Картер Браун - Девушка из космоса Страница 26

— У нас имеется собственная подстанция, которая...

— Вы можете в нее попасть?

— Разумеется! У меня есть ключ.

Я с минуту смотрел на Стерна.

— Если бы кто-то сумел вырубить на пять минут ток после того, как я доберусь до Дома иллюзий, у меня появилась бы возможность незаметно проникнуть внутрь.

— Это мы сумеем для вас сделать, — произнес Стерн лаконично.

— И не забывайте, Холман, я и мои люди будем находиться поблизости от вас, так что когда свет загорится, мы в любом случае ворвемся в здание.

— Прекрасно! — Я одобрительно закивал. Потом спросил у сторожа:

— Вы можете отсюда позвонить в Дом иллюзий?

— Отсюда я могу позвонить в любое место в парке, горделиво ответил он. — Даже в...

— Это замечательно! — прервал я его. — В таком случае, давайте сначала подготовим все, чтобы можно было без задержки выключить свет.

Сторож удалился в сопровождении одного из людей Стерна. Я в ожидании закурил сигарету.

— У вас оружие с собой, как я полагаю? — спросил Стерн.

— Конечно. — Я подмигнул ему. — Хотите взглянуть на лицензию?

Он неохотно подмигнул в ответ.

— Возможно, позднее.

Пять минут тянулись довольно долго. Наконец сторож вернулся с человеком Стерна.

— Никаких проблем, лейтенант, — отрапортовал парень.

— Можете врубить ток и вырубить его, когда захотите.

Я взглянул на свои часы.

— По моим девять двадцать восемь.

— По моим столько же, — сказал Стерн.

— Договоримся так: в девять тридцать пять вы отключаете ток, — произнес я.

— Мне хватит времени, чтобы подобраться очень близко. А ровно через пять минут включите его снова.

Я взглянул на сторожа:

— Через полминуты после того, как свет погаснет, позвоните, пожалуйста, в Дом иллюзий и скажите Крузу, что вам только что звонили с электростанции. У них какие-то неполадки в трансмиссионных кабелях, или как это именуется? Но они говорят, что это временно, они должны все наладить через несколько минут. О'кей?

— Это я могу сделать! — воскликнул он возбужденно. Знаете что? Я работаю здесь вот уже пятнадцать лет, но ничего подобного тут еще не бывало!

Стерн согласился дождаться того момента, когда будет вырублен ток, после чего он направит своих людей в парк.

Поэтому я один проскользнул в ворота. Когда я добрался до карусели, то проверил время. Было девять тридцать три.

Дальше я уже пробирался осторожно, скрываясь в тени, чтобы Марти невзначай не заметил меня. Лишняя осторожность не помешает.

Приблизительно через минуту я добрался до темного главного входа в Дом иллюзий. Наиболее вероятным местом, где мог обосноваться Марти, подумал я, была комната с приборами. Девушка же находилась вместе с ним либо очень близко. Понимал я и то, что как бы я ни действовал, для Моники Байер это было сопряжено с несомненным риском, а на обдумывание плана операции у меня оставалось не более полминуты.

Я незаметно пробрался до двери в конце здания, из которой был прямой проход в операторный зал, и снова посмотрел на часы. До того, как отключат электричество, оставалось пятнадцать секунд. Я вытащил «магнум» из кобуры, снял его с предохранителя и зажал в правой руке. Фосфоресцирующие стрелки моих часов, отсвечивающие зеленоватым светом, показывали девять тридцать пять. Я нажал на ручку двери. Она оказалась запертой изнутри. Я услышал, что где-то в здании задребезжал телефонный звонок, и тотчас дважды ударил изо всей силы рукояткой пистолета по замку и навалился на дверь плечом. Сухое дерево затрещало, и дверь распахнулась, повиснув на петлях. Шум и треск был отчаянный, но я не обращал на это внимания.

Я припомнил, что за дверью начинался узкий коридор, и пошел вперед ощупью, держась одной рукой за стену. Телефон продолжал настойчиво звонить, раздражающе действуя не только на мои барабанные перепонки, но и на нервы.

Внезапно моя рука почувствовала впереди пустоту. Это означало, что я нахожусь внутри операторного зала, а телефон где-то рядом. Так какого же черта Марти не снимает трубку? Потом я сообразил, что это чертовски глупый вопрос: после того шума, с которым я расшатал дверной замок пистолетом, телефонный звонок был сущим пустяком, и Марти, скорее всего, где-то неслышно крадется в темноте в поисках незваного гостя.

Я замер на месте, прислушиваясь, но ничего не услышал.

