Картер Браун - Девушка, которой не было (сборник) Страница 4

Я допил виски и, поднявшись с дивана, поставил пустой стакан на крышку бара. Затем, глядя в ее сторону, самым безразличным голосом задал еще один вопрос:

— Зачем Марти держит пляжный домик, если никогда им не пользуется?

— Для друзей, я думаю, — ответила блондинка. — Марти ненавидит пляжи, и его никогда...

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть выражение ужаса на ее лице.

— То есть.., если он существует, этот домик. — Она криво улыбнулась. — Но я никогда не слышала, чтобы Марти упоминал о каком-то домике!

— Ты не умеешь лгать, Вирджиния, — сказал я.

— Но я ничего не знаю о домике Марти! Рик, поверь. И пожалуйста, не говори ему, что я призналась про нас с Сэмми, ладно?

— Постараюсь, — великодушно обещал я. — Спасибо за виски, милочка.

Она встала с кресла и проводила меня до двери. В коридоре я остановился и окинул хозяйку взглядом, пытаясь понять, что же именно меня в ней смущает. И вдруг сообразил: костюм на ней был одного цвета с пеньюаром, в котором она меня встретила; и такого же цвета покрывало на кровати.

— Скажи, чем тебя привлекает этот цвет? — Я кивнул на ее рубашку.

Глаза девушки на мгновение потеплели.

— Я люблю такой цвет, — хрипло ответила она. — Он напоминает мне о море.

— В море?.. — поперхнулся я.

— Я люблю море, Рик. — Внезапная задумчивость в голосе каким-то образом снова превратила ее в маленькую девочку. — Знаешь, оно всегда такое.., свежее. И чистое!

Было совершенно очевидно: Брюс Милфорд — действительно преуспевающий агент. Потому что его секретарша выглядела предельно профессионально. К тому же она носила высший атрибут секретарского статуса — очки в тяжелой черной оправе.

Бронзовая табличка на ее рабочем столе гласила: ХИЛДА ДЖОНС.

— Вас ждут, мистер Холман, — улыбнулась она. — Точнее, заждались. Почему вы задержались? — На запястье секретарши сверкнули золотые часики. — Уже четыре тридцать...

Я подумал, что мое опоздание — не ее собачье дело. К тому же “женщина-компьютер” — не самый привлекательный тип женщины.

— Он стареет, — задумчиво проговорил я.

— Кто? Мистер Милфорд? — Глаза секретарши, увеличенные стеклами очков, с интересом взглянули на меня.

— Когда я заходил сюда в последний раз, на вашем месте сидела платиновая блондинка с интригующей внешностью, — доверительно сообщил я. — Что случилось? Говорю же, он стареет.

— Не правда, — промурлыкала секретарша. — Мистер Милфорд совсем не стар. Просто тогда дело росло, развивалось, и ему понадобилась девушка, умеющая печатать.

— Обязательно заведу себе секретарей, — пробормотал я. — И тогда, возможно, вернусь с достойным ответом.

Я поплелся в кабинет Милфорда, пытаясь сделать вид, что отвернулся от стола раньше, чем заметил самодовольную улыбку на лице секретарши.

Агент Роберта Джайлса немного обрюзг и потерял часть шевелюры, но в остальном выглядел тем же Брюсом Милфордом, которого я знал несколько лет назад. Его лицо херувима по-прежнему напоминало розовую гладкую маску, а яркие синие глаза все так же весело поблескивали.

— Садись, Рик. — Он указал на удобное кожаное кресло. — Давненько не виделись.

— Судя по твоему виду, ты богатеешь с каждой минутой, — заметил я, усаживаясь.

— Звонил Бобби и рассказал, как ты раскрутил его на крупную сумму, разбойник! — усмехнулся Брюс. — Но я ответил: разве это деньги для него, с его-то гонорарами?

— Тебе не удастся раскрутить меня на десять процентов от денег Джайлса, Брюс, — усмехнулся я. — Только подойди на расстояние вытянутой руки, и я закричу. Поэтому лучше помоги мне.

— Рик, детка, — проговорил он, качая головой, — ты знаешь, что я занимаюсь этим только из стремления помочь людям...

— Знаю, — кивнул я. — Твой альтруизм неплохо окупается.

— Очень остроумно, — улыбнулся Брюс. — Ладно, потехе конец, а, Рик?

— Думаю, она только начинается, — возразил я. — И по твоей вине. Почему ты направил Джайлса ко мне, дружище?

— Ну, Бобби одержим... — Милфорд пожал плечами. — Одержим своим видением... Стоит на своем, и, очевидно, любая попытка отговорить его бесполезна. Вот я и подумал, что следует пригласить профессионала, способного доказать бедняге, что все это — лишь плод его воображения. И кто же, кроме тебя, Рик? Детка, ты — лучший в своем деле!

— И уважаю киноиндустрию, — добавил я.

