Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка - Чейз Джеймс Хедли Страница 27

У Шермана теперь вытянулось лицо, а глаза горели желтым пламенем.

— Все это очень интересно, но вы не отвечаете на мой вопрос. Будете ли вы платить мне или мне отправиться к вашей любовнице?

— Не может быть и речи о плате ни с моей стороны, ни со стороны мисс Клэр, — ответил Инглиш.

— Значит, у меня нет выбора и я продам свои сведения в другом месте.

— Никто не захочет их купить. До сих пор вы заставляли петь людей, которые не могли защищаться. Я же могу. Я имею много денег и большое влияние. У меня есть друзья, которые могут быть мне полезными. Я не хочу иметь ничего общего с шантажистом, потому что, как я уже сказал, я не считаю вас за людей.

Я буду преследовать вас, как крысу, которая заползла в мою комнату. Я уничтожу ее без всякой жалости и всеми возможными способами. Я знаю, что вы убили четырех человек. В настоящее время у меня нет доказательств, которые я мог бы предъявить перед судом, но эти доказательства я получу через два-три дня У меня отлично налаженная организация. Мы найдем людей, которых вы шантажировали. Я предложу им безопасность и компенсацию за потерянные ими деньги, если они выступят против вас. Я оповещу полицию и этим докажу, что не хочу иметь с вами ничего общего. Я уверен, что лейтенант Моркли сам займется этим делом, и он с большим удовольствием заставит вас говорить, особенно если я ему буду довольно сильно благодарен за это. И весьма возможно, что вы не выдержите допроса. И признаетесь во всем сами. Если случайно вы окажетесь более крепким, чем выглядите, то мы наберем необходимые доказательства, что для нас будет просто детской игрой. Это будет стоить мне очень дорого, но у меня есть деньги. Найдется фальшивый свидетель убийства Хеннеси. Другой фальшивый свидетель поклянется перед судом, что видел, как вы убивали Мэй Митчелл. Еще один свидетель видел вас, когда вы покидали помещение Мэри Севит в вечер ее смерти.

Том Колумб, привратник, будет свидетельствовать, что вы были последним человеком, который видел моего брата живым. Организовав все эти фальшивые свидетельства, я найду судью, который будет вас судить. Я знаю всех судей в этом городе, и они только и мечтают о том, чтобы оказать мне услугу. Я также позабочусь о том, чтобы повидать присяжных до суда, чтобы пообещать им хорошую компенсацию, если вас засудят. Как только вас задержат, мистер Шерман, я клянусь вам, что у вас останется лишь несколько месяцев до вашей смерти. Не стройте иллюзий на этот счет.

— Уж не думаете ли вы запугать меня? — спросил Шерман. — Вы просто блефуете.

— Я бы на вашем месте так не говорил. Если я отдам вас полиции, то очень возможно, что все газеты узнают, что мой брат был шантажистом. Я признаю, что заставил вас задержать, а сам подвергаюсь опасности, но, выбирая между тем, чтобы быть шантажируемым или дать возможность стать жертвой шантажа мисс Клэр, я предпочел получить вашу кожу. А уж если я начну свое дело, то вас больше ничего не спасет от электрического стула.

Он неожиданно встал и стал ходить по комнате. Потом он продолжал:

— Я не могу вам позволить оставаться в городе и шантажировать людей. Я хочу сделать вам предложение. Меня в настоящее время не устраивает выдать вас полиции. Вы должны покинуть город в конце недели и больше никогда сюда не возвращаться. Вы прекратите свой шантаж. Если же вы не уедете и не прекратите шантажировать людей, то я выдам вас полиции и обещаю вам электрический стул через шесть месяцев. Если это помещение не будет пустым к субботе, то в воскресенье утром к вам явится полиция. Это мое последнее предупреждение.

Он подошел к двери.

— Так как я рассчитываю вас больше не увидеть, то не говорю вам добрый вечер, а говорю прощайте.

Шерман стал совершенно бледным, и его глаза горели злым пламенем.

— Война всегда заканчивается только во время последней битвы, мистер Инглиш, — проговорил он.

Инглиш посмотрел на него с отвращением.

— Это и есть последняя битва, — сказал он, открывая дверь. Он вышел на лестничную площадку и пошел к себе домой.

