Микки Спиллейн - Большое убийство Страница 28

Ручка повернулась совершенно бесшумно: какой-то благодетель совсем недавно смазал ее, и я приоткрыл дверь. Она также бесшумно открылась.

Затаив дыхание, я скользнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Переведя дух, я двинулся дальше. Сердце стучало так громко, отдаваясь в ушах, что я опасался, что меня услышат. Мои ноги были еще слабы, а пистолет слишком тяжел, чтобы я чувствовал уверенность в своих силах. Наконец, я с трудом преодолел слабость, охватившую мое тело. Сейчас нельзя расслабляться!

Необходимо получить ответ из разбитого рта Луи. Я зашатался и, стараясь удержаться рукой за стену, двинулся, но рука соскользнула и упершись в дверь чулана, захлопнула ее.

Тихо... очень тихо... совсем тихо...

Совсем рядом слышалось чье-то дыхание. Человек находился рядом, вероятно по другую сторону кресла. Наверное, он тоже слышал меня, но не затаился. В другом конце комнаты раздался легкий шум и голос рядом со мной прошептал: «Он здесь».

Выстрел ослепил и оглушил меня, и сразу же раздался крик и чьи-то проклятия. В ответ раздалось два выстрела и тяжелый звук падающего тела.

В темноте раздался голос Луи:

— Я прикончил этого сукиного сына, — он все еще шепелявил. Затем он вышел из-за кресла и я увидел его силуэт на фоне окна.

— Вы пристрелили своего человека, Луи, — мягко сообщил я ему.

Луи судорожно задергался. Он одновременно хотел упасть на пол, выстрелить в меня и обругать. Но он ничего не успел сделать, так как я застрелил его, заставив замолчать на веки вечные, но я так ничего и не узнал, обругав себя за это последними словами.

Снаружи уже рассвело и было раннее утро. Я с трудом доплелся до машины и с еще большим трудом выехал на шоссе. Тут судьба улыбнулась мне.

На шоссе мне попался мужчина, который голосовал, чтобы его подвезли. Я решил доверить ему руль. Увидев, в каком я состоянии, он сразу же согласился.

Мне он не завидовал. И я тоже себе не завидовал, можете мне в этом поверить.

Глава 9

Кто-то тронул меня за руку, и я открыл глаза. Мы уже были на боковой улочке рядом с Восьмой авеню. Парень, сидевший за рулем, дергал меня за рукав. Мой единственный глаз удивленно смотрел на него.

— Эй, приятель, вы что решили помереть? Я уже полчаса расталкиваю вас.

— Сколько времени?

— Половина девятого. Как вы себя чувствуете?

— Скверно.

— Может, мне позвонить кому-нибудь?

— Не надо.

— Ну ладно, мне еще надо успеть на автобус. Вы уже пришли в себя?

Если вам очень плохо, то я могу отвезти вас куда нужно.

— Спасибо, я в этом не нуждаюсь.

— О`кей, вам виднее. Только езжайте осторожнее. Может быть, вам еще что-нибудь надо?

— Да, купите мне пачку сигарет.

Я протянул ему четвертак и он вылез из машины. Вернувшись с сигаретами, он сунул мне одну в рот и дал закурить.

— Лучше езжайте домой и выспитесь как следует.

Я ответил, что так и сделаю, после чего посидел немного, покуривая. А когда заметил полицейского, идущего вдоль улицы и подсовывающего квитанции штрафов под дворники автомобилей, то уселся за руль и уехал.

Движение было еще не очень интенсивным. Я пристроился за грузовиком и поплелся за ним. Все тело ныло и стонало, и вряд ли я сумел бы резко вывернуть руль. Потом я осторожно повернул направо, а грузовик поехал дальше. Подождав у светофора, когда зажжется зеленый свет, я направился в полицейское Управление.

Улица перед красным кирпичным зданием была запружена полицейскими.

Одни направлялись на свои посты, другие рассаживались в свои машины. У главного входа стояли три черные машины с шоферами за рулем. Две патрульные машины отъехали от тротуара и на их место сразу же заехала другая машина. Я последовал за ней и занял место в ряду машин. Едущий впереди начал разворачиваться и стал подавать назад, не глядя, куда едет.

Я засигналил, предупреждая олуха, но тот не обратил на это никакого внимания и стукнул мою машину по бамперу так, что я ударился грудью об руль.

Только этого мне не доставало. Я открыл дверцу и направился к бестолковому водителю. Парень высунулся из машины с виноватым видом, собираясь извиниться, но взглянув на меня, потерял дар речи. Челюсть его отвисла вниз, очевидно, от изумления.

— Вы что глухой? Для чего существуют сигналы?

Он попытался что-то сказать, но все еще не мог прийти в себя.

Вглядевшись в него, я узнал в нем того паренька из бюро, который засматривался на Эллен. Может быть, он умел шевелить ушами, но шофер из него был никудышный. Махнув на него рукой, я двинулся к зданию.