— Точно. Я так и сказал Бобби, — лучась добродушием, ответил Милфорд.

— Предположим, что Джайлс не страдает галлюцинациями и все произошло наяву, — предложил я. — Какую часть киноиндустрии мне придется уважать больше, а, старина?

— Господи, Рик! — Он залился добродушным смехом. — Не думаешь же ты, что такое возможно? — Глаза агента сверкнули. — Значит, это глупый вопрос, не так ли?

— Я достаточно глуп, чтобы настаивать на ответе, Брюс, — сообщил я. Агент задумался.

— В этом случае, полагаю, решение остается за Бобби, — наконец ответил он.

— Если девушка существовала и ее убили, — продолжал я, — то все, кто оставался на приеме, лгут. Не боишься, что копы арестуют Марти Дженнингса, Ника Фесслера и остальных за организацию заговора с целью скрыть убийство? Или за вещи, похуже?

Милфорд взял из коробки на столе тонкую черную сигару и аккуратно распорол ногтем большого пальца целлофановую обертку.

— Куда ты клонишь, Рик?

— Ты устроил Джайлсу контракт на триста тысяч за главную роль в новом боевике Марти Дженнингса, — сказал я. — Если с Марти что-нибудь случится, не будет боевика, гонорара для Джайлса и десяти процентов для его агента. Я хочу знать, тревожит ли тебя эта мысль, дружище?

Брюс закурил сигару. Когда рассеялось облако синего дыма, на мгновение окутавшее его лицо, я увидел, что синие глаза агента холодны и непроницаемы.

— Я тебя уважаю, Рик, — начал Милфорд вкрадчивым голосом, превращавшим его в самого опасного Санта-Клауса, которого я когда-либо встречал. — Ты дешевый сукин сын! Бобби Джайлс — чертовски хороший актер, и если Марти Дженнингс завтра улетит на луну вместе со своим проклятым боевиком, я и глазом не моргну. Знаешь почему? Если пойдет слух, что Бобби свободен, у меня в двадцать четыре часа будет по крайней мере еще три предложения, сравнимые с контрактом Дженнингса. Но дело не только в этом, — продолжал Брюс ледяным тоном. — Бобби — мой хороший друг, а я не продаю друзей. Особенно когда друг попадает в беду.

Я усмехнулся.

— Мне остается только поднять флаг и отдать честь!

— Да? — сказал он с полным безразличием в голосе, и я внезапно понял: если Брюс Милфорд когда-либо был моим другом, то с этого момента он таковым не является. Завтра, в десять утра, “женщина-компьютер” в приемной уже переведет Рика Холмана в разряд сукиных сынов.

— Ты хорошо знаком с Марти Дженнингсом? — спросил я.

— Более-менее. А что?

— Тебя приглашали в его домик?

— Не Марти — он никогда им не пользуется, — ответил Милфорд, всем своим видом показывая, что не отвечает за странности продюсера. — Он только одалживает домик друзьям, когда те хотят поджарить свои тела на солнце или без помех потрахаться.

— Тебе тоже? — Я вежливо улыбнулся. — Наверняка ты один из психов-солнцепоклонников?

— Пожалуйста, не пытайся быть остроумным сукиным сыном, Рик, — прошипел Брюс, — потому что они — худшие из всех! Да, один раз я воспользовался домиком Марти, когда понадобилось развлечь в летний уик-энд нескольких заграничных клиентов. Ну и что?

— Значит, можешь объяснить, где он находится и как туда добраться, — сказал я.

— На одном из малых пляжей, к северу от Палисадов, — ответил Брюс; он подробно объяснил мне, как найти домик.

— Спасибо, — сказал я.

— Марти сам мог бы все это объяснить тебе. — Агент взглянул на меня с откровенным любопытством.

— Когда я заговорю с Марти Дженнингсом, мне придется назвать его лжецом, а я не хочу этого делать, пока не докажу, что прав — хотя бы наполовину.

— А как насчет Ника Фесслера? — недобро усмехнулся Милфорд. — Держу пари, ты не захочешь говорить с ним.

— Ты прав, Брюс, — согласился я, поднимаясь со стула. — Поэтому пойду-ка взгляну на пляжный домик Марти. Пока кто-нибудь не стер с пола кровавые пятна.

Я был уже у двери, когда он откашлялся и тихо окликнул меня:

— Рик?

Я оглянулся. На меня снова смотрел добряк Санта-Клаус, словно я был “самым послушным ребенком года” или кем-то в этом роде.

— Где ты пропадал целый день? — спросил Санта-Клаус. — Я думал, ты придешь сюда сразу после разговора с Бобби.

— Беседовал с подругой Марти, — ответил я. — Не уверен, что он одалживает ее друзьям, но сам точно пользуется.

— Ты, конечно, говоришь о Вирджинии Стронг?

— Разумеется. — Я криво усмехнулся.