Глава 5

Корина Инглиш принесла кофеварку в салон и поставила ее на стол. Она села, зевнула, провела пальцами по своим светлым волосам.

Было половина одиннадцатого, и сверкающее солнце делало ее угрюмой. Корина никогда не выглядела хорошо по утрам и начинала приходить в себя только после первого коктейля в шесть часов вечера.

Она налила себе чашку кофе и после недолгого колебания направилась к шкафу, чтобы достать бутылку коньяка.

После смерти Роя она стала основательно пить. Пустой дом, связь между Роем и Мэри Сэвит, ее ненависть к Нику Инглишу настолько угнетали ее, что она автоматически стала прибегать к помощи коньяка, чтобы уменьшить свои страдания. Она начала пить по вечерам, потом днем, а теперь она подливала и по утрам коньяк в кофе.

Она налила добрую порцию коньяка в свой кофе и села. Неспособная проглотить кусок тоста, который она себе приготовила, она с гримасой отвращения отодвинула его от себя. Она выпила половину содержимого своей чашки, снова налила ее и добавила дополнительную порцию коньяка, после чего села на диван с чашкой в руках.

На ней было надето ее розовое неглиже поверх черной пижамы и, прислонившись к подушке дивана, она вспомнила, что одета так же, как тогда, когда Ник Инглиш пришел сообщить ей о смерти Роя.

При мысли о Инглише ее взгляд стал жестким. Она никогда не думала, что сможет так ненавидеть кого-нибудь. Она считала его виновником смерти Роя. С того момента, когда он стал угрожать обнародовать в прессе письма Роя, ее ненависть еще больше усилилась сознанием, что она ничего не может придумать против него. Она покончила со своим кофе, встала и, взяв стакан, наполнила его коньяком.

— Я предпочитаю напиться, чем сидеть и думать об этом деле, — сказала она сама себе.

После смерти Роя у нее появилась привычка разговаривать с собой. Она ходила по пустому дому и говорила. Иногда она разговаривала с Роем, как будто он сидел в доме и слушал ее. Иногда она обращалась к Сэму или Элен Крайль, или к какой-нибудь подруге, представляя себе, что она ее слушает. Подчас она задавала им вопросы, на которые сама же и отвечала, делая вид, что это Рой или Сэм отвечают ей. Она закурила сигарету, опорожнила свой стакан и снова наполнила его.

— Надо что-нибудь сделать с этим подонком, Рой. Он не должен оставаться безнаказанным. Все, что мне надо, это хорошая идея. Дай мне ее, мой любимый, и я обещаю тебе, что уничтожу его. Я обещаю это. Я убью его, если ты скажешь, как.

В этот момент, когда она собиралась сесть, раздался звонок.

— О, проклятие! Это, верно, Юдит.

Она пошла открывать дверь. На пороге стоял молодой человек. Он приподнял свою коричневую шляпу, обнаружив волосы цвета соломы, которые блестели золотом на солнце. Он улыбнулся Корине, не переставая жевать резинку, и взгляд его глаз, цвета амбры, охватил ее полные формы, как ласка.

— Миссис Инглиш?

Инстинктивно Корина провела рукой по своим волосам. Она знала, что у нее невозможный вид. Она не занималась своим внешним видом, и ее розовое одеяние было несвежим.

— Да… но я не принимаю визитеров в такое время. Кто вы такой?

— Меня зовут Роджер Шерман, мисс Инглиш. Я прошу прощения, что беспокою вас так рано утром, но мне надо было видеть вас. Я старый друг Роя.

— О, — произнесла Корина, отступая на шаг. — Пожалуйста, проходите. Дом в беспорядке, служанка еще не пришла. Я только что позавтракала.

Шерман вошел в вестибюль и закрыл дверь.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Это совершенно не имеет значения, — произнес он, любезно улыбаясь. — Я должен был позвонить вам по телефону, прежде чем приходить. Но я думаю, вы простите меня.

Корине сразу же понравился Шерман. Рой никогда не говорил с ней о нем, но было совершенно понятно, что он богатый человек. Она отметила огромный «кадиллак» перед дверью, а одежда и весь вид Шермана произвели на нее огромное впечатление.