Дело Неваляева - Владимир Алексеевич Колганов Страница 33

Слово взял глава известного банкирского дома:

– Когда Неваляев делал первые шаги в политике, меня не устраивал его антисемитизм. Это оттолкнуло от него очень многих противников власти. Однако затем в его ближайшем окружении появился Марк Волчков, и ситуация в корне изменилась, так что я не вижу оснований что-либо менять. Впрочем, если такая необходимость всё же возникнет, то я предпочёл бы видеть во главе оппозиции Волчкова.

– При всём уважении к предыдущему оратору я считаю кандидатуру Волчкова совершенно не приемлемой.

Эти слова произнёс польский политик, в недавнем прошлом президент страны, специально приглашённый на это заседание.

– Чем же он вам не угодил?

– Лично мне всё равно, кто возглавит Фронт после Неваляева, однако еврей на таком посту – это полный абсурд, народ его отвергнет! Вспомните, сколько российских евреев стали миллиардерами в лихие девяностые! Многие россияне считают, что евреи разграбили страну. Мы обязаны учесть такие настроения.

– Да с какой стати мы должны учитывать настроения пенсионеров и домохозяек? Не секрет, что основу Фронта составляют представители творческой интеллигенции, а среди них огромное количество евреев.

Представитель Польши попытался возразить, но сэр Генри не позволил:

– Господа! Все вы знаете, что я еврей, но несмотря на происхождение никого в своей жизни не ограбил. Так что это слабый аргумент. А проблема тут в другом: Фронт Неваляева слишком радикален, притом использует методы борьбы, характерные для России начала прошлого столетия. Я имею в виду несогласованные акции, в ходе которых происходят нападения на полицейских. Многие противники власти не участвуют в митингах и демонстрациях как раз из-за того, что не хотят попасть в тюрьму и потерять работу.

– Что же вы предлагаете? Сложить руки и ждать, когда этот режим сам развалится под напором наших санкций?

– Я предлагаю сосредоточиться на просветительской деятельности, прежде всего, на аргументированной критике российской власти. Тогда сторонников у непримиримой оппозиции значительно прибавится. В этой связи я бы обратился к представителям спецслужб с просьбой усилить деятельность по выявлению фактов коррупции среди высшего чиновничества. Воровства россияне явно не простят!

– Но что толку от этого, если все сайты Неваляева в интернете заблокируют?

– А при чём тут Неваляев? Есть «Старая газета», которая давно уже стала лидером борьбы за чистку чиновничьего аппарата от воров и жуликов. Правда, газета выходит небольшим тиражом, но у неё есть свой сайт в интернете, весьма популярный в оппозиционных кругах самого разного направления, от радикалов до умеренных. И тут мы подходим к самой сути. Во главе редакции этой газеты стоит Вадим Тарумов, опытный журналист, имеющий обширные знакомства среди интеллигенции и в бизнесе. Знают его и в Европе – несколько лет назад он стал кавалером ордена Почётного легиона. Я не предлагаю сразу ставить крест на Неваляеве, но замену подготовить надо.

– А что, прекрасная идея, господа! Я бы сделал ставку именно на эту лошадь.

– Барон! Такие сравнения здесь не вполне уместны.

– Да нечего стесняться! Неваляев ещё три года вне игры, заперт в своём стойле, а этот, как его… Тарумов, вполне может выиграть забег. Вот только как бы его поддержать? Деньжат надо бы подкинуть.

– Нам светиться в этом деле никак нельзя! Что посоветуете, сэр Генри?

– Мой совет очень простой. Надо выдвинуть его на Нобелевскую премию.

– За что? То есть по какой номинации?

– Это не столь важно, хотя, к примеру, на открытие в физике или биологии он явно не потянет.

И снова подал голос польский делегат:

– Ну и зачем тут огород городить? Мне Нобелевскую премию мира дали, так пусть и он получит миллион.

– Не миллион, а десять миллионов шведских крон, – возразил бизнесмен из Швеции, глава транснациональной корпорации, специализирующейся на переработке пищевых и промышленных отходов. – Это чуть больше миллиона долларов. Но идея в целом хорошая, я бы поддержал.

– Тогда остаётся лишь один вопрос: кто этого Тарумова выдвинет на премию?

– Так ведь среди нас есть один обладатель этой премии. По своему статусу имеет полное право.

Польский делегат не возражал.

На этом торжественная часть была завершена, и члены клуба перешли в соседний зал, где всё уже было приготовлено для дружеского ужина.

Глава 19. Не сходится пасьянс

Известие о присуждении премии Тарумову смешало все карты Идельсону. «Это что же получается – не на того поставил? Кабы знать заранее, мог бы финансировать "Старую газету", а теперь уж фиг пробьёшься – желающих приобщиться хоть отбавляй! Во всём Яша виноват, все уши прожужжал ещё лет пять назад – давай поддержим Неваляева! Ведь уверял, что беспроигрышный вариант. И где теперь все эти аргументы?»

Но главная проблема в другом: был один Неваляев, а теперь их двое. И куда теперь это добро девать? Идельсон прикидывал и так, и сяк, но при любом варианте он оказывался в прогаре. Если вытащить Неваляева из колонии, заменив Лженеваляевым, где гарантия, что двойник то же самое не учудит – станет требовать, чтобы освободили, а иначе всех заложит. «Что за люди пошли, ну ни стыда, ни совести, только деньги тянут, а желаемого результата нет».

И вот сидят они с Яшей, пьют коньяк и пытаются найти выход из безнадёжной ситуации.

– Самое скверное в том, что скоро Неваляев окажется никому не нужен, с Тарумовым ему тягаться не с руки. Нобелевский лауреат – это тебе не фунт изюма! Знать бы заранее, что к этому идёт…

– Да уж, накосячили! И куда теперь этого двойника девать?

Ответа нет, поэтому налили ещё по рюмке. И вдруг после третьей Яшу прорвало:

– Моня, а что если снять фильм с Лженеваляевым в главной роли?

– И зачем нам это нужно?

– Так надо же как-то объяснить властям появление двойника. Скажем, что слепили исключительно для съёмок фильма. И тогда уж нас никто ни в чём не обвинит! Да, вылитый Лёня Неваляев, но ведь не он! У него и паспорт на другое имя.

– Кстати, с паспортом у двойника возникнут сложности, там фотография другая.

– Это не беда! Когда сидел в КПЗ, у него наверняка отпечатки пальцев взяли. Пусть теперь сравнят! Так что с его личностью не будет никаких проблем.

«Всё-таки Яша соображает! Иногда». К такому выводу пришёл Идельсон, а тем временем Яша продолжал развивать свою идею:

– Представляешь, снимем фильм о жизненном пути борца с коррупцией в России. Да на Каннском фестивале у нас его с руками