вам надо почаще появляться перед мужчинами в вашем черном кружевном белье. Зрелище потрясающее!

Ее лицо побагровело. Она вскочила со стула и бросилась к столу, где всегда находилась в боевой готовности ее металлическая линейка, вызывавшая у меня чувство уважения: Аннабел удалось-таки один раз стукнуть меня ею по голове. Но в тот день фортуна явно отвернулась от девушки. Испорченная «молния» была не в состоянии противостоять ее атлетическим движениям, и стоило Аннабел с торжествующим криком выпрямиться с орудием мщения в правой руке, как злополучное платье вновь разошлось на спине и соскользнуло вниз до колен. На этот раз бедняжка не смогла даже криком выразить ужас, поскольку он парализовал ее горловые связки, и я успел безнаказанно выскочить за дверь. Но, разумеется, не удержался и, снова приоткрыв ее, правда самую малость, прокричал в страшном возбуждении:

— Эй, никогда не думал, что черные нейлоновые кружева могут быть такими прозрачными!

Глава 10

«Жизнь была бы просто невыносимой, если бы я был вынужден днем и ночью стоять под холодным душем», — думал я, пересекая дворик. Но мраморную Венеру, кажется, это совершенно не смущало. Она даже слегка откинула назад голову, так что водяные струи, прежде чем оказаться на вызывающей жгучее желание груди и в конечном счете попасть в бассейн под статуей, били ей прямо в глаза. Эта картина навела меня на размышления: я задумался над тем, приятно ли заниматься любовью под душем. Слишком много случайных нежелательных побочных явлений, решил я. Например, можно поскользнуться на кусочке мыла или же в самый ответственный момент резко изменится температура воды. Или же… Нет, этот вопрос слишком сложный, чтобы сразу же найти на него ответ.

Медный колокол издал заунывный звук. В ожидании я посмотрел на часы. Они показывали четыре тридцать, и я удивился, куда девалась добрая половина дня. Затем на меня сквозь чугунные узоры решетки уставился Кендалл — приблизительно с таким же «приветливым» выражением, которым вы бы встретили надоевшего вам кота, утонувшего, как вы надеялись, три дня назад.

— Вот уж никогда не думал, что у вас хватит наглости снова явиться сюда после вчерашнего, Уилер! — кислым голосом промямлил он.

— Я пришел с миром, — заявил я. — Убийца Мэгнасона признался в содеянном, вот я и подумал, что вы имеете право узнать подробности.

— О?! — Его голос немного оттаял. — Это другое дело.

От отомкнул ворота и отступил в сторону:

— Почему бы нам не пройти в мои апартаменты?

— А Джастис здесь? — спросил я на ходу. — Возможно, ее это тоже заинтересует.

— Вообще-то она тут, но я не представляю, где именно. — Он распахнул дверь в кабинет и пропустил меня вперед. — Впрочем, мы сейчас все организуем.

Он отодвинул в сторону панель на стене, нажал на уйму каких-то кнопок, затем снял с крючка ручной микрофон.

— Джастис? — заговорил он в него. — Я у себя. Со мной лейтенант Уилер. Кто-то признался в убийстве Мэгнасона, вот он и заскочил сюда сообщить нам подробности. Если они тебя интересуют, в твоем распоряжении две минуты. Итак, до встречи.

После этого он аккуратно повесил микрофон на место и задвинул панель. Я испытал чувство зависти, глядя на него. Он был одет в старенький свитер и выцветшие брюки, но на нем и это выглядело творением Кардена. А я недавно выложил сотню долларов за костюм, но вид у него уже был такой, будто я спал в нем по меньшей мере три месяца.

— Садитесь, лейтенант. — Он указал мне на глубокое кресло, сам же, обойдя вокруг письменного стола, устроился на вращающемся кресле.

— В распоряжении Джастис минута и пятнадцать секунд, — объявил он, посмотрев на свои платиновые часы-браслет.

Я уселся и закурил сигарету. «Все романтические мечты имеют оборотную сторону, — мелькнула у меня в голове совершенно трезвая мысль. — Ну кто может представить, что Храму любви требуется ультрасовременный кабинет?»

— Прошло уже пятьдесят секунд, — сообщил Кендалл.

Еще через десять секунд в коридоре раздались быстрые шаги. Джастис влетела в кабинет и упала, запыхавшись от бега, в ближайшее кресло. Ее длинные светлые волосы были уложены локонами вокруг лба и на макушке головы, в итоге она напоминала родную сестру Медузы Горгоны, только весьма красивую. На ней были блузка военного покроя из золотисто-лимонного шелка и узкие черные брючки, обрисовывавшие плавные округлые линии бедер и ног, на которых я увидел высокие сапожки из золотистой кожи.

— Я так спешила, — наконец сообщила она. — Я находилась как раз в противоположном краю храма, и, если бы у вас хватило сообразительности засечь время, вы наверняка могли бы поздравить меня с новым олимпийским рекордом. — Ее сапфировые глаза тайно подарили мне лучистую улыбку. — За последнюю ночь, как я полагаю, я уже поставила один рекорд, но сомневаюсь, что этот вид спорта включен в программу Олимпийских игр, не так ли?

— У греков наверняка имелся особый термин для него, — сказал я в ответ, усмехаясь.

— Уверен, что подобный разговор весьма интересен для вас обоих, — холодно заметил Кендалл, — но все же куда важнее знать, кто убил Мэгнасона.

— Его жена, — выпалил я.

— Гейл?! — На мгновение у Кендалла отвисла челюсть. — Не могу этому поверить!

— Совесть, — тоненьким голоском изрекла Джастис. — Она была не в состоянии переносить больше чувство вины!

Я преподнес им сгущенную версию признания Гейл Мэгнасон. Они внимательно выслушали меня. Затем наступило молчание.

— Бедная Гейл! — не выдержал Кендалл. — Где она сейчас?

— В окружной больнице. Ее подержат там некоторое время.

— А после этого состоится суд? — предположила Джастис.

— Ей, конечно, попадет за ту путаницу, которую она пыталась внести в расследование своим ложным признанием, — продолжал я беспечно. — Да и то только в том случае, если она откажется сообщить, где получала героин.

Они оба недоумевающе посмотрели на меня. На этот раз у Кендалла в полном смысле слова отвисла челюсть.

— Ложное признание? — пробормотал он растерянно.

— Совершенно верно! — согласно закивал я головой. — Понимаете, она была не совсем нормальном состоянии, когда делала это признание, поэтому позабыла об одном важном моменте. В ту ночь, когда был убит Хэнк Мэгнасон, в доме Гейл находился Пол Брайан. Не просто в ее доме, но и в одной с нею постели. Ясно, что человек, заставивший ее сделать полиции подобное признание, об этом не знал.

— Каким образом кто-то смог заставить ее возвести на себя такую напраслину? Признаться в преступлении, которого она не совершала? — с любопытством спросила Джастис.

— Это легко объяснить. Гейл принадлежит к категории легко ранимых, безвольных людей. У нее имеется десятилетняя дочка, беспокойство за судьбу которой делает ее еще более уязвимой. Примените к ней какое-то особое «успокаивающее средство», вроде гроба с атласной внутренней обивкой в сочетании с индивидуально подобранной «психоделиковой» дискотекой, затем, когда ее мышление дезориентировано, начните пичкать ее героином. Она превратится в наркоманку буквально за несколько сеансов. И что еще важнее, такого человека, как Гейл Мэгнасон, ничего не стоит сделать настолько податливой любому внушению, что она выполнит без раздумий все, что ей прикажут. В особенности если пригрозить оставить ее без «путеводного света», коли она осмелится ослушаться.