Тогда я медленно протянул свободную руку назад, снова нащупал стену и двинулся вдоль нее направо. Щиток с основными выключателями находился как раз на этой стене, если это имело какое-то значение. Я пробирался вперед очень медленно, делал всего три-четыре шага, потом поворачивался к стене спиной и выжидал. Я не мог решительно ничего сделать, пока снова не загорится свет.

Телефон перестал звонить, и тишина показалась необычайно звучной. Я был уверен, что ток врубят вот-вот, и секунд через пять это сделали.

Все дальнейшее произошло одновременно. Операторский зал неожиданно залил яркий свет, и в то же мгновение где-то поблизости раздался душераздирающий вопль.

Я кинулся к двери соседней комнаты, в которой Карл демонстрировал нам накануне вечером Девушку из Космоса. Но там тоже никого не было, как и в операторском зале. Было похоже, что крик донесся из центральной части здания, но больше он не повторился. Я слышал, как люди Стерна заполняют павильон, и тут вдруг почувствовал, что где-то что-то горит. Я двинулся вперед на запах — втягивал носом воздух подобно охотничьей собаке и в итоге уперся в пустую стену. Только от отчаяния пнул я в нее ногой. И тотчас целая панель размером в дверь медленно повернулась внутрь.

Я прошел в тайник, находившийся за стеной. Он был заставлен дуговыми лампами и кинокамерами, старомодным оборудованием всех форм и размеров. Кабель был протянут по полу, свисал со стен и потолка.

Девушка из космоса, снова облаченная в бикини, стояла, прислонившись спиной к стене. Ее руки были зажаты над головой, запястья прикручены к балке.

— С вами все в порядке? — прохрипел я.

Она молча кивнула, облизала губы и попыталась что-то сказать, но не произнесла ни единого слова.

Запах гари усиливался с каждой минутой. Впрочем, это был не запах, а тошнотворное сладкое зловоние. Я медленно осмотрелся, затем увидел макушку головы Марти, возвышавшуюся над чем-то похожим на генератор.

Я прицелился в него из «магнума». Мой палец почти автоматически нажал на спусковой крючок, и тут я заметил струйку дыма, медленно поднимавшуюся в воздухе. Сделав пяток шагов, я оказался за генератором и все понял.

Возле ног Марти продолжал гореть фонарик. Одна его рука все еще была засунута внутрь массивной электрической машины. Пальцы буквально прилипли к обнаженному тяжелому сердечнику. Тело его выгнулось в дугу, лицо, повернутое ко мне, было искажено в агонии, глаза вылезли из орбит. Я снова втянул носом этот тошнотворный сладковатый запах. Над головой Марти поднялось новое облачко дыма, и я понял, что горят его волосы.

Я вернулся назад к девушке и развязал ее запястья.

Она упала мне на руки.

— Он сказал, что из-за этой машины одни неприятности, — неожиданно заговорила она ясным голосом. — Поэтому погас свет. Он сказал, что все исправит без хлопот за какие-то пять минут. Потом свет снова загорелся...

В комнату вошел Стерн в сопровождении двух полицейских в форме, и тут Моника Байер потеряла сознание. Один из полицейских вынес ее из помещения, второй вызвал санитарную машину. Я подумал, что с ней все будет в норме, когда она справится с шоком, и особенно после того, как она узнает правду о смерти Дарена: что убил его Хью Лэмберт, а вовсе не она.

— Черт возьми, что тут произошло? — в недоумении спросил лейтенант.

Я кивком указал на тело Марти и закурил сигарету: мне это было совершенно необходимо. После того, как Стерн все увидел и понял, я передал ему в точности слова Моники Байер.

— Ирония судьбы, — сказал я.

— Мы считали, что телефонный звонок отвлечет его, сторож сообщит ему о предупреждении с электростанции, но Марти не посчитал необходимым даже поднять телефонную трубку.

Он торопился устранить неполадку в своем собственном оборудовании.

Домой я попал почти в полночь. На диване сидело существо, похожее на разъяренную тигрицу с всклокоченными светлыми волосами и держащее в руке стакан.

Оно было закутано в какой-то балахон, скрывавший его от шеи до пят. Я воспринял это как намек.

— Все сгорело! — кислым голосом сообщила Кэти. Весь обед!

— Очень сожалею, что я так поздно, дорогая, — произнес я миролюбиво.

— Зачем сожалеть? Я даже рада, потому что мне нужно думать о своей будущей карьере, а вываливать домашние обеды в помойное ведро каждый вечер меня не прельщает.

— У меня был очень тяжелый день, — пробормотал я, — мне надо выпить.

И тут она улыбнулась.

— Понимаю. Анджела позвонила час назад и все мне рассказала. Я счастлива, что Моника о'кей.