Виталий Гладкий - Последний герой Страница 35

– Это ты сильно сказанул насчет морского дна. А кто говорит, что мы собираемся возвращаться в Россию?

– Ну как же…

– Выкинь эту идиотскую идею из головы! Не знаю, как тебе, а мне представилась козырная лафа рвануть когти подальше от наших ментов и прокуроров. Как они меня достали… С моими ходками в зону меня не примет ни одна страна. Но это если действовать официально. А в нашем случае мы сможем преспокойно пришвартоваться в какой-нибудь банановой республике и жить припеваючи.

– Но у нас нет никаких документов!

– Наивный ты, паря… Были бы бабки, любую ксиву можно сварганить. Думаешь, это сложно? Ни хрена подобного. Деловые есть везде. Паспорт можно купить – с деньгами я вопрос решу, – а можно и… – Малеванный сделал неуловимо быстрое движение рукой. – Дальше – дело техники. Это мы умеем… – И он многозначительно ухмыльнулся…

Пообедав возле кратера уснувшего вулкана копченым мясом и фруктами, а также вдоволь налюбовавшись открывающимися перед ними видами, Малеванный и Люсик стали спускаться вниз. Вдруг Люсик схватил вора за руку:

– Там!..

– Чего – там? – дернулся Малеванный.

В этот миг его мысли были далеко от острова – блуждали в эмпиреях. Вор настолько уверился, что ему удастся сбежать отсюда, что он уже строил в голове планы, как будет жить дальше.

– Человек!

– Где?! – всполошился вор, крепче сжимая древко своей рогатины.

– В зарослях. Он увидел нас и как прыгнет… – начал торопливо объяснять Люсик.

– Бомж… Точно бомж! Попался, сучий потрох… Айда за ним!

Малеванный и Люсик наддали ходу, что было непросто. В той стороне, где скрылся человек, находились скальные обрывы, и они запросто могли свалиться в пропасть. Но ретивость взяла верх над благоразумием, и компаньоны прыгали по камням, как горные козлы.

Они уже слышали треск сушняка под ногами беглеца, как неожиданно раздался отчаянный вопль и звук падения чего-то тяжелого. И тут же вслед за эхом загремел непродолжительный камнепад.

Когда Малеванный и Люсик прибежали на место происшествия, все уже было кончено. Человек лежал в глубокой расселине, заваленный камнями. Он не двигался.

– Хана бомжу, – устало и не без сожаления сказал вор. – Отбегался.

– Это не бомж, – возразил ему Люсик, рассматривая человека в бинокль. – Это кто-то другой.

– Неужели алкаш? – обрадовался Малеванный.

– Нет. Какой-то незнакомец.

– Дай! – Малеванный вырвал у Люсика бинокль. – Не мели чепуху. На острове, кроме нашей шоблы, никого нет.

– Я же не слепой, – обиделся Люсик.

Вор смотрел в окуляры бинокля не менее минуты. А затем с удивлением сказал:

– Гад буду, какой-то чужой хмырь. Как он сюда попал и что здесь забыл?

– Может, на катере приплыл. Турист. Или местный.

– На катере, говоришь? – оживился Малеванный. – Это было бы клево…

– Только где этот катер…

– А мы его спросим, – отрезал вор. – Надо к нему спуститься.

– Да вы что, Григорий Иванович! – ужаснулся Лютик. – Сорвемся – костей не соберем. Здесь такая крутизна…

– Надо, Лукьян, надо! Это шанс. И его никак нельзя упускать. Так что не мандражируй и готовься к спуску.

Люсик еще что-то недовольно бубнил себе под нос, но Малеванный его уже не слушал. Перед выходом, предполагая определенные трудности при восхождении на гору, они нарезали лиан, которые тащил на себе Люсик. И теперь лианы пригодились.

Связав из них канат нужной длины и прикрепив один его конец к дереву, вор скептически посмотрел на помертвевшего от страха Люсика и сказал:

– Добро, остаешься здесь. Полезу я. Будешь на подстраховке…

С этими словами Малеванный закрепил свободный конец лианы вокруг своей талии и начал спускаться в расщелину. Люсик в это время потихоньку травил импровизированный канат, выполняющий роль цирковой лонжи.

На удивление спуск прошел гладко, без сучка без задоринки. Это только сверху казалось, что стены расщелины чересчур круты. На самом деле они изобиловали уступами и трещинами и напоминали лестницу, сработанную сказочными гномами. Вскоре Малеванный уже был внизу, где сразу же начал разбирать каменный завал над человеком.

Неизвестный оказался худощавым парнем с тонкой и длинной шеей и коротко остриженными волосами. Он был одет в подпоясанные ремнем шорты цвета хаки и тенниску из камуфлированного трикотажа. Никаких документов, удостоверяющих личность парня, Малеванный в карманах его одежды не нашел.

