Картер Браун - Все дело в пакете Страница 4

Внезапно распахнулась дверь, и в комнату уверенными шагами вошел мужчина. Ему было около пятидесяти, в глаза бросалась воистину бычья шея, могучий торс и красивая седая голова. У него были холодные, зеленовато-серые глаза, мясистый нос, самодовольный рот с толстыми губами. Одет он был в дорогой шелковый костюм, чуточку помятый, как будто он Вытащил его из стенного шкафа, битком набитого такими же элегантными вещами.

— Я слушал за дверью, — деловито сообщил он, — и мне Кажется, что дело зашло слишком далеко.

— Ох, Юджин, дорогой! — Фэбриелла благодарно улыбнулась ему. — Я так рада, что ты здесь.

— Разреши мне самому заняться этой историей. — Он немного презрительно посмотрел на меня. — Какого рода вымогательством вы здесь занимаетесь, Холман? Тысяча долларов остановит вас от намерения сообщить полиции о причастности Фэбриеллы к данной истории?

— Я собирался сказать, что сомневаюсь, была ли Фэбриелла совершенно откровенна со мной, — ответил я ровным голосом, — и что пришло время ей сообщить мне всю правду о своем исчезающе-появляющемся супруге.

— Больше вы ничего не желаете услышать? — Он засунул руки в карманы брюк и стал медленно покачиваться взад и вперед на каблуках. — Ну и что именно заставляет великого сыщика задумываться над этим? Надежда заполучить дополнительный материал для шантажа?

Я с минуту недоверчиво смотрел на него.

— Вы не шутите? — рявкнул я. — Или, возможно, вы тоже соломенная кукла, такая же, как Гильда, которой Фэбриелла мечтала найти компаньона на ночь?

Его лицо потемнело.

— Послушайте, Холман. Никто безнаказанно не разговаривает со мной в таком тоне.

— Кто, черт возьми, вообще хотел с вами разговаривать? — огрызнулся я. — Я взялся выполнить это пустяковое поручение Фэбриеллы в качестве любезности. Первое, что я получил, — это Уэстэрвея, набросившегося на меня с кулаками, а потом оставившего одного наедине с трупом. Как, по-вашему, я должен был поступить? Сидеть смирнехонько и ждать, пока копы решат, я ли ее прикончил или не я, надеясь на то, что им все же удастся обнаружить настоящего убийцу?

— Меня абсолютно не интересует, что вы делаете, Холман! — зашипел он. — Но вот что я вам скажу: если только вы попытаетесь приплести Фэбриеллу к этому убийству, она станет отрицать, что поручала вам встретиться с Уэстэрвеем. Более того, она будет отрицать, что ей было известно о его возвращении сюда, в Калифорнию.

Я слегка повернул голову и вопросительно посмотрел на высокую блондинку. На ее лице было слегка обеспокоенное выражение, как будто она не могла окончательно решить, какого оттенка новая губная помада ей больше к лицу, или нечто в этом роде.

— Я полностью доверяю Юджину, дорогуша, — пробормотала она, затем слегка прикусила нижнюю губу, как будто та была посыпана сахаром. — В конце-то концов, дорогуша, мы собираемся пожениться, как только будет получен этот мексиканский развод. Я считаю, что жена, которая не слушается мужа и не поступает так, как он желает, вовсе не жена ему, а так... Я всегда придерживалась подобного мнения.

— А особа, которая предает друга, пытавшегося помочь ей в беде, — настоящая сука, — парировал я, — или вас ни капельки не волнуют правила старомодной этики и такие понятия, как порядочность и честность?

— Мне кажется, этого достаточно! — напряженным голосом изрек Юджин Патрик. — Вы слышали ответ, Холман, поэтому сейчас можете убираться вон, пока я не вышвырнул вас за дверь.

— Попробуйте, прошу вас! — обрадовался я. Он смерил меня взглядом. Очевидно, в известной мере я произвел на него впечатление, но не более.

— Возможно, с вами не так-то просто справиться, — задумчиво произнес он, — но снаружи находится мой шофер, бывший моряк. Если мы будем вдвоем, задача окажется пустяковой.

Юджин Патрик был мерзавцем, конечно, но только с точки зрения этики. При данных обстоятельствах, наверное, я бы поступил точно так же. Он, не хотел, чтобы женщина, на которой он собирался жениться, была причастна к убийству, с этим приходилось считаться. Конечно, было заманчиво хорошенько стукнуть его по мясистому носу, но у меня все еще не прошло онемение шеи, да и удар под дых, как принято выражаться, давал о себе знать.

— О'кей, — произнес я, пожимая плечами. — Я ухожу. Но конечно, это не значит, что я не сообщу копам, что нанес визит в мотель к Уэстэрвею по просьбе Фэбриеллы. И даже когда она станет все отрицать, я не уверен, что они воспримут это всерьез. Разумеется, они учтут то, что Уэстэрвей является ее бывшим мужем, с которым она разводится.

