Владислав Виноградов - Налог на убийство (сборник) Страница 26

Оперативники встретились в подземном переходе у метро «Парк Победы». Куцобин еще раз доложил обстановку.

Токмаков сдвинул на глаза суконную кепку и почесал затылок. Азарт проснулся, бродил в крови, подсказывая вместе с опытом: здесь пустышки не будет. Незатейливая, на первый взгляд, проверочка может потянуть не просто на «административку», но даже на уголовное дело.

Это значит, возможно противодействие. В таких случаях горячие головы хорошо остужает даже не прикосновение, – один вид вороненой стали.

Другой вопрос, где эту сталь взять. После того, как финансовой разведке строго указали изжить имидж «масок-шоу», приобретя благообразный облик интеллектуалов, получить пистолет на постоянное ношение стало не проще, чем ракету.

Поэтому новичку Куцобину ствол мог пока только сниться. У Токмакова как ветерана движения, а теперь еще и «лица начальствующего состава», личное оружие имелось. Однако проку с него не было никакого, ибо в данный момент пистолет мирно дремал в сейфе дежурной части Управления под несколькими замками. На руки его выдадут в том случае, если налицо окажется связь проверяемых Токмаковым фирм с организованными преступными группировками.

Доказывать связь ларька с ОПГ? Смешно.

Вызывать на помощь ГБР [26] ? Тоже проблематично. Ведь пока что никто не стучит им по голове монтировкой. Значит, нет оснований.

«Когда начнут, – подумал Токмаков, – вызывать надо будет уже «скорую», если вообще не фургон специального комбината бытового обслуживания. Почему в Латвии граждане могут коллекционировать оружие вплоть до ракет, а в России власть боится доверить ПМ даже офицерам?»

Риторический вопрос, беспомощно дрыгая ножками, повис в промозглом февральском воздухе. Токмаков подошел к ближайшему табачному киоску за сигаретами, и здесь вместе с пачкой «Капитана Блэка» неожиданно нашел решение беспокоившей его проблемы.

Но все же для страховки он сделал один телефонный звонок.

Через пять минут Токмаков вразвалку приблизился к объекту. Он был все так же в надвинутой на глаза кепке. А его крепкой рыжеватой щетине на подбородке мог бы позавидовать и сам продавец – лицо кавказской национальности, – появившийся в амбразуре ларька.

Токмаков протянул купюру. Она была необычной – достоинством в два доллара. Величайшую эту редкость подарил Токмакову, уезжая в Москву в аппарат полпреда Президента по Центральному округу, Виктор Кононов.

– Братан, махни на деревянные.

Меняла взял купюру.

– Пасюшай, ты что мне впарить хочешь?

– Разуй глаза, там все написано!

Заросшая черной щетиной физиономия исчезла, чтобы через полминуты появиться вновь. Токмаков убедился: в импровизированном обменнике еще как минимум один человек. Да и пара ребятишек приблатненного вида, курсирующих поблизости, тоже явно из этой команды.

– Извини, дарагой, первый раз такой доллар видел. Держи, пажалуста, свои деревянные!

– А справочку не дашь?

– Смиешься, да?

– Нет. Это был контрольный обмен. Финансовая разведка. Открывайте!

Много раз Токмаков видел, как застывали лица людей при имени его неласковой конторы. Иногда ему было жалко их – ничего не соображающих подставных директоров, бухгалтеров липовых контор, вечно пьяных работяг подпольных водочных заводиков, едва не падающих в ванны, где они бодяжат свою отраву. Он способен был с уважением отнестись к бизнесменам, которые пускались во все тяжкие, чтобы сохранить дело, но только если это было реальное дело.

Но вот кого он не терпел, так это граждан чужой страны, которые вели себя как хозяева. К ним как раз и относился гражданин Толгат Мамедов из солнечного Азербайджана, мгновенно забывший русский язык, и поэтому не сумевший объяснить, с какой радости он занимается скупкой валюты. То есть осуществляет банковские операции, требующие лицензирования.

Не дал внятного объяснения и второй оказавшийся в помещении человек. Даже не поднявшись с ящика возле «козла», – раскаленной трамвайной печки – он предъявил «корочки», где замысловатая подпись и печать свидетельствовали: предъявитель сего Владимир Петров является глухонемым от рождения.

При этом глаза глухонемого так и впились в лица оперативников.

Под прилавком Токмаков помимо своих «неразменных» двух долларов обнаружил еще триста пятьдесят. Причем «полтинник» оказался фальшивым: к «пятерке» без лишних затей подмалевали нолик.

