Дональд Уэстлейк - В колыбели с голодной крысой Страница 31

— Ну?!

— Да. Сказать по правде, Пол, я пока не очень опытный бухгалтер, так что я и сама не во всем разобралась, но одно было ясно — деньги уходили на сторону. Как ни сложно это было, но по крайней мере часть пути нам удалось проследить. — Она положила ладони на стол. — У фабрики имеются два направления расходов, — сказала она, загибая пальцы на левой руке. — Во-первых, зарплата служащим и отчисления в социальные фонды. Это то, что связано со служащими. — Она загнула пальцы на правой руке. — Во-вторых, стоимость сырья, транспортные затраты, отопление, или так называемые накладные расходы. — Она сложила ладони вместе. — Но в отчетных документах все расходы отражаются одной строкой. Они все взаимосвязаны. Если проследить эту систему сверху вниз, то на некоторой стадии они разделяются на расходы на одно, расходы на другое. Понимаешь, как это происходит?

— Более или менее, — сказал я. Поскольку я готовил диссертацию по экономике, я прослушал дополнительные курсы по математике, но бухгалтерский учет не был моей сильной стороной. То, что меня интересовало в экономической сфере, всегда находилось на более абстрактном уровне.

— Способ, каким уплывают на сторону деньги, — сказала она, — включает в себя оба вида расходов, и вот почему это так трудно проследить по документам. Для начала, в части сырья, были выписаны фальшивые счета от компании, с которыми мы действительно работаем, и были зафиксированы фальшивые номера чеков — здесь в книгах есть целая серия таких чековых номеров, — для оплаты по этим фальшивым счетам. Но эти чеки должны быть выписаны на компании, и по этой причине их очень трудно обналичить, поэтому эти чеки вовсе не выписывались.

— Но на самом деле деньги перешли другой стороне, не так ли? — спросил я.

— Совершенно верно. С другой стороны, многочисленным служащим обязательно выписывались чеки по всем правилам за какие-то мифические сверхурочные. Но если вы попытаетесь найти их в документах, то вам это не удастся, так как чеки эти исчезают, подобно реке, ушедшей под землю. Я сама не совсем ясно представляю себе, как это происходит. Чеки исчезли, суммы были тем или иным путем подтверждены, и начиная с этого момента бухгалтерские документы становятся почти безукоризненными, за исключением факта присвоения. Как видишь, с одной стороны, было очень много денег, из-за счетов, которые предполагались оплаченными, но не были оплачены, а с другой стороны, было совсем мало денег, из-за выписанных чеков с неполной отчетностью. Так что в конечном итоге дебет сходится с кредитом — полный баланс. Все шито-крыто.

— Боже мой, как это сложно звучит, — сказал я. — Почему просто не использовать чеки за сверхурочные? Зачем вся эта возня со счетами и тому подобное?

— Потому что чеки за сверхурочные должны исчезнуть из документов до начисления зарплаты рабочим. В противном случае сумма их годового дохода и сумма их налогов не совпадут с их собственными расчетами.

— Вот оно что! И похититель не может манипулировать счетами, потому что они выписываются на имя компании. Я понял. Но как он получает деньги по чекам за сверхурочные?

— Не знаю. Полагаю, у него есть банковские счета в других городах, на которые он и переводит эти деньги.

— Скорее всего так. Во всяком случае, что-то в этом духе. И сколько он в итоге награбил?

— Я не знаю, как долго это продолжалось. В среднем две или три тысячи долларов в месяц.

— Неплохо! Ну и кто же он? Она покачала головой.

— А вот этого я не знаю. Это могли бы сделать три человека. И я не знаю, кто из них это сделал.

— О! — Я снова спустился с небес на землю. Я уже подумал было, что дело сделано, но оказывается, не до конца.

— Один — мистер Петерсен, — сказала она, — руководитель отдела. Затем мистер Колл, главный бухгалтер, и, наконец, миссис Филдстоун, секретарша мистера Петерсена.

— Его секретарша?

— Мистер Петерсен сторонник распределения обязанностей. Миссис Филдстоун делает большую часть работы за него. Вот эти три человека имеют непосредственное отношение к бухгалтерским операциям.

— Значит, кто-то из них. Как ты считаешь?

Она задумалась. Когда она вот так сосредоточенно хмурилась, она выглядела очень молодой, очень соблазнительной и очень беззащитной.

Беззащитной. Мистер Петерсен, мистер Колл или миссис Филдстоун. Кто-то из этой троицы воровал деньги у компании Макинтайра. Чарлз Гамильтон догадался об этом и был убит. Гар Джефферс узнал об этом и был убит. И Элис Макканн знала это.

