Владимир Колычев - Любовница авторитета Страница 26

Вчера не только ханка была, но и план курили, может, у Лютого на той почве абажур сорвало. Еще шмальнет сдуру…

– Это у тебя, Конюх, шифер дымится! На людей как бешеный пес кидаешься! Мало тебе Армяка было, Аскара? Нас еще завалить хочешь?

Лютый забрал у него ствол, передал Репню.

– Откуда у него деньги? – примирительным тоном спросил Конюх.

– Я ему дал, – с усмешкой сказал Лютый. – А он их мне в стиры слил… Он за долгом позавчера ходил, да, Репень?

– Ну да, терпилу одного подрезал. Почти на сорок штук поднялся!

– Я же сказал, никаких терпил! – в бессильной злобе сквозь зубы процедил Конюх.

– Мы твое «сказал» с высокой колокольни видели! – Лютый брезгливо сплюнул ему под ноги. Он даже и не думал убирать ствол от его головы. – Класть на тебя хотели!

– Ты базар фильтруй!

– А то что? Сдулся ты, Конюх! Раньше путем все было, а после того, как ты пацанов положил… Отвернулся от тебя фарт, потому ты и телку вчера упустил.

Можно было бы сказать ему про бизнесмена, которого они завалили в подъезде, но так Лютый про деньги спросит. Там в лопатнике серьезная сумма была, сто сорок тысяч в оранжевых купюрах. Все на «общак» ушло…

– Нормально все будет, – пробормотал Конюх.

– Не будет уже нормально, – прочитал его мысли Лютый. – Не простишь ты нас. А мы тебя прощать не хотим… Сейчас замочим тебя и разбежимся, да, братан?

– Не, так не пойдет, – отозвался Репень. – Пусть живет. Если деньги не зажмет. На троих поделим и разбежимся.

– И то дело! – кивнул Лютый. – Бабло где?.. Считаю до трех! Два с половиной!.. Два на ниточке!..

– Все, все, разбегаемся! Делим бабло и расходимся!

Конюх надеялся замять конфликт, помириться с пацанами, а потом прихлопнуть их темной ночью. Но, видно, не судьба.

Под присмотром Лютого и Репня он спустился в подвал, там вытащил из растрескавшегося бетонного пола кусок покрытия, руками разгреб песок, достал пакет с наличностью. Без малого миллион триста в рублях, еще и валюты на сто тысяч.

Не надо было в разбойников играть. Надо было всех замочить, а самому выйти в дамки. С такими деньгами можно было устроиться в этой жизни, а с третьей частью от них только к курам на смех идти. Да и то если отпустят. Ничто не мешало Лютому и Репню поделить эти деньги на двоих, а третьего лишнего закопать – прямо здесь, в подвале.

Но пацаны поделили деньги на троих, в равных долях, одну отдали Конюху.

– Все, свободен! – Лютый махнул рукой в сторону ворот.

– А вы?

– Не твоя печаль!

– Ну, хорошо…

– Только пехом! Тачка наша! – Репень крутнул на пальце ключи от машины.

Из дома Конюх выходил с деньгами, на своих двоих и без оружия. Впрочем, не до жиру…

За калиткой он повернул к центру поселка, к автобусной остановке. Но, не сделав и шага, развернулся в обратную сторону. Как будто кто-то на ухо шепнул, что нельзя туда идти.

Он ушел вправо на ближайшем перекрестке, прошел метров десять, свернул за куст сирени и остановился. Достал сигарету, закурил. Может, и не надо спешить. Почему бы не вернуться и не спросить с отморозков? Да и деньги ему нужны…

Конюх тушил сигарету, когда вдруг со стороны дома донесся выстрел. Уж ни Лютый ли это Репня завалил – из-за денег… Тут же громыхнул второй, третий… Чуть погодя послышалсь автоматная очередь… Вопросы отпали сами по себе. Это менты!

Или это за вчерашнее ответка, или Репень с терпилой напортачил, а может, и то и другое. В любом случае, нужно было делать ноги, пока не поджарили хвост…

Глава 18

Чтобы взять бандитскую малину по-тихому, ее нужно сначала обнаружить, затем незаметно отойти в сторонку, составить план действий, определить состав сил и средств. С логовом Конюха так не вышло.

Вычислили дом через людей, которые жили поблизости от него. Женщина видела человека, внешне похожего на Репьева, она и дала приблизительные координаты. Дальше работа шла методом тыка. А ткнули грубо. Вроде бы осторожно Бартеньев подошел к дому, заглянул за забор, стараясь не привлекать к себе внимания. Даже хозяина окликнуть не успел, а в ответ из окна громыхнул выстрел.

Пуля прошла над самой головой. Бартеньев упал на землю спиной к дому, пугливо стал отползать в сторону. Надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки, вынул из кобуры пистолет и присоединился к Одинцову, который открыл огонь практически с ходу.

