Микки Спиллейн - Месть — мое личное дело Страница 28

Мои пальцы так сильно вцепились в руль, что мне даже показалось, будто он сейчас сломается. Я дал газу, и машина помчалась как сумасшедшая. Пат включил внутреннее освещение и продолжал, сопя от волнения, рассматривать фотографию.

— Теперь мы можем начать официальное расследование. Я все управление поставлю на ноги, и через неделю у нас будет достаточно доказательств, чтобы предъявить обвинение в убийстве.

— Какая неделя, черт возьми! — зарычал я. — Мы можем закончить дело через несколько часов. Ты исследовал клочок, который я тебе дал?

— Да. И мы нашли, где продают такую ткань. Она очень дорогая, и из нее шьют костюмы на заказ. Но к сожалению, в этой мастерской не записывают ни фамилий, ни адресов клиентов. Убийца хитер, как лис.

— Но мы все же его перехитрим.

Выбравшись из очередной пробки, я дал газу и мы помчались вперед. У здания муниципалитета я остановился, чтобы высадить Пата.

— Будь другом, Пат, — попросил я на прощанье, — узнай, за кого вышла замуж Жанна Троттер и где они расписывались. С твоим удостоверением это сделать легче.

Пат кивнул и вышел из машины, но прежде чем он захлопнул дверцу, я протянул ему фото:

— Возьми на память, это может тебе пригодиться.

— А где тебя искать, Майк? Я взглянул на часы:

— Сперва я отправлюсь в гости к одной девушке, а затем постараюсь помешать некоему подонку сделать то же самое.

Оставив Пата размышлять над этими загадочными фразами, я рванул с места. У первого же магазинчика я остановился, купил жетоны, оттеснил какого-то молодого человека, тоже собиравшегося звонить, и ворвался в будку. Бросив жетон в щель автомата, я набрал номер Джун. Мне не повезло. Телефонистка ответила, что мисс Ривс нет дома, но скоро она вернется, и спросила, что передать. Я не передал ничего, а позвонил Конни: она оказалась дома и готова была принять меня, невзирая на поздний час. Тон мой, видимо, показался ей странным, и она спросила:

— Что-нибудь не так, Майк?

— Расскажу, когда приеду.

До дома, где жила Конни, я домчался в рекордно короткое время, правда сопровождаемый отменной руганью водителей других машин.

В подъезд как раз входил какой-то человек, так что мне не пришлось звонить снизу. А Конни избавила меня от этой необходимости и наверху, оставив дверь приоткрытой. Я бросил шляпу на стул и какое-то время постоял в полумраке передней. В гостиной горела лишь маленькая лампочка, но зато спальня была ярко освещена. Услышав, что я пришел, Конни позвала меня. Она лежала в постели, подложив под спину несколько подушек, и читала книгу.

— Что-то ты рано завалилась...

— Может, и так, но сегодня я ни-ку-да не пойду! — Она улыбнулась и устроилась поудобнее под одеялом. — Садись ко мне и рассказывай, что у тебя за неприятности.

Я присел к ней, и она сразу же положила свою руку на мою. Без слов, только по моему взгляду она поняла, что случилось что-то страшное, и улыбка исчезла с ее лица.

— Так в чем дело? — спросила она.

— Сегодня погибла Жанна Троттер. Кто-то убил ее и сбросил с Бруклинского моста. Это должно было выглядеть как самоубийство, но преступнику не повезло — нашлись свидетели.

— Жанна Троттер? О Боже, Майк, когда же это кончится? Бедная Жанна...

— Когда? Когда мы найдем убийцу. И не раньше. А теперь расскажи мне все, что ты знаешь о Жанне. Что она за человек? За кого она собиралась выйти замуж?

Конни замотала головой, так что волосы ее рассыпались по плечам.

— Жанна... она показалась мне славной, когда мы познакомились. Ей, конечно, больше двадцати, но она рекламировала одежду для подростков. А так мы по работе почти не сталкивались, и я о ней мало что знаю.

— А тебе известно что-нибудь о ее ухажерах?

— Нет. Когда она появилась в нашем агентстве, я слышала, что она помолвлена с каким-то офицером. Но потом они расстались, и она очень переживала. Джун посоветовала ей немного отдохнуть. А когда Жанна вновь начала работать, то казалось, она уже забыла о своей несчастной любви. Правда, мы с одним парнем ее после этого не видели. Однажды на какой-то общей вечеринке мы с ней болтали о мужчинах, и она не сказала о них ни единого доброго слова.

— Почему же она внезапно переменила свое мнение и решила выйти замуж?

— Понятия не имею. Мы с ней не слишком часто встречались. У нее то и дело появлялись какие-нибудь дорогие украшения, и ходили слухи, что она дружит с одним богатым студентом. Подробностей я, разумеется, не знаю. И я была очень удивлена, когда услышала о предстоящей свадьбе. Правда, влюбиться можно и за одну минуту...

— И это все? А ты не знаешь, откуда она родом?