Я двинулся к выходу и почти дошел до двери, когда Патрик крикнул:

— Подождите!

— Что теперь? — медленно повернулся я.

— Возможно, вы и правы. — Ему явно пришлось сделать над собой усилие, чтобы это признать. — Прежде всего, я не соглашался с намерением Фэбриеллы нанять вас, но она настаивала. В этих местах вы считаетесь крупным специалистом по улаживанию конфликтных дел, она не сомневалась, что вы справитесь с задачей. Я бы не сказал, что вам удалось достичь внушительных результатов, Холман, но, догадываюсь, видимо ошибался, предположив, что вы явились сюда для того, чтобы потребовать солидную сумму за свое молчание.

— Что я должен сделать сейчас? — спросил я равнодушно. — Пасть ниц и в благодарность целовать вам ноги?

— Вам совсем не надо быть таким ершистым! — Его физиономия вспыхнула. — Может быть, мы сможем все спокойно обговорить и прийти к какому-то разумному решению?

— Именно ради этого я здесь. Я посчитал, что Фэбриелла не сообщила мне всего того, что ей было известно о положении вещей, теперь самое время это сделать.

— Я не думаю, что это так. — Он внимательно посмотрел на абсолютно ничего не выражающую физиономию своей невесты. — Что скажешь, дорогая?

— Я сообщила Рику все, что знала, — ответила она голоском маленькой обиженной девочки. — Как вышла замуж за Майкла в один из безумных вечеров на Бермудах, а через пару дней он удрал, прихватив мои драгоценности, и я не имела о нем никаких сведений, пока он не явился сюда три дня назад и не попытался шантажировать меня. Вот и все.

— Мне показалось, что мистер Патрик весьма хорошо информирован об этом деле, — я издевательски усмехнулся, — для человека, которому вы страшились даже намекнуть о происходящем, опасаясь, что столь неуравновешенный характер толкнет его на что-то неразумное.

— Ладно, дорогуша, сознаюсь, что я солгала... — Она храбро улыбнулась Патрику. — Я придумала небылицы о вашем характере, дорогой, потому что решила: будет лучше, если Рик не узнает о вашем участии в этой истории.

— Ценю вашу заботу, дорогая. Клянусь, это весьма трогательно, — пробормотал он себе под нос. — Вы ничего не можете добавить к тому, что уже нам сообщили?

— Ни единого словечка!

Взглянув на меня, он пожал плечами:

— Вот как обстоят дела, Холман.

— Вернулись к тому, с чего начали! — хмыкнул я.

— Я в известной мере испытываю чувство вины за то, что вы были вовлечены в эту аферу, — пробормотал он, очевидно не желая употребить страшное слово “убийство”.

— Итак? — спросил я.

— Поэтому я хотел бы, чтобы вы приняли меня в качестве своего клиента, Холман, — продолжил он энергично. — Прежде всего я попросил бы вас позаботиться о том, чтобы Фэбриелла не оказалась втянутой в эту.., в последнее событие — ни в коей мере. Во-вторых, попытайтесь отыскать Уэстэрвея. Если он убил девицу, тогда, полагаю, этой историей займется закон, коли вы его разыщете первым. Если не убивал, поручаю вам убедить его прекратить докучать Фэбриелле и поскорее оформить развод.

— Ну и что вы посоветуете мне сделать, чтобы все это осуществить, мистер Патрик? — спросил я предельно вежливо.

— Меня совершенно не интересует, как вы будете действовать. Это ваша проблема, не моя. Сделайте это, только и всего.

Мне почти ничего не было известно о Юджине Патрике, пожалуй, лишь слова Фэбриеллы о его десятимиллионном состоянии. Этому можно было поверить, судя по тому, как он отдавал приказы: как будто на свете не было ничего невозможного для человека, у которого имелись деньги. Заставьте Уэстэрвея отказаться шантажировать Фэбриеллу, сказал Патрик, а как именно я это сделаю, Патрика не касалось. Возможно, это было мышление такого же порядка, как у человека, который мог сказать кому-то еще: “Избавьте меня навсегда от этого Уэстэрвея, меня не касается, как вы это сделаете, важен результат”. И возможно, этот “кто-то” взял пистолет большого калибра и отправился с визитом в мотель?

Во всяком случае, эта мысль была интересной.

— Может быть, вы знаете кого-то из его друзей? — спросил я мисс Фрай.

— Друзей Майкла? — Она презрительно рассмеялась. — Дорогуша, я его знала всего сорок восемь часов! Это был хороший ответ.

Я на минутку остановился возле сверкающего “роллс-ройса”, направляясь к собственной колымаге, и посмотрел сквозь опущенное стекло на затененную физиономию под шоферским кепи. Но было слишком темно, чтобы как следует ее разглядеть.