Вот так начался тот изумительный день. Я постарался поменьше привлекать к себе внимание. Один знакомый полицейский прошел мимо меня, бросив на меня любопытный взгляд. Я не особо надеялся застать утром Пата в кабинете, поэтому, пройдя к регистратуре, поинтересовался, где я могу видеть капитана Чамберса.

— Как ваше имя? — поинтересовался служащий коммутатора.

— Хаммер, Майк Хаммер.

Он позвонил в несколько мест, прежде чем сумел разыскать Пата.

— Он сейчас спустится вниз. Ждите его здесь.

Ждать пришлось всего минуту. Пат вышел из лифта быстрым шагом и, увидев меня, сразу нахмурился.

— Что с вами случилось?

— Получил довольно-таки приличную взбучку.

Он не стал больше задавать вопросов. Взглянув на свои ботинки и, не поднимая головы, он произнес:

— Вы арестованы, Майк Хаммер.

— Что!?

— Пошли наверх.

Лифт уже ждал. Мы поднялись наверх и я автоматически двинулся к его кабинету, но он остановил меня.

— В другую сторону, Майк.

— В чем дело?

Пат отвел взгляд в сторону.

— Наши люди следят за вашей квартирой, вашим офисом и местами, где вы бываете. Прокурор выписал ордер на ваш арест, и это не шутка.

— А в чем меня обвиняют?

Мы остановились возле какой-то двери.

— В чем? — повторил я.

— Генеральный прокурор потребовал досье на Линка прошлой ночью и не нашел его. Сегодня утром мы застали Эллен Скоби, когда она пыталась положить его на место. Две девушки из-за вас могут сейчас потерять работу и их могут обвинить в служебном преступлении. Любите вы вмешиваться в такие дела, но теперь вам не повезло, теперь вам не выпутаться, Майк. Вас никогда ничему не научишь, так что придется расплачиваться.

Я сунул руки в карманы и попытался улыбнуться ему.

— Вы стареете, сын мой, вы уже приросли задницей к своему теплому местечку. Последние два года вы постоянно говорите мне, чтобы я не рисковал. А ведь мы так хорошо работали рука об руку, а сейчас вы стали осторожничать. Для полицейского — это признак старости.

И как раз в этот момент как будто что-то промелькнуло у меня в мозгу, прорезалась четкая и ясная мысль, когда я вспомнил все, что говорила мне Эллен. Я и понял, что смогу кое на чем подловить прокурора, сыграть на его сомнениях и гордости. Я твердо взялся за ручку двери.

— Пойдем, приятель, мне необходимо уладить кое-какие дела с Генеральным.

— Минутку, минутку, что вы задумали?

— Ничего, Пат, просто я хочу с ним немного поторговаться.

Все было, как в прошлый раз. Почти... Генеральный сидел за столом, а помощники располагались по обеим сторонам от него. Детективы толпились сзади, полицейский стоял у двери, а маленький парень что-то стенографировал. Мы приблизились к столу. В прошлый раз, правда, не было Эллен с подругой. Сейчас они сидели на двух стульях и было заметно, что недавно они плакали.

Все присутствующие были поражены, увидев мое изуродованное лицо, а Эллен чуть не вскрикнула, прижав руку к губам.

— Все в порядке, девочка, — успокоил я ее.

Она прикусила губу и прикрыла лицо руками.

Генеральный в этот раз был очень насмешлив.

— Доброе утро, мистер Хаммер.

— Я рад, что вы помните меня.

В любое другое время он, наверное, нахмурился бы на такой ответ, но сейчас ему доставляло удовольствие поиграть со мной в кошки-мышки. Он давно дожидался такого случая и буквально наслаждался нашей встречей.

— Вы вероятно знаете, почему вас привели? — он откинулся в кресле и сложил руки на груди. Помощники, как игрушечные куклы, повторяли его движения.

— Слышал... кое-что.

— Сообщить, в чем вас обвиняют?

— Не утруждайтесь, — я подтащил стул и уселся на него. — Конечно, можете зачитать обвинение, если вам это доставит удовольствие, а потом, пожалуйста, выслушайте и другую сторону, а то вы привыкли слушать только своих подхалимов-помощников.

Те нетерпеливо заерзали на креслах, и это вызвало у меня болезненную улыбку. Но Генеральный, однако, не был настроен так весело.

— Я не намериваюсь выслушивать тут вашу трепотню, мистер Злодей, извините... мистер Хаммер. Я знаю, в чем вас обвинять.

— О`кей, давайте предъявите мне обвинение в краже, засуньте меня в каталажку и засудите меня. Я не возражаю.

— Но не вы один, — он перевел свой взгляд на девушек. Эллен уже не плакала, а ее подружка всхлипывала еще до сих пор.

— А вы подумали, зачем я хотел посмотреть вашу бесценную папку?