Следующая станция - Петр Добрянский Страница 38

– В «белой чаше»? Да, о чем вы говорите? Я сбит с толку. Пытаясь навести меня на определенные мысли, вы все больше даете мне вопросов чем ответов.

– Увы. Большего я сообщить не могу. Иначе наша сторона сжульничает, и ты все равно попадешь к нему.

– Вы говорите о борьбе за душу?

– Сделай так, чтобы в белой чаше было больше камней.

– А сколько в ней камней?

– Прощай, сынок. Мое время вышло.

– Отец!

Все вокруг растворилось. Глаза застилала темная пелена. Он продолжал стоять не двигаясь. Вдруг он почувствовал, словно его пальцы кто-то облизывает. Он открыл глаза, ослепительная вспышка света ослепила его на мгновение. Перед ним стоял склеп со склонившимся ангелом и улыбающимся демоном. Снизу он услышал, как кто-то часто дышит. Опустив голову, он увидел перед собой огромного волкодава, именно он и облизывал ему пальцы.

– Фифи ко мне, Фифи! – кто-то кричал позади.

Кайлеб и собака повернулись к кричащему человеку. К ним бежал парень, одетый в черное и выкрикивал чье-то имя. Подбежав, он согнулся напополам, немного отдышавшись, он обратился к Чейзу.

– Простите, сэр. После смерти отца эта сука никак не успокоится.

– Мне так не кажется. На вид она достаточно воспитана.

– Да действительно. Странно? – юноша разогнулся и выглядел озадаченно. – Видно вы ей понравились. – произнес он улыбаясь.

– Мне тоже так кажется. До вашего прихода она облизывала мне пальцы.

– Фифи постоянно облизывала пальцы моего отца. Его это забавляло. – произнеся последние слова он склонил голову в печали.

– Это его там хоронят?

– Да. – произнес он, не подымая головы.

– Примите мои искренние соболезнования. Когда умер мой отец, я себе места не находил. Не повторяйте моих глупостей. Не пытайтесь утопить горе в бутылке.

– Я постараюсь. – произнес он, поднимая голову. – Спасибо за совет. – добавил он. – Ну, что Фифи, пойдем со мной. – он позвал ее, но собака даже не посмотрела в его сторону. Устремив взгляд на Кайлеба, она высунула язык и часто дышала. – Не хочешь? – собака легла возле ног нового хозяина.

– Видимо между нами появилась связь.

– Эта стерва никого не подпускала кроме отца, очень странно, что она так к вам относиться.

– Может, вы продадите ее мне, раз никто не сможет за ней ухаживать?

Паренек смутился, потирая свой подбородок, он стал обдумывать, выгодна ли ему такая сделка.

– Честно говоря, я даже не знал, что с ней делать. Она очень злобная, протяни руку и она тебе ее по локоть отгрызет, а с вами прям мистика какая-то.

После слова мистика по телу Кайлеба пробежали мурашки, он вновь вернулся в склеп и вспомнил разговор со своим отцом.

– Ладно, оставляйте ее себе.

– Ага. – промямлил Кайлеб находясь под действием воспоминаний.

Парень развернулся и пошел прочь.

– Постойте! А как же деньги?! – закричал он, как только опомнился.

– Берите ее так, она мне все равно не нужна. Денег я не возьму, отец не простил бы мне, если бы его любимое животное продали на его похоронах. Я не хочу оскорбить его память.

– Спасибо! – крикнул ему в след Кайлеб, но парень даже не повернулся, всего лишь поднял руку вверх, показывая, что он услышал. – Ну что пойдем. – сказал он собаке, и та сразу же поднялась на лапы.

***

После встречи на кладбище Кайлеб совсем позабыл про события, что произошли с ним. Добираясь до дома на него вновь нахлынул приступ уныния. Единственная мысль, которая бегала по извилинам его мозга, была о его скорейшей кончине. Он размышлял, что же с ним должно произойти и когда это случиться. Он уже явно знал, что кто-то пробрался в его дом, это был не плод его разыгравшегося воображения и далеко не сон. Он знал, что смертельный удар нанесет ему именно этот человек. Тем не менее, он частично обезопасил себя. Теперь помимо забулдыги слуги, у него имелась собака и револьвер. Твердо решив, что он сможет себя обезопасить, его дух вдруг воспрял, а руки окрепли. Но тут он снова стал обдумывать слова отца. Он сказал, что вопрос его гибели уже решеный. «Сделай так, чтобы к концу охоты в белой чаше было больше камней». Он стал обдумывать, где-то он уже это слышал, но где именно?

Любопытство побороло страх, он стал думать, но ничего не мог вспомнить, а затем его будто окатили холодной водой. В университете у него был краткий курс права, и он вспомнил как профессор, читающий лекции, рассказывал про древнегреческий обряд.

– Пре.. Прес.. Псе.… Да, как же это называлось.

И слово всплыло в его сознании как вынырнувший кит из-под глади морской.

– Псефизма! Судебное разбирательство, которое решается путем голосования. Тот профессор говорил про две урны, в которые складывали камушки. Но что же вы от меня хотите, отец?

Он уставился в горизонт, нервно потирая пальцы.

– Ха-ха-ха. Это безумие. Чистое безумие. Хотя… – с лица его спала улыбка, он смотрел на красное солнце, приближающееся к горизонту. Небольшой краешек оставался на поверхности и как только последний лучик скрылся в воде. – Меня будут судить,… но не на земле… Камни – это мои поступки, черные – плохие, белые – хорошие. Значит вот, как это будет. Я умру, а после смерти меня станут судить и взвешивать черные и белые чаши.

– И опустит господь длань свою,

и провалюсь я в царствие дьяволово,

где вечность будут рвать плоть мою,

И не услышат криков, не живые не мертвые.

Он остановился. Фифи послушно остановилась и стала ждать, когда ее новый хозяин продолжит движение, но Кайлеб и не думал о продолжении пути. Руки его затряслись, ноги ослабли и стали подкашиваться. Приложив ладони к лицу, он горько зарыдал. Только теперь он понял, в какую ситуацию попал и если верить, что на нем будет суд, то не видать ему оправдательного приговора как своих ушей.

***

Вернувшись домой, он не застал Билла. Видимо тот решил пропустить пару стаканчиков. Кайлебу было все равно где находиться Крекер, он хотел плевать на него и на всех остальных. Поднявшись к себе, он завалился в постель, а Фифи тем временем облюбовала кресло рядом с кроватью и, улегшись на него уснула.

Чейз лежал и смотрел в обросший пылью и паутиной потолок. На улице стремительно темнело. От потрясения он вымотался и душой, и телом, усталость нахлынула на него. Глаза его слипались, и он постепенно отправлялся в царство Морфея.

***

– Над чем вы сейчас трудитесь, Чейз?! – произнес один из молодых людей, что сидел в комнате в окружении нескольких девиц.

Кругом был слышан