Максим стрелял по окнам, откуда велся огонь. Со всех сторон к нему подтягивались взятые на усиление сотрудники. Ребята действовали грамотно – трое пошли на штурм дома, а четвертый прикрыл их автоматическим огнем. И Максим перемахнул через забор, и его начальник не пожелал остаться в стороне. К тому времени, как Бартеньев оказался во дворе дома, стрельба прекратилась. То ли бандиты бросились бежать, то ли их подавили огнем.

Верным оказался второй вариант. Один бандит получил пулю в голову, другой в грудь. Первый – труп, второй – раненый, а больше в доме никого не было.

Покойник был похож на Лютова, раненый – на Репьева. Конюха нигде не было. Максим осмотрел весь дом, обследовал подвал, окинул взглядом двор. Не было его, как сквозь землю провалился.

Одинцов даже выглянул за ворота, но никого там не увидел. Он вернулся в дом, к раненому Репьеву. Пока его перевязывали, Бартеньев задавал ему вопросы. Правда, Репень практически не реагировал на него, стонал, закатывая глаза.

– «Скорую» вызвали? – спросил Максим.

– Да, конечно, – кивнул Бартеньев.

– Давайте отбой, – подмигнув ему, кивнул Одинцов. – Не нужна «Скорая», пусть подыхает.

– Но есть закон!

– А по какому закону Петряев от черепно-мозговой скончался? По какому праву эта гнида Батыгина убила? Пусть подыхает!

Петряев будет жить, но находился он пока в тяжелом состоянии. А с Батыгиным и вовсе не ясно – не хочет мужик из комы выходить, так что Максим не очень преувеличивал, нагнетая обстановку.

– Эй, начальник, так нельзя! – попытался прийти в себя Репьев.

– Конюх где?

– Так это, ушел!.. Разошлись мы. Деньги поделили и разбежались. Он ушел, а мы не успели, – с досадой скривился бандит.

– А еще двое? Аскар, Армяк, правильно?

– Так нет их. Конюх их, падла, завалил.

– За что?

– А засветили они вроде как…

– Точно завалил?

– У меня на глазах. И нас мог завалить, поэтому мы его с Лютым погнали…

– Давно?

– Да нет, не очень… Где-то здесь еще, в Гузеевке…

Бартеньев посмотрел на Максима глазами плакатного красногвардейца, призывающего всех на борьбу с Деникиным. Положил руку ему на плечо, посмотрел в глаза и, кивнув на Репьева, вышел из комнаты.

На этот раз Максим понял его. Похоже, Бартеньев собрался организовать преследование преступника. И еще, казалось, он хотел доказать, что не струсил во время перестрелки.

И все-таки на всякий случай Одинцов спросил, куда собрался его начальник. Как оказалось, он не ошибся в своем предположении. Бартеньев действительно решил заняться Конюхом. И еще он сказал, что Максим должен заняться Репьевым. Это приказ…

Одинцов мог пропустить мимо ушей этот приказ, но не стал этого делать. Во-первых, Бартеньева унижать не захотел, а во-вторых, Репьев мог зажмуриться вслед за своим дружком, а он много чего мог рассказать. Не простит он себя, если не воспользуется моментом.

– Ты позавчера Петряева ограбил?

– Не знаю такого, – закрывая глаза, обессиленно пробормотал Репьев.

– Врешь, ты у него лопатник с документами спер…

– Не знаю ничего. – Репьев, казалось, вот-вот потеряет сознание.

– И у Батыгина бумажник забрали. Документы забрали. Знаешь ты, кто такой Батыгин, знаешь.

Бандит хотел что-то сказать, но лишь обморочно пошевелил губами. Сил у него нет, не может он говорить. Но Максима на такой мякине не приведешь.

Он схватил Репьева за горло, с силой тряхнул. Тот в ужасе распахнул глаза.

– Я с тобой, гнида, миндальничать здесь не собираюсь! Задушу, падлу, и скажу, что сам подох!

– Так сам и подох, – подыграл ему Миша Козырьков, который только-только закончил перевязывать раненого.

– Ну, слышал я про Батыгина! – прохрипел Репьев.

И Максим отпустил его. Что-то не хотелось доводить дела до греха, хотя и жалости к бандиту не было совсем.

– Кто его ударил?

– Конюх… Он и деньги притырил… Нет, говорит, денег… А мы-то знали, что есть… Мужик-то кучерявый, бобер…

– А Суконцеву зачем похитили?

– Ну, я не знаю, кого там похищали. Но похищали… Не вышло…

– Зачем ее похищали?

– Ну, заказ был.

– А на Батыгина?

– Ну, и его заказали… Его реально заказали…

– Кто заказал?

– Слышь, начальник, я реально в аут ухожу, – закрывая глаза, пробормотал бандит.

Максим ему не поверил, снова тряхнул, но Репьев лишился чувств. И до приезда «Скорой помощи» в сознание не приходил.

В больницу Одинцов отправился вместе с ним. Он должен был узнать, кто заказал Батыгина и Любу. Для него это очень важно.

Репьева доставили в городскую больницу и сразу же отправили на операционный стол. Максим принял меры, чтобы преступник не сбежал – организовал присмотр и охрану.