Конечно, при падении с высоты, пусть и не очень большой, этот хлюпик явно что-то там сломал – наверное, ребра, может, ногу или руку. Но причиной его смерти явился камень с острым концом, который размозжил ему висок.

– Да, не повезло клиенту… – безразлично пробормотал Малеванный. – А это что у нас? – Он перевернул парня и от удовольствия прищелкнул языком – на поясном ремне мертвеца висела кобура с пистолетом.

– Чтоб я так жил! – радостно вскричал вор. – Лукьян, ты меня слышишь?!

– Слышу.

– Танцуй, паря! У нас теперь есть ствол и две запасные обоймы!

– Да ну?!

– Век свободы не видать! А в обоймах по двадцать патронов! Представляешь? – Малеванный прочитал фабричную надпись на пистолете: – «ЗИГ-Зауэр»… Машинка что надо. Фарт нам подвалил – закачаешься…

Кроме пистолета, у парня была еще и сумка, похожая на ту, что носят почтальоны. Вор не стал ее открывать и поднял наверх. Но и в сумке документов не оказалось. Ее содержимое вызвало у Малеванного и Люсика недоумение.

– Это еще зачем? – спросил Люсик, доставая из сумки мертвеца какой-то прибор с маленьким экраном.

– Он что, слесарить сюда приехал? – вторил ему совсем сбитый с толку Малеванный. – Или чинить телевизоры? Кусачки, провода, изолента, отвертки, паяльник классный, какие-то детали… Ну, блин, заморочки.

– Что все это значит, Григорий Иванович?

– Допустим, этот жмурик был механиком на катере. Но какого хрена он в гору поперся? А потом от нас чесал, будто ему в задницу стручковый перец воткнули.

– Загадка…

– Ладно, отгадывать мы ее не будем, – сказал Малеванный, довольный сверх всякой меры. – Главное, у нас есть настоящее оружие. Теперь нам никакие леопарды не страшны. Просекаешь момент?

– А то как же, – радостно рассмеялся Люсик.

– Тогда в путь.

– Пойдем искать катер?

– Конечно. Только будем это делать скрытно, без шума и пыли.

– Почему?

– Так это и дураку ясно, – снисходительно ответил вор. – У жмурика могут быть дружки. Притом со стволами. Если их много, то нам лучше затаиться. А если один-два… – Малеванный хищно оскалился и многозначительно погладил рукоять пистолета. – Вопросы есть? – спросил он, застегивая ремень с кобурой у себя на поясе.

– Никак нет! – бодро ответил Люсик.

– Значит, пошагали.

– Может, похороним его? – робко предложил Люсик.

– Еще чего! У нас что, других забот мало? Нет, но если у тебя есть такое желание, то пожалуйста. Только я больше туда спускаться не буду.

При этих словах вора приступ человеколюбия у Люсика прошел мгновенно. Он молча взял сумку мертвеца, и компаньоны снова продолжили свой путь.

Глава 29

Утром Гараня первым делом проверил переметы. Улов оказался знатным – две большие рыбины и пяток поменьше. Фиалка ликовала.

– Не суетись и не путайся под ногами, – довольно ворчал Гараня, нанизывая рыбу на кукан. – Займись лучше кухонными делами. Пора нам разделить обязанности. А то все я да я…

– Я просто мечтаю заделаться кухаркой, – весело скалилась в ответ девушка.

– Тогда поторопись. У нас сегодня много работы…

После сытного завтрака с десертом Гараня сказал:

– Пойдем на охоту. Рыба и фрукты, конечно, хорошо, но мясо лучше.

– Федя, по-моему, ты зажрался, – подколола его Фиалка.

– Аппетит приходит во время еды, – в тон ей ответил Гараня. – Нам много чего нужно сделать, чтобы чувствовать себя на острове как дома.

– Я не против…

Охота не заладилась. Из дичи – если ее можно было так назвать – им попадались только попугаи, обезьяны и змеи. Фиалка приуныла.

– Придется довольствоваться попугаями, – на удивление бодро сказал Гараня.

– А разве их можно есть? – удивилась Фиалка.

– Запомни, подружка: все, что бегает, прыгает, плавает и летает, – съедобно. Надо только знать, как всю эту живность приготовить. А мясо попугаев очень даже ничего.

– Жалко…

– Ты лучше себя пожалей. К слову, в дикой природе говорящих попугаев нет. Так что мы не совершим никакого преступления против нравственности.

– Хорошо бы свинью подстрелить, – мечтательно сказала Фиалка.

– Бомжа нашего вспомнила?