Элмор Леонард - Огонь в норе Страница 3

– Расскажите, что вы помните о Бойде Краудере.

Рэйлен кивнул раз-другой и стал припоминать прошлое.

– Мы с ним работали в шахте компании "Истовер" под Бруксайдом. Бойд старше на несколько лет и стал подрывником. Лез в штрек с ящиком "эмулекса пятьсот двадцать" и вылезал со шнуром. Потом крикнет: "Огонь в норе", чтобы все уходили. Взрывает, мы идем туда и выгребаем глыбы. Не скажу, что мы были приятелями, но если с кем работаешь в глубокой шахте, вы присматриваете друг за другом.

Арт Маллен сказал задумчиво:

– "Огонь в норе", а?

– Как ни обидно, он был хороший шахтер. – Рэйлен отпил кофе, мыслями в тех далеких годах. – Помню, мы забастовали, и "Дьюк Пауэр" привезла штрейкбрехеров и бандитов – охрану. Въезжают их машины, а Бойд на них с ломом. Два раза его сажали. Потом он стрелял в штрейкбрехера, почти убил и скрылся. Я слышал, вступил в армию. Вернулся – и что дальше? Попал в тюрьму?

– Вернулся злой и оскорбленный, – сказал Арт. – Потому что ушли из Вьетнама, а надо было закончить дело. Купил грузовик и стал возить крепежный лес для шахт. Десять лет не платил подоходный налог, отказывался, говоря, что он суверенный гражданин. Федеральный прокурор отправил его в Олдерсон. Там он и примкнул к тому, что они называют патриотическим движением. Вы читали его папку?

– Пока что так, по верхам, – сказал Рэйлен. – Активен, а? Обзавелся своей армией серьезных кретинов, зиг-хайльничают друг другу?

– Серьезней, чем вы думаете. Они у Бонда изготовляют "навозные бомбы" – удобрение с жидким горючим. Едут в городок вроде Сомерсета, взрывают чью-нибудь машину, чтобы отвлечь полицию, и грабят банк.

Рэйлен кивал.

– Видел такое в фильме со Стивом Маккуином.

– Ну, эти не киноактеры. – Арт наклонился вперед, положил локти на стол. – Расскажу вам про парня, которого нашли в аэропорту Цинциннати, – сидел в своем новеньком "шевроле-блейзере" с простреленным затылком. Это Джаред, в материалах Бюро проходит как некий арийский рыцарь. Оклахомские права и номер.

– Вы связываете его с Бойдом?

– Сейчас к этому подойдем, – сказал Арт. – Занятная история. Накануне вечером взорвали в Цинциннати негритянскую церковь – в газете ее именуют уличной миссией.

Рэйлен нахмурился.

– Так это была церковь? Я поймал только конец новостей.

Арт поднял ладонь.

– Слушайте меня. Четыре свидетеля сообщают, что из "блейзера" вылез человек с чем-то вроде базуки и выстрелил в церковь. Но перед этим знаете, что он крикнул? "Огонь в норе".

Рэйлен выпрямился.

– Да что вы?.. – сказал он, явно заинтересовавшись.

– Это слышали четыре свидетеля. Теперь, значит, техники-эксперты осматривают "блейзер". Находят картонную гильзу, которая надевается на гранату РПГ. С вышибным зарядом. По-видимому, он ее забыл.

– И вы убитого связываете с Бойдом?

– Правдоподобно, так ведь? – сказал Арт. – Но раньше мы хотим связать убитого и Бойда с церковью. Что интересно – это как бы церковь. Пастор, выясняется, Израэл Фанди, – один из свидетелей. Только поначалу он не признается, кто он такой, пока на него не показывают люди. Израэл ходит в африканском наряде, в дашики и круглой плоской шапочке и говорит как растафарианец[8]. Знаете?

– Эфиопское, – сказал Рэйлен. – Через Ямайку. Вспоминаю: в новостях говорили, что, судя по всему, там курили ганджу по ходу службы.

– И курили, и продавали, это был склад наркотиков под видом церкви. Взорвался, – сказал Арт, – и по всему кварталу валялась бесплатная трава. Это было три дня назад. Мы попросили полицию Цинциннати одолжить нам Израэла Фанди. Он внизу, в камере предварительного содержания, но утверждает, что не видел лица человека с базукой. Я ему сказал: "Израэл, увидите его на опознании – человека, который, мы точно знаем, взорвал вашу церковь, – можете передумать".

– Сила внушения, – сказал Рэйлен.

– Марихуану ему пока не предъявляем. Придержим на потом. Первая задача – взять Бойда, если он еще здесь.

– А что у вас есть на него помимо?

– Федеральный прокурор хочет собрать обвинительные заключения о подстрекательстве к мятежу. Что он сознательно и преднамеренно и так далее вступил в сговор с целью свергнуть и ликвидировать насильственным путем правительство Соединенных Штатов.

– Но что вы можете предъявить суду?

– Только крохи и обрывки улик.

– Тогда он, скорее всего, еще здесь, – сказал Рэйлен.