Куцобин взялся за протокол и акт изъятия. Глухонемой и пораженный внезапной амнезией [27] Толгат Мамедов вели себя на удивление спокойно. Токмаков еще раз внимательно оглядел магазин.

Помещение было довольно просторным, позволявшим хранить стеклотару. Ассортимент привычный – пиво, сигареты, жевательная резинка, шоколадки. В дальнем углу Токмаков заметил бутылку водки. По виду она была явно «паленой», но оказалась единственной, не стоило из-за этого огород городить.

Так, что же еще? Почему менялы без возражений подмахнули все составленные Куцобиным документы?

И тут спел песенку мобильный телефон. Мобильный телефон в кармане глухонемого. Тот дернулся, но перехватил радостный взгляд Токмакова:

– Интересно бы узнать, дорогой товарищ, как вы общаетесь со своей «трубой»? Знаками? Новая услуга? И, кстати, не поленитесь встать, что там за ящичек под вашим седалищем?

Последняя фраза оперативника сработала как запал. Ситуация взорвалась, уходя из-под контроля. «Глухонемой» мгновенно выхватил телефон, и, не отвечая на звонок, нажал несколько кнопок:

– Пацанов на точку, живо! У меня гости!

– Куцобин, быстро ГБР!

Токмаков не сомневался, кто успеет вперед. Предусмотрительно сграбастав с прилавка папку с подписанными документами, запихал под куртку и застегнул молнию. При этом пришлось слегка вывихнуть тянувшуюся к папке руку продавца, гарантированно исключив того из боевого расчета дней на пятнадцать. А что при этом гражданин Азербайджана приземлился пятой точкой на пышущего жаром российского «козла», то и здесь никакой прокурор не прискрипается: схватка в ограниченном пространстве имеет элемент непредсказуемости.

И только успела сложиться в голове Токмакова эта чеканная формулировка, как в дверь вломилось подкрепление.

Их было двое: квадратные плечи, квадратные кулаки. И головы в черных вязаных шапках с прорезями для глаз тоже казались двумя квадратными кувалдами, как у рыбы-молота.

Это были «Маски-шоу», только на этот раз в бандитском исполнении. К слову сказать, Куцобин только сейчас отыскал в книжке номер дежурной части, ну а объяснить – объяснить ничего не успел. Одна из заплывших в ларек «рыб-молотов» боднула его столь качественно, что лейтенант улетел на груду пустых ящиков в углу.

Токмаков не стал дожидаться «морского» привета. Главное – перехватить инициативу:

– А ну к стене! Эй, ты, брось палку! Замочу, и скажу, что так и было!

Момент был решающий. Мамедов зализывал раны, причем, используя служебное положение, лил на дымившуюся задницу «Тульское арсенальное» из полуторалитровой бутыли. Куцобин вяло барахтался под грудой ящиков. «Бойцы», устремившиеся к Токмакову, переглянулись.

В полусумраке отсвечивал никелем нацеленный на них пистолет устрашающих габаритов. Слишком большой, чтобы быть настоящим. Первым это сообразил «глухонемой», но было поздно.

В схватке нельзя долго думать. Замешкался – пропал, что и случилось с квадратноголовыми. Уже в следующую секунду в дверь павильончика со страшным грохотом, мешая другу другу, вломились милицейский опер Глеб Черных и два сержанта в бронежилетах с автоматами.

Бандитский спецназ оказался под перекрестным прицелом. В жуткой теснотище ни одна пуля не пропала бы даром. В результате поле битвы осталось за правоохранительными органами. Обе «рыбы-молоты» отправились в «синеглазку» для последующей транспортировки в «аквариум» отдела милиции, где Глеб Черных трудился в почетной должности младшего оперуполномоченного уголовного розыска.

Азербайджанца и «глухонемого» Глеб сковал вместе потертыми от частого употребления воронеными наручниками и оставил за дверью под присмотром сержантов. После этого, с чувством выполненного долга откупорив первую из попавшихся под руку бутылок пива, сказал Токмакову:

– А покурить хочу такие, какими ты меня в аэропорту угощал.

Токмаков протянул ему пачку:

– Бери всю, вовремя поспел. Теперь я твой должник.

– Надо было раньше позвонить, а то пока собирались… Сигареты свои спрячь, реквизируем у «черного». Да и ребят угостить надо. Чтобы не скучали.

Тут же в дверь просунулась голова в каске:

– Лейтенант, тут к тебе базар есть.

Токмаков понял, что передача мыслей на расстояние в милиции налажена четко. Стараясь не прислушиваться к звону бутылок за спиной, он решил исследовать ящик, на котором сидел «глухонемой». Как и предполагал Токмаков, его крышка легко откинулась, а под ней…