Чарльз Вильямс - Дыхание смерти Страница 26

Концы ножниц сверкнули.

Здесь музыка еще нежней звучит,Когда на землю лепестки роняет роза,Когда ночной туман клубится над водойИ укрывает скалы пеленой.

Она замолчала.

– Что там дальше? Что-то о спокойном сне, не правда ли? Ах да…

Она мечтательно посмотрела на меня. Табачный дым вился вокруг коварно сверкающей стали.

Так мягко обволакивает дух,Усталость глаз смыкает век усталостьИ навевает сладкий, мертвый сон…

Мадлон засмеялась:

– Хорошо, верно?

Я почувствовал, что дошел до предела, и попытался взять себя в руки.

Я боялся не ножниц в ее руке. Захлестывало ужасом сознание того, что она не человек. Она неуязвима и непобедима. Против нее оружия нет.

Меня охватило дикое желание вскочить и убежать или наброситься на нее, отнять ножницы, схватить за горло и проверить, можно ли ее убить.

Передо мной словно разверзалась пропасть. Еще шаг, и я рухну туда.

Мадлон встала.

– Ну, вы, наверное, устали. Ладно, не буду больше мешать, – сказала она. – Пойду снова спать.

Она совершенно точно знала, насколько можно закрутить гайки.

Наступило воскресенье… Это был не обычный день, который начинается утром и заканчивается вечером. Мое время состояло из бесчисленных секунд ожидания взрыва. Огонь полз и полз по бикфордову шнуру…

Около полуночи я почувствовал, что не могу больше не спать. Нужно было выйти на улицу. Я сел в машину и медленно поехал к берегу моря. Там, между дюнами, остановился и вышел на свежий воздух.

Была непроглядная тьма, и с моря дул холодный ветер. Отойдя на пять шагов от машины, я присел на пригорок. И, не успев коснуться земли, видимо, выключился.

…Я бежал вокруг громадной вращающейся карусели, наполненной толстыми пачками денег и рыжими девицами с холодными насмешливыми глазами. Потом опустилась черная пелена…

Вдруг я очнулся. В нескольких метрах остановилась машина. Вспыхнул карманный фонарь. Яркий луч скользнул мимо моей головы и упал на открытую дверцу «понтиака». Я лежал не двигаясь, затаив дыхание.

Луч стал бродить по земле. Человек увидел, что в моей машине никого нет. Затем луч погас. Дверца машины открылась. Снова захлопнулась. Я не двигался. Шансы ускользнуть были равны нулю. Но возможно, он не найдет меня в темноте.

Снова вспыхнул фонарь, свет ударил прямо в глаза.

– Что вы здесь делаете? – ворчливо спросил мужчина. – Заболели или напились? Эй, вы!

Я вскочил и бросился на него. Он не успел выхватить пистолет. Я ухватился за одежду, толкнул и ударил кулаком в лицо. Получил ответный удар, и мы сцепились, покатились по песку. Я схватил мужчину за воротник и снова ударил. Он дернулся и остался лежать неподвижно.

Вероятно, он был без сознания. Из его машины я выдернул ключ и выбросил в темноту. Потом забрал фонарь и, освещая путь, сел в свою машину и уехал.

Теперь у меня совсем не было времени. Теперь они знают, что я в городе.

Пока я ехал вдоль берега, в голове прояснилось. Я еще доберусь до этих денег! Я должен победить Мадлон.

Около пяти утра я поставил машину на боковой улице неподалеку от своего дома. На востоке небо начинало розоветь. Никто не видел, как я вошел в дом и взбежал вверх по лестнице. Этот день должен стать последним. Через несколько часов мы должны скрыться.

«Нет, – подумал я, – это мне надо скрыться».

Мадлон была в спальне. Я поставил вариться кофе и пошел в ванную. Сделал себе очень горячий душ, какой только мог вытерпеть, а затем пустил холодную воду, чтобы окончательно прийти в себя.

Кофе был готов. Я быстро выпил два бокала виски, чашку кофе, закурил и стал ждать. Будить ее не было смысла. Банки открывались в десять утра.

В начале восьмого я услышал, как она прошла в ванную. Через несколько минут появилась в блузке и жилете.

– Доброе утро, – проговорила она слащавым голосом. – Вы хорошо выспались?

Я подошел к ней.

– Как обстоят дела с именами и фамилиями? – спросил я. – Вы их вспомнили?

Она иронически засмеялась:

– Я не совсем уверена…

Я схватил ее за плечи и крепко встряхнул:

– Ну?

– Зачем так спешить? У нас же целый месяц впереди.

Я молча подошел к плите и налил себе и ей по чашке кофе. Мы сели.

– Хорошо, – резко сказал я. – Начинайте. Чего вы хотите?

Она подняла брови:

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы хорошо знаете. Я сдаюсь. Больше не могу. Нам нужно отсюда уехать. Меня разыскивают.

Я закурил, бросил спичку в пепельницу и снова посмотрел на нее:

– Вы же знаете, что полиция ищет меня, а не вас, не так ли?