— Подожди, дай подумать. — Конни прикрыла глаза. — Я вдруг вспомнила. Жанна Троттер — не настоящее ее имя. У нее была длинная польская фамилия, и она сменила ее, когда стала манекенщицей. Она оформила это официально: была даже заметка в газете. Возможно, у меня сохранилась вырезка, посмотри-ка в комоде. В одном из ящиков лежит маленькая кожаная папка... Дай ее мне...

Я встал и выдвинул верхний ящик.

— Нет, где-то пониже.

Я начал рыться во всех ящиках, но не нашел никакой папки.

— Черт возьми, Конни. Подойди же сюда и поищи сама.

— Не могу, — лукаво улыбнулась она.

Тогда я стал просто выкидывать все ее барахло на пол и делал это до тех пор, пока Конни не спрыгнула с кровати и не бросилась ко мне. Вот тут-то я и понял, почему она не хотела вставать. Она была совершенно голая. Конни нашла папку в дальнем углу ящика и, насупившись, протянула ее мне:

— Ты мог хотя бы закрыть глаза.

— Какого черта! Ты мне нравишься и такая.

— Тогда сделай что-нибудь.

Я стал рыться в папке, но взор мой все время обращался на Конни.

— Накинь же на себя хоть что-нибудь! — не выдержал я наконец.

Конни заложила руки за спину и, чуть похлопав себя по ягодицам, показала мне язык. Потом она медленно повернулась и прошествовала к шкафу.

— Я тебя проучила, — радостно заявила она, доставая из шкафа шубу.

Завернувшись в мех, она села на низенький стульчик и закинула ногу на ногу. Поза ее выглядела весьма соблазнительно, но я уже взял себя в руки и занялся содержимым папки.

Настоящее имя Жанны Троттер было Юлия Травельская, и в качестве ее адреса был указан адрес одного из маленьких отелей на окраине города. Я сунул газетную вырезку в бумажник и положил папку на место.

— Это уже кое-что. Теперь мне будет легче разузнать о ней и о ее жизни.

— А что ты хочешь разузнать, Майк?

— Хочу понять, за что ее убили.

— Послушай, Майк, у меня идея...

— Да?

— В агентстве наверняка есть ее анкета. Каждая девушка, которая хочет поступить на работу в наше агентство, должна написать свою автобиографию и принести фотографии и газетные отзывы.

— А у тебя голова варит, Конни. Я пытался дозвониться до Джун, но ее не было дома. Впрочем, можно позвонить и Антону Липсеку.

Конни презрительно фыркнула и поправила шубу, обнажив еще больше свои красивые ножки.

— Антон еще не проспался после пьянки. Он и Марион Лестер вчера ночью здорово накачались в “Бовери”, а потом, около трех утра, компания поехала к Антону на квартиру добавить. Никто из них сегодня на работу не вышел. Джун промолчала, но явно была вне себя от злости.

— А у кого еще может быть ключ от офиса?

— Ну, это не проблема. Как-то мне пришлось возвращаться туда после окончания рабочего дня: я забыла там сумочку. Так я просто чмокнула вахтера в лысину, и он дал мне свой ключ.

Время летело необыкновенно быстро. Приближалась полночь. Внутри меня все опять сжалось в комок.

— Так, может быть, ты сходишь туда, Конни? Если найдешь личное дело Жанны, принеси его сюда. Мне, к сожалению, предстоит еще одна встреча. Если тебе удастся это сделать, ты мне здорово поможешь.

— Ну... — протянула она.

— Я прошу, Конни. Подумай сама. Я же говорил тебе...

— Давай сходим туда вместе, Майк, — умоляюще промолвила она.

— Не могу.

Она снова лукаво улыбнулась. Потом поднялась, сунула в рот сигарету, быстрым движением скинула шубу и стала медленно покачивать бедрами, время от времени бросая на меня испытующие взгляды. Никогда в жизни я не видел ничего более соблазнительного.

— Пойдем со мной, — попросила она опять.

— Иди сюда. — Я сгреб ее в охапку и, прижав к груди, крепко поцеловал. — Ну а теперь ты сделаешь то, о чем я тебя просил, — проговорил я. — Иначе я отшлепаю тебя по попке.

Она вновь накинула шубу и печально вздохнула:

— Ты мой шеф, Майк. Ты же прекрасно знаешь, я все для тебя сделаю.

Я потрепал ее по щеке:

— Ты молодец, Конни!

— А ты мучитель, Майк. И грубиян — как мои братья... Но я все равно тебя люблю.

Я опять стал целовать ее нежно и страстно. Почувствовав, что со мной происходит, она скинула шубу, и мы на какое-то время были потеряны для окружающего мира. Только мысль о том, что нечто подобное может случиться и с Вельдой, вернула меня на землю. Едва я об этом вспомнил, бешеная ненависть к Клайду вспыхнула во мне с такой силой, что я выбежал из квартиры и рванул вниз по лестнице.