– Ну, тут у него есть сочувствующие, – сказал Арт. – Половина здешнего народа в долинах живет на социальном обеспечении и все равно не доверяет правительству, не желает разговаривать с переписчиками. Мать Бойда и бывшая жена – в Эвертсе. Его скинхеды тренируются на Сьюки-Ридж – он называет базу Церковью христианской агрессии. На деревьях таблички: подъезжая к ним, рискуешь – дорога заминирована.

– И вы ему это спускаете?

– Люди из БАТ[9] прочесали местность. Мин нет. У него был другой дом на Черной горе. Он под арестом с тех пор, как Бойд сел в тюрьму. Мы хотим его продать в покрытие его прошлых налогов, но Бойд объявил, что, если кто купит дом, он его взорвет.

– Я помню, там выращивали коноплю, – сказал Рэйлен. – Гектары и гектары, до границы с Виргинией и дальше.

– И сейчас выращивают, но это не наше дело – ловить наркоторговцев.

– Да, но я что подумал, – сказал Рэйлен. – Израэл торгует травой. Что, если вы продадите дом ему? Скажем, за сотню долларов.

У Арта это вызвало улыбку.

– А потом дадите знать Бойду, что в его доме живет черный.

– Неплохая мысль, – сказал Арт, – тогда он может раскрыться.

А потом сказал:

– Тут вот еще какая ситуация может облегчить задачу. Вы знаете Боумана, его брата?

Рэйлен видел его в футбольной форме.

– Немного. Он был звездой в школе, атакующий защитник – уже после того, как я ее кончил. Бойд вечно говорил о нем – что у Боумана талант, будет играть в студенческой команде и перейдет в профессионалы. Мне плохо верилось.

Арт спросил:

– Помните девушку, на которой он женился, Аву?

Рэйлен заговорил живее:

– Аву... она жила на нашей улице. – Он вспомнил ее глаза. – Она замужем за Боуманом?

– Была, – сказал Арт. – Позавчера положила конец супружеству пулей ему в сердце.

Рэйлен замолк. Он вспомнил хорошенькую темноволосую девушку лет шестнадцати – как она старалась вести себя по-взрослому, заигрывала, строила ему глазки. Она была в группе поддержки футбольной команды, и он помнил ее нахальные гимнастические танцы, когда вечерами по пятницам она выбегала на поле со стайкой девушек в золоте и голубом. Он не сводил глаз с Авы. Чересчур молода, иначе бы он ею занялся.

Он сказал Арту:

– Говорили с ней?

– Не отрицает, что застрелила. Говорит, надоело, что он напивается и бьет ее. Сегодня утром ей предъявили обвинение. Адвокат посоветовал не признавать себя виновной в тяжком убийстве первой и второй степени, и ее отпустили под подписку о невыезде. Необычно, но прокурор, зная Боумана, вообще не стал бы ее привлекать. Они там выработают согласованное признание вины.

– Сейчас она где?

– Отправилась домой. Я ей говорю: Бойд к вам заявится. Она сказала: не ваше дело. Я сказал: наше, если он вас застрелит. Хотите с ней поговорить?

– Я не против, – сказал Рэйлен.

5

Она красилась перед тем, как идти на работу в парикмахерский салон Бетти, а Боуман говорил ей: "Ты кем себя воображаешь – Авой Гарднер[10]? Ты на нее мало похожа".

Она перестала втолковывать ему, что никем себя не воображает. Когда она родилась, отец назвал ее Авой в честь Авы Гарднер и говорил, что Ава – деревенская девушка в душе, с моральными представлениями деревенской девушки. Он где-то это прочел и поверил и, пока она росла, постоянно напоминал: "Поняла? Даже красивой женщине не обязательно важничать".

Она вышла за Боумана через год после школы – потому что он был интересный парень, был уверен в себе и говорил ей, что никогда не будет сидеть в шахте. Он наденет сине-белую форму Университета Кентукки, а после его задрафтуют в профессиональную команду; он не против играть за "Ковбоев". Но колледжи либо не брали его из-за отметок, либо не считали таким уж сильным игроком. Боуман винил ее в том, что они поженились и он перестал поддерживать форму, не мог предложиться какой-нибудь студенческой команде. Она сказала: "Котик, если у тебя хреновые отметки..." Не-не, это не имеет отношения, это она виновата. Во всем. Она виновата, что он должен работать в шахте. Она виновата, что он ее бьет. Если бы не пилила, ему бы не пришлось бить. Кроме как за то, как она на него смотрит. Начал пить "Джим Бим" с диетической колой – жрал как удав и пил диетическую колу, – она видела, к чему идет дело, как дурь переходит в злобу, и скоро он принимался ее лупить, сильно. Она сбежала в Корбин, устроилась официанткой в "Холидей-инн". Боуман разыскал ее и привез обратно – сказал, что скучает без нее и постарается терпеть ее вытрющиванье. Она сама была виновата, что выкинула после того, как он избил ее ремнем. Что у него нет сына, которого он брал бы на охоту вместе со своим уродом-братом. Она сказала Боуману, что иногда в его отсутствие брат заезжает к ней выпить и, если она ему нальет, начинает чудить, "твой родной брат". Боуман отлупил ее за то, что она сказала, стегал ремнем, пока она не упала и не расшибла голову о плиту.