Она кивнула:

– Я об этом догадывалась.

– О'кей. Мне думалось, что я выдержу все это дольше, чем вы, но больше не могу. Два часа назад на берегу моря меня чуть не схватили. С меня достаточно. Нужно убираться отсюда.

– Да, – тихо сказала она и добавила: – Извините, если я вас перебила. Я чувствую, вы хотите еще что-то сказать. Верно?

– Верно, – сердито ответил я. – Сколько вам надо? Половину? Но это для меня предел.

Не забудьте, что ключи у меня. Либо половину, либо ничего.

Мадлон немного отодвинулась и улыбнулась:

– Кажется, вы сделали мне довольно приличное предложение. Но вы не подумали, что, кроме денег, это дело имеет для меня и другой интерес? Вспомните. Я ведь уже намекала вам.

– На что?

– На то, что не позволю дурачить себя. Вы могли бы избежать всего этого, если бы сразу сказали мне правду.

Придется сделать вид, что я ей поверил.

– Очень жаль, – ответил я. – Это была моя ошибка. Вы согласны на половину?

Она чуть помедлила, посмотрела в свою чашку и ответила:

– Да. На случай, если мы, добравшись до Западного побережья, захотим расстаться.

Я с удивлением посмотрел на нее:

– О чем вы?

Она подняла голову. Ее взгляд больше подходил к Сузи, чем к Мадлон Батлер.

– Мне нелегко на это пойти. Но вы совершенно правильно поняли меня. Возможно, там нам не захочется расстаться.

– Смешно, – тихо проговорил я, – но я уже тоже об этом подумывал.

Легкая обольстительная улыбка заиграла на ее губах.

– Когда превращаешься в другого человека, то ведь это происходит не только внешне. Я говорила вам, что уже не играю роль Сузи Мэмбли. Я стала Сузи, и она все больше нравится мне. Оказывается, у нее масса совершенно неожиданных черт характера. Надеюсь, вы тоже это заметили…

Глава 20

Я хотел встать, но она, улыбаясь, покачала головой:

– Нет, Ли, не спеши. Не забывай, что у Сузи нет ничего общего с моей предыдущей личностью. Сузи должна закончить превращение. Ты меня понимаешь?

Она помолчала и добавила:

– Хватит об этом, у нас масса дел.

Мы пошли в гостиную и сели на софу. Мадлон была возбуждена. Я положил на стол ключи. Она взяла их и отдала мне один за другим.

– Третий национальный, – бормотала она, – миссис Генри Л. Кастерс. Кредитная компания, миссис Р. Хэтс. Прибрежный банк, миссис Люсиль Мэннинг.

Теперь, собираясь получить половину денег, она вспомнила все без труда. Я снова убрал ключи в бумажник.

Мадлон взглянула на свои часы:

– Сейчас без четверти девять. Банки открываются в десять. Мне нужно сделать прическу и купить пару платьев.

И тут я взорвался:

– Ни в коем случае! Они знают, что я в городе. Каждая минута промедления опасна.

Но она перебила меня:

– Не опасна, пока вы сидите в доме. А мне в таком виде нельзя идти в банки. Это вам кажется, что мои волосы в порядке, но любая женщина заметит, что их подстригал садовник. И этот костюм ужасен. Я выгляжу как чучело. Нам нельзя рисковать, нельзя, чтобы на меня обращали внимание. Ни один человек не поверит, что я арендовала сейф в банке.

Я сдался, да, впрочем, ничего другого мне и не оставалось. Она обещала вернуться не позже двенадцати. Из-за двухчасовой отсрочки не имело смысла ссориться.

Мадлон села к телефону и стала звонить в разные салоны, пока в одном не ответили, что ее тотчас примут. Я дал ей двести долларов из тех, что были в ее сумочке. Она вызвала по телефону такси и направилась к двери. Там остановилась, повернулась и посмотрела на меня – снова с этой обольстительной улыбкой.

– Странное чувство, – заявила она. – Входя в эту дверь, я была Мадлон Батлер, а теперь отсюда выходит Сузи Мэмбли. Не хотите ли помочь мне уйти в хорошем настроении?

Я помог, хотя особенно большой помощи и не требовалось. По тому, как она приникла к моим губам, я почувствовал, что она уже стала настоящей Сузи.

Мадлон-Сузи на миг прижалась ко мне.

– Ну, теперь для нас почти все миновало, – сказала она и ушла.

Я курил одну сигарету за другой, ходил взад и вперед по комнате и нервничал.

Прислушиваясь к лифту, снова переживал страшные секунды, когда он останавливался. Мысль о необходимости ехать в город совсем доконала меня. Улицы кишмя кишели полицейскими, которые разыскивали меня. Единственным шансом на спасение было все время сидеть в машине. Правда, теперь они знали, как выглядит моя машина, однако не знают ее номера. У человека, сидящего в машине, невозможно определить рост. А единственным отправным пунктом для полиции был именно мой рост.