Я сразу ей об этом не сказал, но мне тут же пришло в голову, как ей повезло, что этим утром она отлучилась за маслом. Убийца пришел сюда, чтобы заставить замолчать их обоих. Именно так наверняка и было задумано. Они оба располагали опасными сведениями. И убийца не мог знать, что Гар окажется дома один. Убийца несомненно ожидал и Гара и Элис, но Элис выбежала в магазин и только поэтому осталась в живых.

Несомненно, убийца ждал, когда Элис вернется домой. Не в доме, естественно, это было бы слишком опасно, а где-нибудь поблизости. Но Элис сразу же вызвала полицию. А когда полиция уехала, явился я.

Не бродит ли он и сейчас где-нибудь рядом в ожидании, когда я уйду, наблюдая за моим автомобилем, припаркованным напротив? Если бы я приехал сюда на четверть часа позже, я бы уже не застал Элис Макканн живой. Если бы я уехал в час дня, как обещал Уолтеру, я никогда больше ее не увидел бы.

Эта мысль настолько меня потрясла, что я взглянул на Элис с грустной нежностью. Мы чуть было не разминулись в этой жизни!

— Что случилось? — спросила она.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему ты на меня так смотришь? Так грустно?

— Просто так. Я задумался...

Она может узнать о том, чего она избежала, и позже.

— Ну и как ты считаешь, кто из них? — спросил я, снова возвращаясь к разговору о бухгалтерских делах. Она покачала головой:

— Не могу поверить, чтобы кто-нибудь из них делал что-то подобное. Я понимаю, что это должен быть кто-нибудь из них, но я просто не могу... Мистер Петерсен слишком ленив и все время жалуется на жизнь, и к тому же он работает больше двадцати пяти лет. Я просто не вижу, кто из них мог бы это сделать.

— Хорошо. Дай мне минутку подумать.

Я допил охлажденный чай и закурил сигарету. Элис принесла мне пепельницу и сидела молча, пока я соображал, что дальше делать.

Теперь я знал столько же, сколько знал Чарлз Гамильтон. Ну и что теперь мне делать с этим знанием? Должен ли я обрушить все это — включая Элис — на голову Уолтеру?

Нет. Они на меня сердиты и наверняка не расположены выслушивать меня. Я и так с трудом убедил их оставить меня в Уиттберге. Даже если они мне поверят, что это даст? Они ведь не полиция; в их обязанности не входит — да у них и нет такой власти — проводить расследование и искать виновного. Их задача — убедить рабочих проголосовать за создание отделения АСИТПКР. Все остальное их не интересует. Флетчер совершенно ясно дал это понять: организовать отделение профсоюза, а его местное руководство уже должно добиваться того, чтобы полиция нашла убийцу Чарлза Гамильтона.

Но смогут ли рабочие воспользоваться этой информацией? Конечно. Поэтому Флейш так встревожен. Должно быть, он подозревает — а может быть, знает наверняка? Это представляется сомнительным — но он, должно быть, подозревает, что где-нибудь в шкафу спрятан скелет. В конце концов, не он владелец фабрики, он только управляющий. И если возникнет недовольство рабочих или этот скелет в шкафу будет обнаружен, — или произойдет одновременно то и другое, — он не удержится на посту управляющего, а в его послужном списке появится черное пятно, которое может помешать его карьере. В данный момент Флейш чувствует себя неуютно в кресле управляющего, поэтому будет делать все возможное, чтобы помешать кому бы то ни было раскачивать лодку.

Однако минуточку. Зачем Флейшу вообще заниматься воровством денег у компании? У него для этого слишком много здравого смысла, а если он обнаружил бы подобную вещь, он немедленно вызвал бы аудиторскую проверку, чтобы по возможности заглушить готовый разразиться скандал. Мне не нравился Флейш, и поэтому я с готовностью все грехи валил на него. Ну а если предположить, что он озабочен исключительно тем, что в результате волнений среди рабочих он может лишиться поста управляющего, только и всего? Это означало бы, что он не имеет отношения ни к одному из этих убийств. Эта мысль мне не нравилась, я все время считал его этаким злым гением, причастным ко всему плохому, что случалось в этом городе. Такое видение происходящего устраивало меня гораздо больше, но сейчас, видимо, придется пересмотреть свою позицию. Теперь я уже был убежден в том, что убийцей является вор.

Черт побери! У меня в руках такая информация. Как мне ею распорядиться? Выкладывать ее капитану Уиллику не было смысла: он просто не станет меня слушать. Идти со своими туманными предположениями к Уолтеру или Флетчеру тоже не имело смысла.